Когда Лили и Шейла проснулись, Роленор все еще сидел на том же месте, так и не сомкнув глаз. Рядом с ним на траве лежала целая гора ореховой шелухи, а на большом листе лопуха пред ними – высокая горсть лесных орехов.

– Неподалеку орешник, – пояснил воин. – Ты была права, вам нужно подкрепить силы. Ешьте. Вода в реке.

Голодные сестры набросились на орехи, закидывая их в рот горстями и быстро жуя. Только когда на лопухе оставалось чуть больше десятка штук, Лили вспомнила про их спасителя и протянула ему остатки, но тот покачал головой.

– Я уже наелся досыта, – солгал он, и со внутренней улыбкой заметил, с каким удовольствием сестры доели последнюю горсть.

– Спасибо… спасибо, что спас нас, – сказала после некоторого молчания Лили, а после повернулась к сестре. – Шейла, поблагодари его.

Однако сестра не ответила. Обычно разговорчивая девочка не проронила ни слова с той секунды, как были убиты их братья. И Лили заметила это лишь сейчас.

– Шейла? – взволнованно спросила она, – все в порядке? Почему ты молчишь? – но не было ей ответа. – Поговори со мной! Скажи хоть слово!

На глаза Лили начали наворачиваться слезы, но Шейла продолжала сидеть безмолвно, словно попросту не могла открыть рта и издать хоть какой-либо звук.

– Прошу тебя! – взмолилась Лили.

– Тише. Такое бывает, – тихо проговорил Роленор. – Такое бывает, когда сталкиваешься с чем-то воистину страшным. Каждый переживает это по своему. Кто-то впадает в ярость, кто-то в слезы. А кто-то не может вымолвить ни слова…

– Но, но она заговорит? Заговорит вновь? Когда горе забудется…

– Я не знаю. Горе проходит, но трагедия остается навсегда. Можно перестать думать об этом, но тяжесть на сердце, сковывающая грудь и лишающая слов, она живет в нас до самой смерти.

– Но… – Лили заплакала.

– Не бойся. Ты должна быть сильной для себя и для нее, – повторил он ее собственные мысли. – Твоя сестра еще ребенок, хоть и повзрослевший слишком быстро. Время рано или поздно излечит рану на сердце. Остается только старый шрам, уж поверь мне.

– Ты тоже терял кого-то?

– Жену и дочь. Вы напоминаете мне ее, мою маленькую Генриетту… – он на мгновение закрыл глаза, чтобы не дать слезам выступить наружу. – Был бунт, – пояснил он. – Меня не было дома. Остался в ту ночь в казарме. Хотел поиграть с сослуживцами в кости. Узнал утром. Их уже похоронили, когда я вернулся домой. Я так и не нашел в себе сил прийти на могилу… А год спустя погиб мой брат. Последний близкий человек…

Его лицо внезапно ожесточилось, а глаза вспыхнули ненавистью к самому себе, но сразу же угасли, сменившись привычным мрачным взглядом из-под низких бровей.

– Мы должны идти. Река выведет нас к Керину, там мы возьмем корабль в Лоттерну. Нельзя вам, асторкам, находиться в Орнуэле.

Втроем, они отправились вперед по течению Старобежьей речки. Стояла осень, и с редких дубов, растущих вдоль берега на отвесном склоне, начали осыпаться первые пожелтевшие листья. Роленор обладал широким, быстрым шагом человека, спешащего к своей цели, и девочки торопливо семенили за ним. Хоть короткий сон и пища придали им немного сил, они все равно с трудом передвигали ноги – понадобилось бы несколько дней отдыха, чтобы избавится от порожденной походом по ночному лесу усталости. Стоял полдень, и нависшее над головами солнце немного согревало прохладный воздух. Однако когда путники проходили под тенью деревьев, они чувствовали дуновение северного ветра. Еще немного, и в Орнуэле наступит суровая зима, беспощадная к людям и животным. Зимы в королевстве были довольно короткие, но зато морозные, особенно здесь, в северных графствах, этой гористой местности, близкой к бескрайнему морю. На юге, напротив, зима ощущалась едва ли холоднее осени, разве только дождь изредка сменялся мокрым снегопадом.

К вечеру Роленор вывел сестер к дороге, прочной, мощеной камнем и обрамленной наложенными друг на друга валунами, создававшими подобие ограждения. Местами валуны обвалились, из-за чего забор постоянно менял свою высоту – то он доходил Лили до колена, то до пояса. В некоторых местах камни обвивал вездесущий плющ. Острые листья вечнозеленого растения казались безопасными на вид, но Роленор предупредил девочек, что орнуэльский плющ хоть и не ядовит, но жжется при прикосновении как крапива, и они старались держаться от каменного забора подальше. Спустя некоторое время они вышли к развилке, где дорожный знак, потемневший от старости, указывал в трех направлениях.

– Дора, Керин, Марин… – прочел рослый воин едва различимые буквы. – Уже близко. К вечеру сядем на корабль, – он указал на замок, видневшийся на горизонте, к которому и вела правая тропа. – Это Керин, один из самых больших замков в Орнуэле.

– А что такое замок?

Роленор улыбнулся и принялся объяснять, зачем повсюду построены эти величественные оборонительные сооружения, но его прервал странный шум за спиной. Обернувшись, воин увидел четверых стражников с копьями.

– Ты имперский дезертир? – окликнули путников стражники. – Крестьяне видели на дороге имперского дезертира!

Солдаты выглядели запыхавшимися от быстрой ходьбы. Некоторое время назад они спокойно патрулировали дорогу и ждали вечера, чтобы выпить по кружке эля или меда, а может даже грога, когда обеспокоенный крестьянин рассказал им, что встретил по пути компанию, показавшуюся ему странной – огромного воина в куртке цветов имперской армии и двух девочек, бредущих за ним следом.

– Уж не взял ли этот дезертир несчастных в плен?! Я-то его окликнул, спросил, куда он путь держит, но здоровяк молчал как рыба. Имперских отродий нам здесь не надо… У моего соседа недавно козу увели, так вот ворюга тоже имперцем был!

Обычно, орнуэльцы были довольно приветливы с чужаками и с радостью и заботой принимали гостей, но выходцев из Империи Вален, напротив, не любили и с недоверием опасались. Крестьянин даже и не помыслил бы, что Роленор мог быть беглецом имперского войска, если бы тот сказал бы в ответ хоть слово. Но угрюмый воин так напугал несчастного простака своим мрачным взором и молчанием, что тот поспешил сообщить страже.

– Ты, дезертир, отвечай на вопрос! Куда идешь? – стражники перекрыли Роленору и девочкам дорогу и теперь храбрились и немного жалели о своем служебном рвении, заметив, что тот на полторы головы превосходит их ростом.

– Ступайте куда шли, – ответил Роленор, попытавшись пройти мимо, но стражники, превосходившие его числом, не позволили.

Обе сестры спрятались за рослым воином – видя людей с оружием, им вновь стало страшно, а в своем спасителе они видели защитника.

– Ты, здоровяк, не делай глупостей. Нас четверо, мы тебя не боимся.

– Я не дезертир. Я наемник, – солгал Роленор. – Веду этих птенцов в Керин к отцу и матери. На дорогах ныне опасно, война идет, вот купец и нанял меня для охраны.

– Купец? Сестра моей женушки замужем за купцом, я их всех в Керине знаю. Чьи именно это дети? – стражник настороженно сжал копье.

– Я не запоминаю имена тех, кто меня нанимает.

Солдат замялся, а затем обернулся к товарищам:

– Вы знаете торговца с двумя дочерями у нас в Керине?

Те покачали головами, и Роленор, видя, что ложь не сработала, положил руку на меч.

– Назад! – приказал он, но стражники уверенно встали плечом к плечу и выставили копья.

– Точно дезертир! То-то куртка странная! Лучше сдавайся, – посоветовали они, но воин вытащил меч и ударил им по краю копья, проверяя, насколько крепко солдат держит оружие. Копье дрожало в руках владельца, и Роленор приготовился к короткому бою, наклонившись слегка вперед и немного присев, чтобы придать телу большую устойчивость.

Тогда он почувствовал, как кто-то потянул его за одежду. Это была Лили. Она глядела на него точь-в-точь как когда-то собственная дочь, с доброй наивностью в глазах, и у воина неожиданно пропало желание сражаться. У одного из стражников была жена, быть может, дети. Кем он будет, если нападет сейчас? Роленор сжал зубы и бросил меч, с насмешкой заметив облегчение в глазах солдат. Почему он попросту не рассказал правду, не предупредил об армии, прячущейся в Имперских горах? Тогда ему пришлось бы раскрыть тайну, которую скрывали куски тряпок на головах девочек – он сопровождал не простых крестьянок, а двух асторок. Стражникам пришлось бы схватить их – и передать Тайному Указу. И Роленор не понаслышке знал, что происходит с людьми в старом замке этого древнего ордена…