– Да, я бы тоже не отказалась стать актрисой, но я не такая смелая как она. И мне не нравится быть смешной.

– Тебе бы подошла роль романтической красавицы, в которую влюбился бы главный герой, – пошутила Света, но Арина ее слова восприняла всерьез.

– Да? Ты так считаешь? А вообще-то я смогла бы сыграть такую роль, тем более, что в жизни у меня таких сюжетов было очень много. Например, когда мне было шестнадцать лет, в меня влюбился одноклассник. Может, ты помнишь его? Хотя, ты тогда маленькая еще была…

– Ну и что! Я всех твоих одноклассников помню.

– Да ладно!

– Брусилова помню, Уварова, Полянского, Наташку, такую сисястую помню, еще какой-то Дима у вас был из старого квартала…

– Вот! Вот этот Дима и влюбился в меня! Но как ты всех запомнила? Тебе же всего десять лет было, когда я школу окончила.

– Запомнила. Ты тогда как раз переехала к тете Ларе жить и пошла в мою школу. Подруг у тебя какое-то время не было и ты, помнишь, со мной постоянно гуляла? Я скрашивала твое одиночество.

– Ну да, помню! Ты такая миленькая была, и я обнимала тебя, целовала, а ты стояла, как бревно…

Свете неприятно было, что ее сравнивают с бревном, но со стороны, наверное, так все и выглядело. Хотя нет. Она прекрасно помнила, как спокойно гуляла с Акмарал и другими девчонками, и вдруг, к ней, с какой-то сладострастной улыбкой подлетала моднявая, надушенная Арина, хватала ее, целовала, обнимала и все это у ошарашенных девчонок на глазах и при этом, почему-то сюсюкая, как будто она совсем маленькая, повторяла: «Светочка! Сестренка моя дорогая! Какая ты лапочка в этих шортиках! Какие у тебя косички! Ах ты моя мисипусечка!»

Света тоже обожала Арину, но поведение сестры при девчонках смущало ее. В восемь-девять лет она считала себя вполне взрослой, и сюсюканья Арины вгоняли ее в ступор, и она действительно стояла, как бревно. Если бы все это происходило наедине между ними, то ладно, ничего такого, но при приятельницах такие бурные сцены казались Свете настоящим позором. Она даже потом стала прятаться от своей обожаемой и любимой сестрицы, чтобы избежать ее бурного тисканья и сюсюканья. Эмоциональная Арина воспринимала поведение сестры, как холодность, и, так же как и Лара считала Свету несколько бесчувственной.

А Света со своей стороны, хоть и любила Лару и особенно Арину, однако считала их особами хоть и красивыми, но глуповатыми и психически неуравновешенными. Такую позицию ей сначала внушила ее мама, а потом она и сама стала так считать.

А тогда, когда ей было девять лет, ей приходилось часто быть в обществе еще не освоившейся на новом месте Арины. Именно тогда Света очень много узнала от сестры о ее одноклассниках и одноклассницах. В Арину тогда влюбился красивый Дима, но девушка почему-то отвергала симпатичного и умного парня. Потом она не раз удивлялась, почему же она бросила такого мальчика, почему не воспринимала его?

– Он мне стихи посвящал! Представляешь? Такие красивые стихи! Ходил за мной, как тень. Но за мной тогда многие бегали, и я как-то не очень дорожила парнями. Мне же было всего шестнадцать! Что я там могла понимать? Я была такой, как ты сейчас. Кстати, ты такая классная стала! Фигура, ноги, руки… С твоей внешностью ты никогда одна не останешься. Признавайся, за тобой тоже парни бегают?

Света посмотрела на Арину, и ей захотелось вдруг плакать. Она слишком ранена для любви… Слишком запугана и скована ужасом, чтобы вертеть хвостом, флиртовать, встречаться, и вообще жить…

Арина восприняла молчание сестры, как проявление холодности ее характера и подумала, что будь у нее сейчас такая фигура, как у Светы, то она бы уж…

На пляже было человек двадцать. Дети с визгом резвились в воде. Взрослые чинно загорали на берегу. Как же тут хорошо! Просто прекрасно! Лара расстелила покрывало, все разделись, и Света с Ариной сразу же поспешили в воду. Арина в восторге хохотала, а Света сдержано смеялась – холодная девочка. Лара, немного понаблюдав за ними, предалась своим мыслям. Сейчас, в поле, при виде мужчины с собакой на нее нахлынули воспоминания десятилетней давности. Ей было тогда тридцать пять лет. Какая она была еще молодая! Правда тогда ей так не казалось… Она встретила Сергея в парке. Он гулял с овчаркой, и его пес, разыгравшись, чуть не сбил ее с ног. Сергей кинулся извиняться, наделал ей кучу комплиментов, а она, едва отойдя от испуга, сразу же попала под его обаяние, заметив, что он очень даже симпатичный мужчина. У них начался бурный роман. Все происходило очень стремительно. Сергей завалил ее цветами и конфетами, дарил бижутерию, клялся в любви. Она была свободна и думала, что наконец-то встретила мужчину мечты, но потом выяснилось, что Сережа женат. Это стало для нее настоящим ударом. Чужой муж… Какая гадость! Она рассталась с ним, но долго пребывать в депрессии было не в ее духе. Она слишком любила жизнь, чтобы предаваться унынию. Лара и тогда и сейчас считала, что все ее многочисленные романы возникали только потому, что она не смогла встретить одного единственного мужчину, потому что, несмотря на свой легкий, даже легкомысленный нрав, ей все-таки всегда хотелось найти только одного человека, и прожить с ним долгие годы, всю жизнь. Но в последнее время она стала сомневаться в своей способности вообще создавать нормальные отношения. Во-первых, потому, что она почему-то в мужья выбирала себе каких-то слабых, не приспособленных мужчин. Все они вначале подавали большие надежды, а на деле всегда оказывалось, что зарабатывать они не в состоянии и их приходилось содержать. А во-вторых, она сама слишком артистична для брака, и ей постоянно хотелось и сейчас хочется чувствовать на себе внимание любимого мужчины. Двадцать четыре часа в сутки мужчина должен на нее смотреть, восторгаться, реагировать на каждое ее действие, замечать малейшее изменение ее настроения, улавливать интонации ее голоса. Причем, все это он должен хотеть сам, чтобы ей не приходилось постоянно торкать его: «Смотри! Смотри!». В общем, мужчина должен быть одержим ею. Именно этого ей хочется, и именно от такого отношения к себе она бы цвела, пахла и никогда бы не старилась. Но разве такие мужчины бывают на свете?

Из воды вышли Ариночка со Светой. Точеная фигура племянницы, как будто была примером идеальной женщины. На ее фоне Аринины телесные недостатки сильнее бросались в глаза. Дочка во время беременности набрала восемнадцать килограммов, и теперь никак не могла обрести прежнюю форму. А какая она была! Лара всегда гордилась своей дочерью, любила наряжать ее. Все просто шеи сворачивали, когда они вдвоем нарядные и красивые шли по улице. Люди буквально спрашивали друг у друга: «Откуда такие красивые берутся?» А сейчас все сворачивают шеи на племянницу. Вон как утихли те парни в сторонке… Так и пожирают глазами эту девчонку.

Лара снова почувствовала неприязнь к Свете. Ее даже передернуло… Нет, зря она взяла с собой эту холодную, не эмоциональную девочку. Что толку от ее красоты, если она сама вся такая бесчувственная, неживая. Ариночка и смеется и шутит, и что-то рассказывает постоянно, а от этой не дождешься ни одной эмоции, а если и дождешься, то, какое это все убожество! Кажется, что девчонка совсем не умеет радоваться жизни… Но тут Лара снова вспомнила, как в самом начале пути они вдвоем со Светой, бурно ликовали, глядя за окна поезда на проезжаемые красоты. Племянница была очень воодушевлена, и очень радовалась всему увиденному, это потом она сникла… Лара снова почувствовала укол совести, но этот укол не наполнил ее состраданием к Свете, а еще больше раздражил ее. Зря она взяла с собой эту девчонку! Ой, зря!

А Света, ничего не подозревая, шла вместе с Ариной и чувствовала голод. Ей здесь постоянно хотелось есть. Дома она ела в два раза больше, но тут ей казалось, что она объест всю семью, если будет лопать от души, и потому вылезала из-за стола полуголодная. Даже вкусные Ларины пирожки, которые ей так понравились, она съела всего две штуки, потому что их было мало. Мама дома, если пекла, так пекла! Сразу несколько противней запекала, и потом все ели ее пирожки целую неделю. Тетя Арина пожарила всего двенадцать пирожков. Двенадцать! Каждому по четыре, и это если маленькую Машу не считать. Только дразнить таким количеством… Света даже стала подумывать о том, что ей непременно нужно будет под каким-то предлогом отлучиться из дома, чтобы сбегать в магазин, купить там хоть батон с кефиром и где-нибудь в укромном месте у леса наесться до отвала.