Напитан Вейлмур нетерпеливо повернулась в сторону порта и увидела торопливого всадника, только соскочившего с лошади – командор де Хоффлоу наконец прибыл. Поднявшись по шаткому трапу на судно, командующий Малым флотом и капитан флагмана кивнул выстроившимся на средней палубе матросам и морякам и поднялся к Эйл, приветственно пожав ей руку.

– Ты готова? – улыбнулось его доброе лицо. – Прости за задержку, шериф Тейлгрим передала приказ от Фарона. Думаю, тебе он придется по нраву.

Командор похлопал Эйл по плечу, не заметив, как при имени графа исказилось веснушчатое, обветренное лицо девушки. Он подошел к перилам верхней палубы и обратился к команде, которая сразу умолкла и повернулась к своему командиру.

– Как знает каждый из вас, капитан Вейлмур несет в Малом флоте достойную службу. Да что уж там, – ворчливо бросил он, – я не знавал офицера лучше нее. Ее кровь соленая как само море. Посмотрите, морская вода даже плещется в ее глазах! – рассмеялся командор, указав на голубые как волны глаза девушки, внезапно покрасневшей от густых рыжих бровей до узкого подбородка. – Я помню ее еще малым дитем, сиротой, помогавшей служанкам вытирать пыль. И уже тогда я увидел ее тягу к тому, во в что влюбился каждый из нас – ее тягу к бескрайним морским просторам. Ты помнишь, что я сказал тебе, капитан? Я сказал тебе: «Девочка, ты смотришь на море так, словно желаешь увидеть противоположный берег.» «А разве там есть берег?», – наивно спросила ты. «Противоположный берег есть всегда. Ступай юнгой во флот, и ты убедишься в этом!» – ответил я. Следующим утром это рыжее создание стояло в порту и ждало меня, – у командора от воспоминаний даже навернулись на глаза слезы. – За прошедшие семнадцать лет я видел, как девочка выросла в храбрую, бесстрашную женщину, и когда принц-регент передал Малому флоту этот превосходный галеон, я не сомневался ни секунды, кто станет его капитаном. И теперь я с гордостью назначаю Эйл Вейлмур капитаном «Королевской удачи»! Служи с честью, девочка моя, – обратился он к Эйл и вместо полагающегося рукопожатия обнял ее как родную дочь.

Команда закричала «Ура!», и в воздух взлетело более пятидесяти треуголок и шляп. Каждый человек гордился своим капитаном, гордился служить с ней, быть частью ее команды. Каждый матрос и каждый офицер на корабле был предан Эйл жизнью. И никогда это «Ура!» не звучало так стройно и слажено, как на палубе «Королевской удачи».

– Пожалуй, ты хочешь поблагодарить команду, – кивнул де Хоффлоу. – Только не отпускай их после. Я знаю, ты хотела дать команде выходной, да и люди заслужили отдых, но сегодня у нас задание. Зайди ко мне в каюту на «Нерушимом», я расскажу тебе о поручении Фарона.

Эйл спустилась на среднюю палубу, устно поблагодарила матросов и пожала каждому из офицеров руку. Два рукопожатия оказались крепче остальных – штурман Пит Глиндо и первый помощник Киран Мракс были капитану лучшими друзьями и уже планировали, как будут угощать подругу ромом в одной из грязных портовых таверн, которые все трое так любили за извечный шум и чувство опасности, напоминавшее им открытое море. Штурман даже уронил слезу, когда девушка пожала ему руку.

– Моя маленькая Эйл стала совсем взрослой, командует целым галеоном!

– Маленькая, Пит? – прослезился от гордости первый помощник. – А ты в зеркало когда смотрел? – подмигнул он, а гном хлопнул друга по плечу.

– Я гном, Мракс, гномы все мелкие!

Эйл счастливо улыбнулась – эти двое всегда подшучивали друг над другом, но для нее были как родные братья.

Самым последним в ряду офицеров стоял высокий худой молодой человек в круглых очках в тонкой-тонкой проволочной оправе – редкий в Орнуэле и частый в Империи предмет для тех, кто с трудом видит дальше собственной вытянутой руки. Вместо того, чтобы пожать капитану руку, он обнял ее даже крепче, чем командор де Хоффлоу, а после поцеловал в щеку и прошептал на ухо:

– Мы можем встретиться в твоей каюте на «Ветре»? У меня есть для тебя подарок!

После своего официального назначения Эйл все же отпустила команду в город на два часа, пока она совещается с командором. Был полдень, светило солнце, и, находясь в прекрасном расположении духа в ожидании обещанного подарка, пообедать она решила вместе с де Хоффлоу, чтобы сохранить побольше времени для встречи с молодым человеком в каюте капитана на своем бывшем корабле. Однако спустя час, когда она как вихрь вылетела от командора и ворвалась к своему другу, от хорошего настроения не осталось и следа. Захлопнув за собой дверь, капитан Вейлмур резко схватила со стола полупустую флягу с ромом, залпом опустошила ее и в ярости бросила на доски пола.

– Ненавижу! – вскричала она. – Ненавижу Фарона!

Молодой человек недоуменно поднялся с кровати и отложил книгу, которую с интересом читал. Он привык к подобным вспышкам – Эйл всегда была человеком взбалмошным, эмоциональным, и успокаивалась также быстро, как и раздражалась. И именно Руперт Мэрривей – так звали молодого человека – знал, сколько требуется подождать, чтобы капитан Вейлмур пришла в себя.

– Гром и молния… – бросила Эйл и упала в конце концов на продавленную узкую тахту. – Всегда знала, что Фарон водит темные дела с этими пиратами и разбойниками!

Рыжая капитан поджала под себя ноги и обижено кивнула на брошенную на пол флягу.

– У тебя так горят глаза, когда ты сердишься, – со смехом, Мэрривей беспечно кинул флягу своей подруге, и Эйл недовольно фыркнула.

Руперт Мэрривей долгое время сопровождал корвет «Ветер», бывший корабль капитана Вейлмур, во все плавания. Они познакомились сразу после того, как молодого человека со скандалом выгнали из знаменитого Столичного Университета Империи Вален. Юноша, не слишком желавший изучать теорию того, что куда быстрей можно постичь на практике, сумел рассориться со всеми преподавателями, а также с семьей, не понимавшей, зачем здоровому парню заниматься наукой. Тогда, решив совершить путешествие на самый восток континента, Руперт Мэрривей забрел в Аверу, где и наткнулся на Эйл в порту, чуть не сбив девушку с ног, погнавшись за незнакомой бабочкой. Капитан, будучи человеком вспыльчивым, сразу набросилась на обидчика, но тот, казалось, не замечал ее брани, слишком занятый своей бабочкой. Только лишь убедившись, что подобный окрас крыльев ему уже несколько раз встречался, Руперт заметил негодующую девушку. Затем он несколько минут сбивчиво извинялся, чем так насмешил Эйл, что она позвала его в таверну, где молодой человек и поведал о своей неудачной учебе в Столичном Университете и желании посмотреть весь мир. Тогда Эйл предложила ему остаться с Малым флотом, ведь корабли часто посылали во многие города, где он мог бы вести свои записи о природе и ловить в склянки насекомых, чтобы после изучения непременно отпустить. Вместе они провели множество вечеров, одна увлеченная кораблями и морями, а другой живностью и травами. Кроме того, Мэрривей научил Эйл чтению и письму, и его спокойный характер, переходящий во вспышку бурной энергии лишь когда на пути встречался незнакомый цветок, уравновешивал резкие манеры капитана Вейлмур. Разумеется, их отношения были большой тайной – в армии подобные связи не поощрялись, но Малый флот всегда был одной большой семьей, так что тайну эту знали все, от первых помощников до простых юнг. А командор де Хоффлоу закрывал на все глаза, с улыбкой отмечая, как эти двое счастливы друг с другом. Кроме того, скоро старый командор и сам привязался к молодому человеку и полюбил вести с ним беседы на научные темы за кружкой эля. Эйл даже смеялась, что только Мэрривей может «разговорить старого сухаря».

– Так что приказал Ирвинг? – Руперт привычно поправил старые очки, с которыми никогда не расставался.

– Утром к нему нагрянула эта Тейлгрим с приказом от Фарона, – разъяснила капитан Вейлмур свое недовольство. – Фарон, якорь ему в корму, велел окружить Медвежий остров, но не нападать ни при каких обстоятельствах. Только напугать пиратов.

Эйл скривилась, а Мэрривей вопросительно вскинул светлую бровь.