Выписал на листок, все что могло оказаться полезным. Что вдохновляло писателя, о чем переживал.

«Кафка избегал женщин. До 26-ти оставался девственником».

– Мде…

Разочарованно закрыл страницу любимого автора и почесал яйца.

– Слишком мы разные, братишка Франц, посмотрим, как с другими…

Налил остатки вина, пригубил, чтобы не потерять состояние, закурил и погрузился в бездонную пучину информации, сваленную в помойку «интернет».

Перешерстил гору форумов и страничек фанатов литературы. Где только мог оставил комментарии и попросил помощи в сборе информации, якобы для реферата.

Надо сказать, узнал много нового.

Попадались любопытные факты, порой смешные. Например, кто бы мог подумать – Лев Толстой, само воплощение добропорядочности, в молодости был невероятно азартен; проиграл в карты основное здание наследного имения – усадьбы Ясная Поляна. Гоголь – вязал на спицах, кроил платья и ткал пояса.

Тонны и тонны информации, вперемешку с еще большим объёмом баннеров рекламы и порно картинок. Баннеры бесят, порно картинки нет – интернет-гармония, мать ее.

За чтением пронеслось несколько часов.

Допил, все что смог найти в доме, включая Лизин Бейлис.

Встал размять затекшую спину, подошел к окну. Отодвинул занавеску, уперся локтями в подоконник.

Во дворе стемнело.

– Пф… Упрхс.

Хотел что-то сказать, но язык не послушался; изо рта вылетели бессвязные звуки, да пара капель слюны на стекло.

Из динамиков звучит все та же песня, Эксл все так же надрывно поет; гитара, на которую Вадим больше не обращает внимания, все так же звенит.

– Эхм, – махнул рукой, почесал зад, замлевший от длительного сидения, с красным, полосатым узором обивки стула. Дернул занавеску и вернулся за стол.

У монитора появились еще пара выпитых бутылок пива и переполненный стакан с окурками – импровизированная пепельница.

Взглянул на часы – полночь. Полночь у фантастов – время мистики. Ровно в полночь всегда происходят странные и необъяснимые события. А если эта полночь, да еще и в пятницу, да еще и тринадцатого? Да сегодня та самая ночь, ночь, что изменит все!

– Хер там, – посмотрел на календарь, среда, четвертое число.

Опьяневшим взглядом посмотрел на бокал с остатками пива, который был наполовину скорее полон, чем пуст, и в один прием осушил его.

«Дилинь», – раздался звук – пришло новое сообщение.

Перевел взгляд на монитор. Засопел.

«Добрый день, Вадим. В прикрепленном файле, вся информация, которой я владею, по вашему вопросу. Надеюсь, она окажется вам полезной.»

Картинка поплыла. Локтем опрокинул пепельницу на пол; окурки разлетелись под ногами.

– Собрался! – ударил себя по щеке.

Монитор расползся в стороны, комната закружилась.

«Дилинь», – повторился звук.

«Здесь описано, как призвать музу и заставить ее работать на вас».

Постарался всмотреться, поднялся, дотронулся до экрана, но сфокусироваться не получилось. Мышь свалилась со стола и повисла болтаться на проводе, ударяясь то о голую ногу, то о тумбочку. Синхронно, под столом теперь болтается два бесполезных шнура – тонкий и короткий.

– Эээ, бл…

Собрался выругаться, но язык окончательно отказался подчиниться.

– Брр, – передернуло все тело.

–Да я…

Не смог закончить предложение, глаза закрылись, плечи обмякли.

Рухнул лицом в клавиатуру и захрапел.

«Дилинь».

***

Открыл один глаз.

На мониторе горит заставка Windows, рядом, выстроился отряд пустых бутылок. Посмотрел на часы – без четверти одиннадцать.

Голова раскалывается; тело ломит. Глаза слезятся лишь об одной мысли про свет. Оторвал щеку от стола.

– Уф-уф-уф.

Медленно подвигал шеей. Взял пустую бутылку, запрокинул, словил ртом несколько капель кислятины; повторил процесс с остальным бутылками на столе.

Всю ночь провел за компьютером, правую ногу отсидел напрочь, и теперь чувствуются покалывания по всей ее, впрочем, не такой большой длине. Подвигал стопой, покалывания стали слабее. Постарался подняться. Оперся рукой о стул, влез во что-то мокрое.

– Что это? – хоть бы «плодово-ягодное» пролил. Пожалуйста, пусть это будет вино. Понюхал руку – нет, совсем не вино… обоссался Вадимка.

Больше. Никогда. В жизни. Не. Буду. Пить.

Хромая, и мысленно проклиная себя, пошел в туалет.

Лучший способ прийти в себя, после пьянки – основательно посидеть на унитазе; затем в душ на пол часика, под горячую воду отмокать; и огромная кружка крепкого черного кофе. Сразу завтракать ни в коем случае нельзя, развезет еще сильнее – свалишься спать. Кофе, сигарета и прогуляться часок на свежем воздухе.

Бумага закончилась; ни салфетки, ни газетки. Под рукой только освежитель воздуха. Повертел флакончик ароматов леса с лимоном в руках. Поставил на место и вышел в коридор.

Отыскал просроченные платежки, сложил стопкой вместо туалетной бумаги. Сбросил кофту, пропахшую сигаретами и потом. Залез под душ.

Мелкие струйки теплой воды врезались в лицо. Судя по всему, Лиза не ночевала дома, иначе разбудила бы, хотя бы для очередной порции ругани. Набрал в рот немного воды, прополоскал горло.

– Ушла, значит… К теще удрала. – напел громче не своим голосом, – Скатертью дорога. Приводи все отделение…

Мыльная мочалка выскользнула; подцепил ее пальцем ноги, приподнял; покачнулся и рухнул на пол. Шторка оторвалась и накрыла сверху. Скривился от боли, потер ушибленный локоть.

– Ну, спасибо. – прошипел на мочалку. – Взбодрила.

Выключил воду, насухо вытерся, затолкал полотенце в раковину. «Бум» – хлопнул дверью.

– Утро началось? – крикнул на всю квартиру. – Очередной прекрасный день стартовал?

Прошел в комнату; дернул шуфлядку, натянул трусы.

Солнце, зараза, упрямо палит через окно; плотная занавеска не спасает. Голова раскалывается, бесит все вокруг.

Оттолкнул в сторону мокрый стул, сгреб в пакет бутылки, собрал с пола большую часть окурков и осколки стакана.

У монитора лежат листки с хаотичными чирканьями.

Точно! Вспомнил свой вчерашний план. Что там у нас получилось?

Посмотрел записи – бессмыслица какая-то. Пьяный бред. На листке выписаны обрывки фраз, даты, ссылки.

Скомкал лист, бросил к бутылкам. Посмотрел на следующий.

– Вчера вечером эта затея казалась озарением.

Улыбнулся своей глупости и порадовался, что его никто не видел, и теперь стыдно только перед самим собой.

Перевернул листок на другую сторону.

Рисунки, имена, фамилии, снова фамилии и даты. Бросил не читая всю стопку в мусор.

Привлекла внимание жирная надпись красным фломастером на всю страницу, с тремя восклицательными знаками на конце. Вытащил из мусора, перечитал.

«Себе трезвому.

Миф о существах, выяснить все про музу, «ВЫЯСНИТЬ!!!» как протрезвею».

Отложил в сторону и чуть было не сел на мокрый стул.

– Ни черта не помню. Какие существа, какой миф?

Прошел на кухню.

Поставил чайник, достал чашку, насыпал в нее горку растворимого кофе.

Зацепился ногой за гитару, та брякнулась об пол и загудела.

– Ух еее… – протянул и схватился за голову.

Зачем, скажите мне, оставлять инструмент на кухне? Мысленно наорал на Лизу. Поиграла – отнеси, блядь, на место, а лучше выбрось гитару, сожги; есть же компьютер и замечательный набор пиратских копий – песни на любой вкус.

Поднял, бережно, чтобы случайно не зацепить струны, поставил в угол, подальше от прохода.

«Выяснить, как протрезвею». Все, что удалось выяснить, как протрезвел – мудак я.

Вышел на балкон. Свежий воздух ударил в голову похлеще алкоголя.

Сдавило в переносице, вот-вот пойдет кровь. Подставил руку, приготовился ловить капли, но кровь не полилась. Появился легкий вкус железа во рту.

Взял себя в руки, выдохнул.

Уставился на солнце. Щурясь, и кряхтя переборол желание отвернуться; стиснул зубы. Посмотрел на яркий свет, «раз», «два», нужно выдержать до десяти; терпеть, пока на глазах не появятся слезы – «тричетыредевятьдесять» от тараторил и зажмурился.