Он потянулся своей окровавленной рукой к девочкам, но его остановил арбалетный болт, промахнувшийся всего на пару сантиметров.

– Ты смел стрелять в меня?! Обеих захотел? Жадный ублюдок! – солдат выхватил меч и ринулся к рослому воину, но случайно споткнулся о сцепленные мертвой хваткой руки двух братьев и упал, выронив оружие.

Мрачный воин нажал на горло убийцы ногой в огромном тяжелом сапоге.

– Чтобы ты знал – я родился в Лоттерне, – произнес воин на плохом вертинском и с оглушительным хрустом сломал мерзавцу шею.

Он подошел к девочкам и на знакомом им лоттернийском языке приказал:

– Поднимайтесь. Надо убираться из города.

Он протянул Лили руку, но та не приняла ее и встала вместе с сестрой. Они прижимались друг к другу, боясь лишний раз пошевелиться.

– Не бойтесь. Я вас никогда не трону. У меня была дочь как вы. Вот, – он оторвал от мундира мертвого солдата две полосы ткани, – завяжите этим головы. Эти руны слишком заметны, – он украдкой выглянул в окно. – Поторопитесь.

Лили, дрожа и стараясь не глядеть на распростертые тела братьев, взяла ткань и повязала ее вокруг головы сначала сестре, а потом себе. Ткань была холодной, мокрой от крови и липкой на ощупь. Рослый воин посмотрел на тела.

– Мне жаль. Они мертвы. Вы знаете путь из города в Орнуэл? – Лили строго кивнула, а Шейла безмолвно глядела на мертвых братьев, с которыми только утром играла в салочки. – Хорошо, тогда ты поведешь нас. Не пытайтесь бежать, вас убьют как только заметят. Теперь идите.

Он подтолкнул их к двери. Сестры протиснулись наружу и вышли в переулок. Тело астора все еще лежало на земле, и Лили старалась не смотреть ему в лицо, боясь узнать в нем кого-то знакомого. Они отошли на несколько метров, когда Шейла вырвалась из рук сестры и бросилась обратно в дом. Воин ринулся вслед за ней, а когда он сумел вытащить ее наружу, из окон уже шел дым пожара – девочка голыми руками высыпала горящие угли из печи на деревянный пол.

– Так правильно, – похвалил воин. – Мертвые заслужили упокоение. И пусть де Сото сначала потушит пожар, прежде чем устраивать в городе засаду. Если повезет, он сгорит вместе с мертвецами.

Он последовал за Лили к выходу из города. Чудом они миновали всех солдат и выбрались наконец на дорогу.

– Пойдем по склону через лес. Генерал пошлет людей, чтобы проверить дорогу.

И он первым устремился прочь от утоптанной тропы в чащу горного леса, растущего до самого подножья. Спустя некоторое время, Лили остановила своего спасителя.

– Как… – она сглотнула, заикаясь, – как Ваше имя?

Мрачный воин склонился над маленькой асторкой и, нахмурившись, посмотрел ей в серо-голубые глаза.

– Мое имя? Роленор мое имя.

Дени и Рори осилили одну пятую долгого пути в вверх, в родной город, когда от переполненной телеги отскочило колесо. Оказалось, что Нон Рыболов, опрокинув телегу, повредил ось, отчего та не выдержала нагрузки и переломилась. Гном Рори, разумеется, долго ворчал, пытаясь приладить колесо на место, но в темноте ночи это оказалось куда более трудным делом, чем при свете солнца. Было уже далеко за полночь, и оба друга изрядно утомились за этот трудный длинный день. Бессмысленно было пытаться починить телегу, и Рори недовольно согласился устроить ночлег. Оставаться ночью, будучи только вдвоем, когда от телеги притягательно пахло солониной, казалось не лучшей мыслью – дикие звери водились даже в этом спокойном лесу, но у друзей не было выбора. Так что они поставили тележку так, чтобы та не двигалась, а сами расстелили на краю дороги шерстяные покрывала и приготовились к короткому сну. С позволения Рори Дени достал из телеги несколько яблок, последнюю краюху хлеба и отрезал от солонины несколько кусков сухого жесткого мяса.

– Мы хорошо поторговали, да? – спросил Дени, и его друг гордо кивнул. – Как ты думаешь, какой будет завтрашний день?

Рори поднял голову на звездное небо, раскинувшееся над их головами. На этой высоте до неба, казалось, можно было достать рукой.

– Таким же, как и остальные, – улыбнулся юный гном. – Во Флоре ничего не меняется с самого нашего рождения. – Он запил ужин водой из прочной фляги, выполненной из кожи горного козла, и бросил ее в телегу. – У нас будут дети, потом внуки, а во Флоре все будет по-старому. Я подежурю в начале и растолкаю тебя, когда начну засыпать.

Ночь прошла тихо и спокойно. Дени, кто должен был нести вахту под утро, заснул уже после часа бдения, но все равно сумел раскрыть глаза раньше Рори, так что гном ничего не заметил. Утреннее небо оказалось светлым, только два облака медленно ползли по нему в направлении горизонта. Пахло утренней свежестью и росой. После скорого завтрака Рори приладил наконец колесо, и друзья двинулись в путь.

Весело болтая, юноши прошли несколько часов, прежде чем зоркий астор указал на что-то темное, лежащее посреди дороги. Издали это было похоже на большой мешок, и два друга взволнованно ускорили шаг.

То было тело гнома. Он лежал лицом вниз, окровавленный, запыленный, и из плеча его торчало оперение арбалетного болта. Дени и Рори аккуратно перевернули раненного и узнали Нона Рыболова. Два друга помогли ему приподняться. Только через некоторое время взгляд Нон вновь стал осмысленным.

– Рори? Дени? – неуверенно пробормотал он. – Я бежал к вам… Так бежал…

Он протянул расцарапанные и кровоточащие руки к бывшим неприятелям, по щекам гнома текли слезы, оставляя полосы на грязном лице. Два друга помогли Нону опереться спиной на телегу и укрыли одеялом, стараясь не касаться опасно выглядящего болта. Рори достал чистый платок и тщательно вытер лицо несчастного гнома, стерев запекшуюся кровь и грязь.

– Что случилось? – спрашивал нетерпеливый Дени в который раз, и заботливый гном с укором на него взглянул, так что тот стушевался. – Что это за стрела? – все же не унимался любопытный астор.

– Это арбалетный болт, он короче и толще чем простая стрела. И смертоноснее. Отец рассказывал мне о таких. Во Флоре их не найти, – пояснил Рори, качая головой.

– Это имперские солдаты… – пояснил наконец Нон. – Генерал Сото… Они пришли во Флор и… – он умолк, вновь разразившись слезами.

Рори дотронулся до лба гнома, и тот показался ему непривычно горячим. Тогда он смочил тряпку водой и положил ему на голову. Нон несколько успокоился, почувствовав холодное прикосновение, остудившее путающиеся мысли. Собравшись с силами, он поведал о событиях этого утра.

– Не верю… – прошептал Дени в конце концов. – Это невозможно… Бессмысленно… Они не могли убить каждого в городе… Родители…

– Они сражались с имперцами, ваши отцы… – с уважением прошептал Нон.

Несчастный слабел с каждой секундой, и Рори подал ему воды, помогая держать флягу. Сил раненого гнома едва хватало на самостоятельное принятие пищи – кусочков яблок и сыра, который ему заботливо порезал Рори. Вода и еда сделали свое дело – Нон мужественно попытался подняться, но гном и астор не позволили.

– Это бред! – вскричал вдруг астор. – Или сон, дурацкий глупый сон! Не может быть, просто не может! Я не понимаю, я…

Он обессиленно рухнул на землю рядом с бывшим неприятелем, обхватив лицо руками. Он не мог даже представить, что подобное могло произойти во Флоре, таком спокойном, тихом месте, которое он всегда считал таким скучным и однообразным. Происходящее казалось астору нереальным, будто Нон рассказывал о каком-то совершенно другом Флоре, не том, в котором Дени вырос и прожил всю жизнь. А рассказ был столь ужасающ… Юноша не представлял, что такая бесчеловечность вообще возможна! Он отказывался верить в слова раненого гнома, правда была слишком тяжела, чтобы принять ее так быстро.

– Я иду во Флор! – вскочив на ноги, решил Дени. – Это все бессмыслица. Ты, Нон, явно съел не тот гриб. Вот увидите, с нашими родными все в порядке. Они только и ждут, как мы привезем им свежие фрукты. Увидите!

И он бросился вверх по дороге прежде, чем Рори успел схватить его.