Взглянув мельком на Василису, я заметил, как она смотрит на Хорька. Девушка вся напряглась, лицо ее покраснело, губы задрожали, а по щекам покатились слезы. Быть может, она не испытывала боль за себя лично, но за других – близких или даже просто знакомых людей ей было по-настоящему больно.

– Узнаешь? – язвительно спросил меня главный пес.

– Да.

– Если хочешь вступить в банду “Снежные Псы”, то даю добро! И вот тебе первое задание – убей его, – приказал Косяк, указав на искалеченного парня.

Я кивнул в ответ и приблизился к Хорьку, на ходу вынимая из ножен вакидзаси. Этот короткий меч единственный уцелел после взрыва, так как был закреплен на поясе, а не за спиной.

– Нет! Не делай этого, …ублюдок! – закричала девушка.

“Дура! Только так можно тебя спасти!” – мысленно воскликнул, остановившись напротив Ли. Без лишних размышлений и ожиданий я уколол его мечом. Дьявольски острое лезвие без преград прошло сквозь тело паренька и появилось с другой стороны. Тихо всхлипнув, Ли схватил меня за шею, прижался к груди и попытался что-то сказать на ухо. Сначала у него ничего не получилось: из раскрытого рта потекла кровь, пачкая мое плечо, но потом послышался шепот.

– Зашкерь у главной шавки… феньку… ту, помнишь, …она важна! – с последними словами Хорек снова закашлялся кровью и следующие несколько слов было не разобрать. Замолчав, он повис на мне. Василиса закричала, а я резко вытащил меч из груди, ускоряя предсмертную агонию хельмского малолетнего бандита.

– Доброго пути, – прошептал ему напоследок.

– Что? Что он тебе сказал? – заволновался Косяк, подбежав к нам.

Отпустив безжизненное тело попутчика, которому оказалось не по пути со мной, я повернулся к главарю и постарался надеть на лицо маску циничного мерзавца.

– Он сказал, что если встретит в аду мою мать, то обязательно трахнет ее!

С секунду пес пристально смотрел на меня, а потом дико заржал, поднимая к небу бородатое лицо.

Я попытался улыбнуться ему в ответ, правда, улыбка вышла слишком уж кислой, но, похоже, главный пес этого не заметил.

– Ну, что же, – с довольным лицом Косяк повернулся ко мне и протянул ладонь.

– Добро пожаловать в стаю, снежный пес! Мое имя – Косяк, и слушаться ты будешь только моих приказов.

– Меня называют Самураем, рад вступить в твою банду, Косяк, – пожал ему руку так сильно, как мог, но, к удивлению, бандит выдержал крепкое рукопожатие и даже ответил тем же.

– Теперь мое условие, – потребовал я, отпустив его ладонь.

– Лысый! Веди сюда девку!

Грубо схватив Василису за плечо, здоровый бандит подтащил ее ко мне и бросил перед ногами. Она заплакала после того, как посмотрела на труп Хорька. Похоже, смерть человека, с которым она едва успела сдружиться, сломала ее.

– Встретимся через час, ты не возражаешь? – посмотрев на плачущего Котенка, спросил у Косяка, хотя по интонации это было скорее похоже на утверждение, чем на вопрос.

– А… ну, давай, успехов тебе в личных делах! – ехидно посоветовал пес, дружелюбно похлопав по плечу. – Можешь даже воспользоваться моими апартаментами! У меня сейчас все равно кое-какие дела намечаются…

…

Когда мы остались одни в вагоне главного пса, Василиса забилась в угол комнаты, оборудованной под спальню, продолжая плакать, а я обошел все окна, проверяя их на надежность. В общем, пока все шло по плану. Внешнюю дверь специально оставил приоткрытой, чтобы кто-нибудь мог, как бы случайно, зайти сюда и воочию увидеть, чем мы тут занимаемся.

Вернувшись к рыдающей девушке, присел возле нее и осторожно погладил по голове. Василиса, яростно отбросив мою руку, с диким криком попыталась вцепиться ногтями в лицо. Я вовремя успел перехватить ее запястья. Тогда она в порыве бессильного гнева плюнула мне в глаза и прошипела:

– Сука! Предатель!.. Да как ты мог? Как ты мог так хладнокровно его заколоть, словно зверя? Он же вместе с нами ехал! Он же…

– Да заткнись, ты, дура! – воскликнул, и отвесил ей крепкую пощечину. Как я полагал, нас уже должны подслушивать, и такой небольшой концерт пойдет нам на пользу. А в том, что за дверью пристроился сам главарь, можно не сомневаться. Когда я заявил, что желаю пленную девушку, в глазах Косяка сразу прочиталось – он сам непременно захочет за нами понаблюдать.

Крепко схватив Василису за подбородок, я заглянул в ее помутненные от слез, но по-прежнему прекрасные глаза.

– Послушай меня внимательно, Котенок, постарайся понять это и вникнуть! – заговорил шепотом, так, чтобы наружу вагона не просочилось и слова.

Ответом стало полное безразличие. Похоже, она опять включила свою психологическую защиту в виде апатии.

– Да, мне пришлось убить Хорька – тут выбор невелик! Либо ты, либо он. К тому же, Ли и так был уже почти трупом, я видел его раны…

– Ты лжешь! – резко перебила девушка, но размахивать руками не рискнула. Однако ее взгляд излучал столько ненависти, что, казалось, она могла им разжечь костер.

– Думаешь, зачем я сюда пришел? Чтобы вступить в эту свору паршивых собак? Нет! Меня ждет очень важное дело в Кеджисе, а эта стычка с псами серьезно помешала! И если не веришь, включи логику: что я забыл здесь с моими-то способностями? Тут не найти ни денег, ни власти!.. Ты же понимаешь, что пришел за тобой, правда?

Она опустила глаза, слегка задумавшись, но потом гордо тряхнула головой и выпалила прямо в глаза:

– Но почему ты убил его? Если, как говоришь, так крут, спас бы нас обоих!

Я встал с кровати и повернулся кругом, показывая жалкий вид своей одежды. Потом опять приблизился к ней и тихо сказал:

– Как ты помнишь, я и так был ранен перед взрывом. Потом и вовсе оказался в его эпицентре! Мои силы сейчас на исходе и двоих не получилось бы спасти!

– А зачем ты хочешь меня спасти? Я тебе что, так сильно понравилась?

– Стоп!.. Ты хочешь выжить и попасть в Кеджис?

Засопев носом, Василиса кивнула головой.

– Тогда доверься мне и не задавай глупых вопросов! Пора начинать, а то бандиты заподозрят подвох…

– Что ты собираешься со мной делать? – воскликнула она, прикрывая молодую грудь, которая проглядывала через разорванную блузку. Сняв рваную дубленку, я бросил ее на пол и приблизился к Василисе.

– Подыграй мне, – сказал и влепил ей звонкую пощечину, после чего повалил девушку на спину.

– Нет! Оставь меня в покое! – закричала она, пытаясь отбиваться своими маленькими кулачками, пока я срывал с нее оставшуюся одежду.

– Ага, так хорошо, продолжай кричать, – шепнул ей на ухо, потом немного отстранился, чтобы стянуть с себя свитер и штаны.

– Урод! Не прикасайся ко мне! – продолжала девушка, явно по-настоящему, не подыгрывая.

Навалившись на нее своим телом, я схватил руки, а коленом попытался разжать ей ноги. Голова девушки, словно змеиная, шипела и извивалась, стараясь укусить за лицо. После яростной борьбы она все же сдалась, включив свою апатию. Прижавшись к девушке, осторожно поцеловал в ухо и посоветовал:

– Василиса, сейчас нужно сделать так, чтобы все выглядело натурально. Как будто мы занимаемся сексом, понимаешь?

– Делай что хочешь, мне уже все равно, – ответила она и отвернула лицо.

Покачал головой, – Неважно, что я буду делать, сейчас все зависит именно от тебя!

Василиса внимательно посмотрела на меня, и в ее глазах блеснула искра надежды.

– Хорошо. Что надо делать? – тихо спросила она, продолжая разглядывать мое лицо.

– Начинай кричать, как можно громче. Кричи от боли и… от удовольствия!

Я стал двигаться, изображая фрикции, она в ответ сильнее раздвинула ноги и начала стонать, все громче и громче с каждым движением. Схватившись руками за кровать у ее изголовья, сделал толчки более сильными. Тогда она закричала и впилась ногтями мне в грудь.

Так продолжалось недолгое время, пока не послышался слабый шорох за спиной в районе двери. Тогда и сам застонал в такт движениям. Возня возле двери усилилась – похоже, Косяк, а я не сомневался, что это он, совсем потерял бдительность. Значит, пора действовать! Осторожно просунув руку за край одеяла, нащупал ремень на штанах, а потом рукоять вакидзаси. Приготовив руку для броска, резко повернул голову. Вождь банды псов стоял в расстегнутой куртке возле двери: одна рука полезла в штаны, другая же небрежно держала игольчатый пистолет – вот в нее-то я и прицелился.