Напоив коня, мужчина снова двинулся в путь, стараясь держаться близ побережья. Возможно, он думал, что так он бы встретил меньше тварей заполонивших восточные земли. Он ошибался. Но как бы там ни было, берег был пуст. Возможно из-за тысяч следов на песке, которые он периодически встречал.

В полночь они остановились на ночлег. Мужчина взял топор из сумки, нарубил дров и коры, затем зажёг костёр от искры. После чего поставил кипятить воду в котелке, периодически подбрасывая приправы, а затем и несколько кусков мяса из той же сумки. Кормить звероящера он, разумеется, не захотел. Честно говоря, он даже смотреть на Лариана побаивался. Они не разговаривали. И дело было даже не в том, что они не понимали языка. Человек сразу дал понять, что звероящер для него ничто, ударяя по лицу, когда тот пытался что-то прошипеть. Товар. Уникальный, но всё равно, товар. А с товаром не говорят. Его покупают, его перевозят, его хранят, затем продают. Работорговля процветала как на западе среди пустынь и песочных лачуг, так и востоке, среди цветущих садов и каменных замков. Звероящеры – исчезающий вид, который многие бы хотели видеть у себя в коллекции.

Поутру, мужчина несколько раз пнул Лариана. Дождался, пока тот продерёт глаза и добавил ещё несколько раз, чтобы тот быстро встал на ноги. Проверив, как хорошо связаны руки, мужчина подвёл пленника к коню и вновь закинул его как мешок на седло.

Когда солнце начало клонится к закату, местность начала меняться. Болота плавно исчезали, белокрыльник и вех исчезали, стали появляться редкие кипарисы, но пока ещё не слишком высокие, однако их со всех сторон уже окружала юкка. А так как берег был каменистый, передвигаться по берегу стало сложнее.

На следующий день привалов не было. Остановились лишь на утро следующего дня. Конь был загнан, ему предстоял длительный отдых. Однако у мужчины были другие планы, он привязал звероящера к седлу, а коня повёл вперёд под уздцы.

Прикрыв глаза ненадолго, Лариан задремал. Иногда, его глаза открывались, когда в них ярко светило солнце. В этот момент можно было заметить, что вертикальные зрачки пульсировали и меняли цвет. Важно было то, что человек был не в состоянии это заметить. Каждая чешуйка молодого тела звероящера светилась едва видимым зелёным светом.

«Опусти пленника на землю» – Лариан не знал человеческую речь, но этот голос отличался от других. Властный, не терпящий неповиновения, уверенный и упрямый говор с примесью презрения и отвращения, явно принадлежал знатному рыцарю либо его приближённым. Чуть приподнявшись с седла, звероящер увидел говорившего. Визуально, он был похож на человека. Более того, он двигался как человек и говорил как они. Но Лариан видел иное.

«Работорговлей заниматься вздумал на моей земле? Чего молчишь чернь?» – говорил странноватый путник, делая медленные шаги, стараясь не запутаться в полах просторной монашеской рясы. Лицо полностью скрывал капюшон. У него не было оружия, лишь искривлённый застарелый деревянный посох.

«Пшёл прочь» – ответил ему похититель, с лёгкой ленцой положив руку на рукоять меча – «Развалина старая» – добавил он с усмешкой, не собираясь останавливаться. Проходя близ путника, он без всякого почтения оттолкнул того с дороги. Затем, не оборачиваясь, двинулся вперёд.

Путник отвёл левое плечо назад, сказав что-то бранное. Прочно встав на левую ногу, он зацепил посохом ногу работорговца. Врезавшись в землю, некоторое время, лёжа без движения, мужчина вытащил кинжал, спрятанный в рукаве, и замахнулся. Путник, коротким пинком выбил оружие из рук противника и приложил его навершием посоха по голове.

Тяжело вздохнув, путник хмуро посмотрел на затихшего неприятеля. С кряхтением, встав на одно колено и опираясь одной рукой на посох, он стал обыскивать его карманы и сумки, что были приторочены на поясе. Улыбнувшись нескольким, блестящим на солнце, бронзовым пластинкам, он засунул их в свою заплечную сумку. Опёршись на посох двумя руками он встал и направился к коню, который не переживая за хозяина, деловито хватал сочную травку.

Пока старый путник, медленно передвигая ноги, двигался к цели, хотелось бы остановиться на бронзовых пластинках. Основной валютой Денерота являются медные серебряные и золотые монеты с гравировкой одной из стран. Цена одной к другой варьируется. Основным гарантом ценности является королевский банк гномов, в котором сто бронзовых монет равняется одной серебряной, а сотня серебряных, соответственно, одной золотой монете.

Перерезав путы, сковывающие руки звероящера, путник пошарил по сёдельным сумкам и что-то разочарованно проворчал. После этого он, медленно направился в сторону ближайших деревьев, не прекращая ворчать себе под нос: «Ишь чего вздумал! Торговать на моей земле, да как? В открытую! Совсем боятся перестали» – говорил он удаляясь.

Соскользнув с седла, Лариан стал опасливо озираться. Не заметив опасности, он вынул изо рта тряпку и брезгливо выплюнул оставшиеся кусочки. Смотря по сторонам, стараясь не потерять из виду своего спасителя, он двинулся за путником, который стал продираться между двумя кипарисами. За очередным деревом путник исчез. Лариан беспомощно бродил вокруг него, разглядывая окрестности. Всматриваясь в каждый куст, осматривая каждую трещину в песке, он уже готов был отчаяться. Почувствовав запах травы, которой здесь никак не могло быть, он повернул направо. Запах полыни исходил из зарослей юкки, что произрастали неподалёку.

Уперевшись в заросли юкки, Лариан раздвинул ветви и обнаружил подземный ход. Вырезанные в земле ступеньки заросли корнями, но были прочными, хотя и мягкими. Подземное логово этого путника было небольшим, состоящим лишь из одного зала, посреди которого стояла импровизированная печка, на которой жарилось мясо пахнущее полынью. У печки стоял стол, за которым стоял путник и тонко нарезал большим тесаком мясо. На кровати, неподалеку от печи, возлегала краснокожая девушка со странными наростами на голове.

«Какой он хорошенький, можно я возьму его себе?» – то ли сказала, то ли спросила, резко вскочившая на ноги девушка. Она, словно вихрь, налетела на звероящера с тучей ничего не значащих вопросов. Лариан ничего не понимал и старался не делать резких движений, особенно когда понял, что наросты на голове, это не что иное, как рога. За последние дни он увидел много нового, неизвестного доселе. Однако самое безумное впечатление вызвала краснокожая девушка со странным именем Октавия. У неё не было волос и бровей. Глаза с красноватыми зрачками были добры, а улыбка располагала к себе. На ней хорошо смотрелся кожаный приталенный жилет без рукавов, с глубоким вырезом и узкие кожаные штаны. Сапоги были тоже кожаные, но они были обиты железом, а в некоторых местах и шипами. На подошве явно была металлическая пластина, которая постоянно звенела о небольшие камешки, что лежали повсюду. Одежда была обычной, но к ней, на каждом сантиметре, руками умелого мастера были приделаны небольшие золотистые полоски, которые громко звенели друг о друга при каждом движении.

Зачерпнув половником воду в бочке, из невесть откуда взявшейся можжевеловой древесины, путник, с ужаснейшим акцентом прошипел: «Выпей воды» – коротко сказал он, не удивившись тому, что звероящер вырвал из его рук половник и стал жадно пить, не проливая ни капли.

Путник, имя которого было Натаниэль, не выглядел стариком. На фоне красивых золотистых волос до плеч и небесно голубых глаз у него был неприятный цепкий взгляд и густые, постоянно нахмуренные брови. Монашескую рясу он не снимал, но под ней виднелся чёрный камзол. На шее висел амулет в виде головы вороны, а на руках красовались перстни с разноцветными камнями.

«Ишь как пьёт. Видно давно не находил ручья» – говорила Октавия, нежно поглаживая звероящера по голове. Лариан отдал половник в руки Натаниэля и вытер рот ладонью.

«Скажи уж, что не предлагали. Чернь совсем оборзела, рабов водить с моей земли. Совсем страх потеряли!» – воскликнул Натаниэль, переворачивая мясо попавшимся в руки тесаком.