Преодолев несколько метров, позволив себе отдышаться, Лариан почувствовал неладное. Сбросив тело на пол, звероящер притронулся к шее и тут же одёрнул руку. Человек был ещё жив, но слаб. При падении, он ударился рукой, от чего открылось кровотечение, поэтому Лариан, недовольно шипя, принялся перевязывать рану тряпкой.

Отбежав к столу со сложными ингредиентами, звероящер схватил розоватую бутыль и влил в приоткрытый рот человека. Через десять секунд подросток открыл глаза и скорчился от боли. Не обращая внимания на протесты и вскрики, Лариан подхватил пленного под руку и поднял, направляя едва стоящего человека к выходу из подземного логова.

Сопротивление уже начинало надоедать. Подросток креп с каждой секундой, зелье ставило на ноги с завидной быстротой. Остановившись, чтобы объяснить человеку ситуацию в которую он попал, звероящер не учёл реакции подростка на зеленокожую ящерицу. Толчок, сильные руки без труда оттолкнули хрупкое тельце звероящера в сторону.

Стол с ингредиентами принял Лариана с теплотой и взрывной радостью. Стеклянные бутыли разбивались, разбрасывая осколки. Водянистые, порошкообразные, желейные, пузырящиеся, цветастые зелья принялись смешиваться, преобразовываться, взрываться. Зелёные и красные ядовитые пары заполонили комнату. Воздух стал плотнее, тяжелее.

Когда Дайсон Натаниэль, с помощью нескольких заклинаний разогнал магические пары и очистил воздух, человека уже здесь не было. Окинув раба презрительным взглядом, старик фыркнул, поднял опрокинутый стол и стал искать сохранившиеся зелья: «Даю неделю, восстанови всё, как было, иначе препарировать буду тебя» – сказал он, совсем не обращая внимания на то, как звероящер катается по полу, держась за оплавленные руки.

Отсчитав два десятка бронзовых монет, Лариан расплатился с миловидной девушкой и отошёл от прилавка с кухонной утварью. Посуда эльфийской работы, сделанная преимущественно из добротного дерева, была произведением искусства. Красивая, удобная, завораживающая вырезанными на ровных поверхностях пейзажами, которые казались такими реальными.

Прибрежная деревня Лазурня, стоящая на берегу Серебрянного моря, была небольшой, но имела свой порт и прилегающий к нему рынок. Она стояла на границе Великих болот и Нротарского государства. Населяли её люди, но торговать здесь могли все желающие. Разумеется, не забывая платить пошлины на ввозимый товар и его оборот.

Стараясь не наткнуться на вездесущих покупателей, звероящер, накинув капюшон, закрываясь от яркого палящего солнца, лавировал между прилавками, высматривая нужные товары. Будучи невысоким и юрким, он пролезал сквозь толпы жаждущих людей, приценивался, заинтересованно торговался и отходил, если цена или качество на покупку его не устраивала. Немного вяленного мяса и сыра, немного овощей, бутылку молодого вина и целый ряд приправ. Лариан сложил всё это в большую вместительную заплечную сумку, оставив место под особый заказ Дайсона Натаниэля.

Травница жила на отшибе. Рядом с бревенчатой избой, размешался небольшой огород с шестью грядками огороженными невысоким покосившимся забором. На них уже проклюнулись ростки моркови, лука, чеснока и картофеля. Тяжёлая сосновая дверь была нарочито открыта настежь, приглашая к себе покупателей.

Поднимаясь по скрипучему крыльцу, Лариан заметил, что на окне колыхнулась занавеска, но не насторожился. На крыльце, под навесом, на скамье сушилась гладкая кора дуба. Он глубоко вдохнул приятный древесный запах и вошёл в светлое душное помещение. Несмотря на тёплую солнечную погоду, здесь вовсю топилась печь. Все стены были завешаны небольшими пучками листьев и большими вениками душистых трав. В затемнённых стеклянных банках вдоль стен хранились сушёные цветки и соцветия всевозможных растений.

Хозяйка избы внимательно осмотрела пришельца, добродушно улыбнулась и попросив подождать, скрылась в подсобной комнате. Облегчённо вздохнув, Лариан, не без отвращения, пощупал человеческую кожу на руке. Благодаря внутренней энергии, звероящер сейчас выглядел как человек. Прообразом своего нового облика он случайно выбрал ненавистного работорговца, который когда-то украл его. Как ни старался, изменить этот облик он не смог, поэтому пришлось довольствоваться этим.

Смуглая кожа раздражала непривычностью. Бородку и щетину Лариан сбрил первым делом, раня кожу остро заточенным кухонным ножом, оставляя глубокие порезы. Скрывая безвкусный бархатный костюм, он, завернувшись в коричневый плащ, под покровом ночи вышёл из логова и двинулся в деревню за покупками, чтобы к полудню прибыть на рынок. Как вы понимаете, даже для поддержания иллюзорного облика требуется множество усилий. Но войдя в избу травницы, он понял, что новый облик того стоил, когда ему задорно подмигнули.

Хозяйка избы была полноватой, одетой в дорогой белый расписной сарафан с красными непонятными узорами в виде окружностей и треугольников. Коричневый волосы, собранные в косу были дополнительно сокрыты платком, с той же расцветкой, что и сарафан. Лицо было чистым и румяным, но Лариан старался не смотреть на неё, чтобы не выдать ненависть к роду человеческому. Он подождал, пока девушка вынесет небольшие мешочки с травами, тщательно проверил содержимое, заглядывая в каждый из них, проверяя визуально, на ощупь и на запах. Отложив несколько мешочков, он попросил их замену, а затем, проверив ещё несколько мешочков, он расплатился одной серебряной монетой. Сложив в изрядно потяжелевшую сумку покупки, Лариан взвалил её на плечи и, не прощаясь, вышел из душной избы. Вдохнув свежего воздуха, он медленно потопал к порту.

Руки звероящера нещадно чесались и болели, но снимать перчатки он не решался. Гноящиеся раны плохо реагировали на солнечный свет, пузырились и, почти мгновенно, лопались, выпуская зелёную, отвратительно пахнущую ядовитую жижу. Нужно было поскорее вернуться домой и сменить повязку, смочив её обезболивающим зельем.

Одинаковые бревенчатые дома постепенно сменились каменными двухэтажными особняками. Здесь уже нельзя было встретить старичка, наскоро латающего крышу подручными материалами. Для этого использовались рабы. Разумеется, это были не грязные оборванцы в набедренных повязках. Рабов востока наряжали в лучшие одежды, дабы подчеркнуть своё положение. Однако, встретив на улице «ряженного», можно было с точностью сказать, принадлежит он кому-то или нет. И это не заумная наука, это простецкое наблюдение. Затравленный взгляд невозможно скрыть красивыми тряпками.

Смрадный запах свежей и гниющей рыбы внезапно ударил в нос, словно молот. Чудом, не потеряв сознание, Лариан зажал нос и прикрыл ладонью рот. Не останавливаясь, он двигался вдоль прилавков с неестественно высокими ценами на рыбу. В основном на ту, что можно без труда поймать на удочку, не выходя в море. В последний момент, увернувшись от здоровенного моряка с ящиком заполненным форелью, он опёрся спиной на очередной прилавок, чуть не смахнув с него значительную зубастую рыбину.

«Таки осторожней надо быть, молодой человек. Ви могли снести мой товар в грязь и песок. И шо я бы тогда делала?» – сказал низкий женский голос, услышав который Лариан остолбенел. Он медленно повернулся к женщине и вытаращил глаза. Перед ним стоял человекобык, женского пола. Высокая, широкоплечая женщина с густой молочно-белой шерстью и вытянутой коровьей мордой. Как и многие женщины в деревне, она была одета в сарафан, но, в отличии от других, он был не цветом белого к красным, а был небесно голубым, с вышитыми на нём зелёными деревьями.

«Таки шо ты встал как неродной? Выбирай, у тётушки Роксаны всё самое лучшее. И не забудь потом рассказать людям от том, где купил такой чудесный…» – сказала она, но, не успев договорить, замерла как статуя, услышав знакомое шипение.

«Всссё торгуете тсссётушка?» – спросил Лариан, широко улыбаясь. Он посмотрел немигающими жёлтыми глазами на меняющуюся в лице женщину и предусмотрительно отошёл от прилавка, чтобы та его не снесла. Роксана, несмотря на солидный рост и вес, словно бабочка, вспорхнула, перепрыгнула через прилавок и прижала Лариана к себе могучими ручищами.