«Когда ты проснёшься, скорее всего, я буду не так далеко, как хотелось бы, но достаточно далеко, чтобы сбить тебя со следа, если ты вдруг вздумаешь меня искать. У меня получится, не сомневайся, я многому у тебя научилась. Так вот, не вздумай. Доверься мне на сей раз, сам, без чужих подсказок, и это скажет мне о многом. Я обещаю, что не буду впутываться в неприятности, не буду рисковать и не буду брать опасных заказов, ведь это не цель моего отъезда. Цель, а точнее причину, ты знаешь сам. Я знаю, что знаешь.

Я вернусь, Геральт. Потому что по-другому не может быть. Даже если я не буду знать, куда возвращаться – я приду к тебе. Предназначение приведёт меня, как и всегда. И когда это случится, ты должен будешь мне ответить. Если ты решишь позволишь мне дашь нам шанс - это будет я останусь я больше не буду притворяться. Если же нет - мы забуд я не зна я смогу это пережить.

До встречи, Геральт.

Береги себя.

Ц.»

Он был готов ответить ей в ту же секунду, когда свернул письмо и положил его во внутренний карман своей куртки.

Он ждал её каждый последующий день, чтобы сказать это.

========== 7. ==========

Была зима. Удивительно тёплая, почти бесснежная и безвьюжная, короткая зима. Был Каэр Морхен - холодные, каменные стены, пустые комнаты и абсолютное одиночество; плевание в потолок, до которого невозможно достать, охота на дичь, мясо на огне и невероятно долгий сон до полудня; множество мыслей, пугающих и решительных, обнадёживающих и тоскливых; воспоминания, лишающие покоя, и длинное, тягучее ожидание, которое, к концу зимы, не оправдалось.

Была оттепель. Ленивые сборы, прощание с замком и выход на тракт. Были первые заказы и первая, за эти месяцы, пролитая кровь.

Было приглашение в сказочный, цветущий Туссент, неожиданно обернувшееся грандиозным заказом, обретением собственной винодельни, удивительной встречей со старым другом и разрешением его проблемы и, в итоге, заключением в Туссентской тюрьме с потенциальным повешением, до которого не дошло благодаря, внезапно, Лютику.

В конце концов - были натянутые отношения с княгиней Анной-Генриеттой. Были натянутые отношения, казалось, со всем Туссентом. Заказ, вполне справедливо, оплачен не был, тем не менее, всё ещё была винодельня и Регис, который, после всех событий, одним тёплым, не предвещавшим ничего особенного, весенним днём, составил Геральту компанию в созерцании вечернего княжества, в неспешных философствованиях, разделив с ним настойку из мандрагоры.

Заканчивалась ночь, заканчивались разговоры и заканчивалась выпивка (даже вновь добытая порция). Регис исчез чуть раньше, чем занялся рассвет, а Геральт остался наблюдать, как на небе исчезает последняя звезда. Он был как-то странно воодушевлён и, не смотря на бессонную ночь, спать ему нисколько не хотелось.

Ему хотелось вернуться домой.

И сама эта мысль была невероятной – у него был дом, дом – в прямом смысле этого слова, хотя этому имению ещё предстояло заслужить право называться «домом» в том контексте, в котором он называл Каэр Морхен. Может быть, когда-нибудь, Корво Бьянко и сможет заменить ведьмачью крепость. Когда он полностью его отремонтирует, когда приведёт в порядок двор. С чем чёрт не шутит – может быть, он даже займётся вином. Как он высказал Регису, так и думал сейчас – эти возможности прельщали, но сию секунду было сложно представить себя кем-то другим, кем-то, кто не пачкает руки в крови, а одежду в грязи. Время (и не только оно) расставит всё по местам.

Размышления сопровождались необъяснимой, назойливой тягой быть там, на винодельне, и когда она переросла все возможные пределы, Геральт не стал ей сопротивляться. Он поднялся с влажной от росы травы, натянул свой чёрный дублет и отправился домой.

Можно было бы сказать, что он знал, что его ждёт, что он предчувствовал это, и что именно поэтому так спешил вернуться. Но нет. Скручивающее, волнующее чувство где-то внутри него появилось только при виде обеспокоенного камердинера Варнавы-Базиля и усилилось после его слов о «внезапном посетителе, что не соизволил даже представиться».

Геральт осторожно переступил порог, глаза быстро привыкнули к тёмному освещению помещения, но источник смрада, что чуть ли не выбил из него дух, видно не было. Он ступал дальше, мимо длинного обеденного стола, мимо коллекции своих мечей – аккуратно и тихо, даже слишком, будто боялся отпугнуть гостя, но, в каком-то смысле, даже оттягивал встречу, потому как не хотел разочаровываться, если вдруг это окажется не…

Сердце затрепетало, ожило и пустилось в галоп – так бы сказал Лютик в одной из своих баллад, Геральт бы сравнил это с тахикардией и задумался бы о своём здоровье… если бы ему было не наплевать на всё, кроме невысокой фигурки, стоявшей перед ним спиной, что тут же обернулась, взмахнув мышиного цвета прядками, взглянула, казалось, испуганно, но потом высоко вскинула подбородок, будто поддерживая саму себя, и радостно (и сдержанно одновременно) улыбнулась.

– Хорошо выглядишь, – кивнула Цирилла с каким-то облегчением, серьёзно оглядев его с ног до головы.

Ведьмак, ещё не справившись с волнением от её появления, не знал, как отреагировать на это её… «хорошо выглядишь».

Цири помогла ему. Она слегка покраснела, но весело усмехнулась:

– Ну не стой так. Обними меня.

Дважды просить не пришлось. Геральт в один шаг сократил расстояние между ними и обхватил её талию двумя руками, почувствовал, как кольцо рук сомкнулось на его собственной шее и только после этого, кажется, смог выдохнуть тот напряжённый ком, что не отпускал его эти минуты, этот день, все эти месяцы. Он уткнулся в её волосы, глубоко вздохнул и, вместе со столь знакомым и полюбившимся ароматом чайного дерева, почувствовал смешавшуюся с ним вонь. Быстрый взгляд на пол стал ответом на его вопрос.

– Привезла мне подарок? – Геральт нехотя отстранился и кивнул на валявшуюся возле их ног голову трудно опознаваемого монстра.

– Гаркаин из Ангрена, – ухмыльнулась Цири, проследив за его взглядом, – Я сама убила его. Без тебя, – акцент на последней фразе был красноречивым сам по себе, и всё же ведьмачка продолжила, потупив взгляд и неуверенно переминаясь с ноги на ногу, – Может быть, вышло глупо, но это было важно. Я должна была выйти из твоей тени, иначе просто задохнулась бы в ней. Поэтому, когда увидела этот заказ, подумала, что должна выполнить его. Проверить себя, да и… не приезжать же к тебе с пустыми руками.

– Твоего приезда мне вполне бы хватило, – парировал Геральт, – Но всё равно спасибо. А вот за испорченный ковёр мой дворецкий тебя благодарить не будет.

– У тебя есть дворецкий? – изумилась Цири.

– Варнава-Базиль Фоулти, – чинно отрекомендовался вошедший камердинер. Две пары глаз устремились на него, – Хотел бы я сказать, что рад с вами познакомиться, но вы не удосужились представиться, когда врывались сюда, на частную собственность. Ваша Милость, – чрезвычайно сурово обратился он к Геральту, – Стоит ли мне позвать офицеров, или…

– Погоди-погоди, – хохотнул ведьмак, – Никаких офицеров. Это…

Он не успел закончить – девушка вышла вперёд и слегка поклонилась незнакомому мужчине.

– Я искренне сожалею об этом недоразумении, – подстать дворецкому, её интонация приобрела нотки благородства, – Позвольте это исправить. Меня зовут Цирилла, вы можете звать меня Цири, и мне очень приятно познакомиться с человеком, который оберегает этот дом от непрошенных гостей и, очевидно, тратит не мало сил на поддержание здесь уюта, чистоты и порядка.

Дворецкий, крайне сконфуженный от столь обходительного обращения, поправил свои очки и зарумянился, невнятно подбирая слова:

– Что ж, очень рад… впрочем, кланяться было совсем лишним… и ремонт в имении не вполне закончен, не так чтобы тут очень чисто… в любом случае, раз всё в порядке…

– Эй, приятель, – сжалился Геральт над окончательно смутившимся мужчиной, – Расслабься, она просто пускает тебе пыль в глаза за испачканный ковёр.