– Это что значит?

– Жить будет в интернате. Да и уход там обеспечат лучше, чем я. Сама я переберусь в квартиру к сыну, в Питер.

Я молча ушел от нее, хотя мне и хотелось поступить совсем по-детски – хлопнуть дверью и убежать с криком, что она предательница. Эта тетка так просто забирала у меня кусочек моей жизни, будто бы только она имела право им распоряжаться. Конечно, это на самом деле было так, краем мысли я это понимал, но не мог ничего поделать с той обидой, которая поселилась во мне. Я весь вечер ломал себе голову над тем, как можно оставить себе Толика-Алкоголика, даже размышлял о том, можно ли попробовать уговорить бабу Тасю забрать его нам, пока не пришел к постыдной мысли, что он мне не собака, его нельзя просто так куда-то пристроить. То есть Толик-Алкоголик имел воли не больше, чем у животного, но не я был вправе ей пользоваться.

В понедельник я проснулся раньше будильника и все слушал шум на лестничной клетке, не забирают ли уже моего Толика-Алкоголика. До моего намечаемого ухода в школу все было тихо, я осторожно поспрашивал бабу Тасю, собирается ли она выходить сегодня из дома, и когда узнал, что нет, решил не ходить на уроки, а караулить около подъезда, пока его увезут. Я бесстрашно стоял на ступеньках, готовый к тому, что соседи расскажут бабе Тасе о том, что видели ее внука здесь в учебное время, но никто толком не обратил на меня внимания. Потом приехала машина скорой помощи и вскоре я увидел, как Толика-Алкоголика вывозят санитары, увлеченные разговором друг с другом, для них он будто бы и не существовал.

– Жрать! Жрать неси мне, врач недоделанный! – заорал Толик-Алкоголик, но эта фраза уже была обращена не ко мне. Не настолько сильно он ничего не понимал, по машине скорой помощи и форме санитаров вычислил, что они имеют отношение к медицине. Может быть, он догадывался, куда его везут, и ему было даже страшно, хотя по выражению его лица так не казалось.

Вечером сидя у Бори в комнате, мы пили за благополучие Толика-Алкоголика в интернате и видели в этом иронию, хотя на самом деле мне было совсем не смешно.

Каждый раз, когда я встречал на лестничной клетке тетю Лену, я жутко злился и даже перестал с ней здороваться. Она только недоуменно смотрела на меня, но у нее было слишком много проблем, чтобы разбираться со мной. Наш конфликт продолжался недолго, через неделю уехала и она.

Вечером в тот же день ко мне в комнату зашла баба Тася с таким тревожным лицом, что я даже выключил музыку. Она присела ко мне на кровать.

– Гриша, у меня будет к тебе просьба, – она замолчала, и я почему-то подумал, что сейчас баба Тася попросит написать деду письмо в тюрьму или даже навестить его. Я ждал.

– Я кое о чем беспокоюсь. Ты слышал про бабу Настю, живущую в сгоревшей деревне? Ее еще кличут бабкой Зеленухой.

– Ну слышал.

– Вот ты, наверное, не знал, а Виталик и Толик были ее сыновьями.

– Не знал.

Это стало для меня действительно откровением, я не думал, что у нее есть дети, и никогда не задавался вопросами о другой семье моих бывших соседей.

– Виталик раньше носил ей продукты, ей до города сложно ходить. Не знаю, делала ли это Лена, но время с его смерти идет, может быть, баба Настя там голодает. Конечно, у нее есть запасы на зиму, но ведь на них одних долго не проживешь. На похоронах ее не было, конечно, ей сообщили, но не знаю, позаботился ли кто-то о ней дальше. Мне туда через снег тяжело идти. Ты бы сходил завтра, отнес ей продуктов, спросил бы, как она, может, она тебе и денег даст за них.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.