– Кто это? Мне не нравится этот человек, – прошептала она Нону, и тот кивнул.
Жених и невеста протиснулись ближе, но наткнулись на отцов Дени и Рори. Один был вооружен выкованным на продажу мечом, а другой стареньким, но острым топором дровосека.
– Где Дени и Рори? – спросил отец астора.
– Еще в пути. Их телега сломалась, – вновь солгал Нон, и Лили почувствовала, как жених сжал ее руку, испугавшись собственной лжи.
– Хорошо. Бегите в дом и приприте дверь столом.
– Кто этот человек на коне? – любопытно спросила Лили.
– Де Сото, имперский генерал. Не представляю, какой пес принес имперцев в наш город, – сварливо прямо как сын ответил отец Рори.
Нон и Лили выполнили совет и, как только добрались до дома девушки, прижали дверь тяжелым большим столом. Внутри уже прятались два младших брата и младшая сестра молодой асторки.
– Мне страшно, – со слезами пожаловалась Шейла, младшая сестренка Лили, и та обняла ее, погладив по голове. – Зачем эти люди пришли к нам?
– Это солдаты, да? – спросил один из мальчиков. – Отец рассказывал нам о солдатах, они приносят войну и убивают невинных. Зачем они здесь?
Нон пожал плечами и высунулся в окно, чтобы рассмотреть площадь. Генерал де Сото все еще сидел на коне и смотрел на детей, испуганно высовывавшихся из каждого окна. Гном услышал голоса солдат, но не сумел разобрать ни слова – те говорили на северном диалекте вертинского языка, а во Флоре знали лишь лоттернийский – язык, на котором говорили по правую руку от Имперского хребта. Сердце Нона Рыболова бешено колотилось в груди. Он чувствовал волнение, охватившее городок. Гном видел, как некоторые жители вооружились, а другие, в основном старики и дети, попытались сбежать и были остановлены солдатами де Сото. Сам генерал вертел в руках золотой церковный треугольник и странно крутил головой, будто прислушиваясь к каким-то несуществующим голосам. Руны на висках асторов горели ярко, указывая, насколько те были встревожены и обеспокоены этим неожиданным гостем. Недалеко от де Сото Нон рассмотрел рослого хмурого воина, возвышавшегося над остальной толпой почти на голову. Этот воин мрачно поглядывал на своего командира, словно желая, чтобы тот упал с лошади и свернул себе шею. Однако чуда не произошло.
Генерал Август де Сото поднял тонкую руку, чтобы толпа замолкла. Жители, что столпились на площади, затихли, но отовсюду все равно слышался плач детей, и полководец поморщился от недовольства.
– Солдаты, в этом городе одни лишь еретики, отрицающие нашу великую Церковь. Мы совершим праведное дело, искоренив это гнездо изменников, – протянул де Сото своим мерзким голосом. – Убейте их всех.
Однако ни один из солдат не шелохнулся. Жители также стояли, не поняв ни слова из сказанного. Тогда высокий мрачный воин проговорил своим низким гулким голосом:
– Еретики или нет, эти люди не сделали ничего худого. Мы солдаты, а не разбойники, чтобы резать невинных…
– Я не заставляю вас резать их. Я приказываю стрелять в них. Открыть огонь!
И генерал выхватил пистолет и выстрелил старосте Ориану в лицо. После грохота выстрела повисла мрачная тишина, а Нон с остекленевшими глазами упал на пол. Перед его глазами замер вид его прадеда, в пистолетном дыму падающего наземь. Руна старика потухла навеки.
Город залила кровь. Нон не застал начала битвы, находясь без сознания, но Лили видела все в щель в стене. Она с трудом заставила себя оторваться и подползти на коленях к жениху, чтобы привести того в чувства.
– Оставайтесь здесь, – приказал Нон, собравшись с силами. Он поднял с пола палку, которой ворошили угли в круглой печи, вокруг которой сгрудились братья и сестра Лили. – Вы должны защищать сестер если кто войдет, – сказал он мальчикам. – Я должен помочь взрослым.
Он строго кивнул Лили и выбрался в окно, противоположное окровавленной площади. Попав в переулок, он медленно двинулся вперед и наткнулся на солдата, стоящего над телом одного из гномов. Подняв взгляд, убийца заметил Нона и направил на того арбалет, но прыткий гном кинул в него палку и бросился бежать.
После едва различимого свиста что-то острое обожгло ногу гнома, но тот даже не заметил боли. Чуть не поскользнувшись на чьей-то пролитой крови, Нон резко свернул вправо, а после вновь влево. В доме, мимо которого он пробегал, раздавались крики молодой женщины и хрипы возбужденных солдат – гном узнал голос несчастной, но не смел остановиться. Ноги вели его все дальше и дальше прочь, страх гнал словно бешеного зайца. Он сосем позабыл, что хотел помочь. Теперь он желал лишь спастись.
Нон поворачивал вновь и вновь, боясь остановиться. Как резвый конь через препятствия перепрыгивал он через тела. Нон видел старого гнома с кузнечным молотом в оцепеневшей руке, пригвожденного смертельной стрелой к стене. Видел нескольких солдат, слишком занятых молоденьким астором, чтобы броситься в погоню за несущимся неизвестно куда гномом. А после следующего поворота он с разбегу врезался в огромного солдата и упал на землю. Подняв глаза, Нон увидел, что это был тот самый мрачный воин, кто не хотел участвовать в бойне. В руках тот сжимал разряженный арбалет. Высокий воин отошел в сторону и указал головой дорогу, а гном едва сумел подняться. Его сердце, казалось, билось уже где-то в горле. Он вновь бросился бежать, а милосердный воин побрел дальше, заряжая на пути арбалет.
Короткая остановка все же помогла Нону мыслить яснее. Он понял, что помочь в городе уже не сумеет, но вот Дени и Рори… «Треклятые Дени и Рори…» – думал он, – «… я могу их предупредить!» Выход из города был уже близко, еще несколько домов, и Флор останется позади…
За спиной гнома вдруг раздался кровожадный голос.
Нон уже был на дороге за воротами города, когда арбалетный болт ударил его в плечо. Безумная боль сразу же затуманила взор, и гном перестал чувствовать собственные ноги. Но он все равно бежал, преследуемый чудовищным хохотом, но уже совершенно обессилев. Прошло некоторое время, прежде чем он попросту рухнул навзничь посреди дороги. К тому моменту Флор уже остался позади.
Рослый воин недовольно оглядывался по сторонам. «Дикари, варвары,» – безрадостно думал он. Он не мог помыслить, что генерал станет уничтожать целый город. Воин подозревал, что де Сото безумен, а теперь убедился в этом. «Мои руки грязны, но я не виновен в уничтожении целого города.» – прошептал он. «Надеюсь, этот маленький гном выбрался из города,» – подумал рослый воин через несколько минут. Он вошел в переулок, в конце которого увидел стражника, которого доселе знал лишь в лицо. Тот только что пронзил какого-то астора мечом, а теперь обыскивал тело.
– Никто не носит ничего ценного, что за дрянная деревня! Сото прав, еретики они и есть! – пожаловался солдат-мародер. – Все же это самая легкая битва в моей жизни. Эти асторы или как их там сами бросаются на меч. Этот уже шестой или седьмой. Неплохой улов для одного утра, а?
Рослый воин промолчал.
– Там в доме кто-то есть, слышишь? Я пытался открыть дверь, когда появился этот, – солдат ткнул тело ногой. – Думаю, ценное они прячут в доме. Ты здоровый, подсоби-ка мне с дверью.
Вместе они сдвинули наконец тяжелый стол, которым Лили и Нон прижали дверь. Две асторки сидели на полу у самой печи, прижавшись к друг другу, а их братья мужественно закрывали их собой.
– Мы не пустим вас! – гордо сообщил старший, а младший взял брата за руку.
– Что он говорит? – спросил солдат у рослого воина, но тот не ответил. – Тоже не понимаешь эту лотернийскую тарабарщину? И правильно, это язык еретиков, низшего отрепья.
И с этими словами он выстрелил из арбалета в грудь старшего из братьев. Высокий воин все еще молча отвел взгляд, а девочки не смели даже шелохнуться. Младший брат продолжал держать руку старшего, когда кровожадный солдат схватил его за волосы и со смешком ударил в лицо рукоятью арбалета, от чего тот свалился замертво.
– Это даже проще, чем готовить суп. Впервые соглашусь с моей старухой, она всегда говорит, что война – дело легкое, оттого ей только мужчины и занимаются, – он расхохотался, и этот смех звучал как гром посреди заполненного ужасом дома. – Я возьму ту, что поменьше, люблю без груди, знаешь ли, – похотливо сказал он, указывая на Шейлу, младшую сестру Лили. – Можешь взять старшую, я не жадный. Церковь велит делиться! Говорил же, что сокровища ожидают внутри.
