Ну, согласитесь, мораль – понятие условное.. воспитание.. родители мне про конкретно такие ситуации не рассказывали, а принципы.. да какие у меня принципы.. я ж планктон с марианской впадины.

Я стоял и пялился на эти деньги. Ну все равно.. это ж неправильно. И чем, спрашивается, я лучше тех же взяточников или проституток? Нет. Лучше я буду влачить жалкое существование в нищенской комнате, но быть при этом в гармонии с совестью, чем любоваться в роскошное пластиковое окошко погодой и осознавать собственное лицемерие. Я решил не использовать деньги и наплевать на квартиру. Затем я улыбнулся. Все-таки образование мне не пригодилось.

******

Я зашел в бар и занял столик, который заранее забронировал по телефону. Было 7:57. Я заказал кофе, чтобы не сидеть просто так. Прошло время, казалось, целая вечность. Я посмотрел на часы. Было 7:58. Волнение захлестнуло меня. Не испортить, только бы не оплошать перед ней. Черт, уже 8:01… а вдруг не придет. Я вспотел. Надо было надеть (надеть.. надеть? или одеть? или все-таки надеть?!) майку под рубашку. Бога ради, ну уже 8:02! Все, она точно не придет. Я уже думал убежать и даже полез в карман за деньгами, чтобы расплатиться за кофе, но в последний момент взял себя в руки.

Ровно в 8:03 открылась дверь, и в бар вошла прекрасная женщина. На ней был легкий бежевый осенний плащик и темно-коричневая шаль, под пальто была видна белая блузка. Юбка была достаточно короткой, чтобы я заметил краешек черных чулок. Кровь прилила к моей голове, я был потным и бордовым. Под изумленные взгляды усталого пролетариата, потягивающего алкогольные напитки разного калибра, женщина прошла через весь бар и, уже к изумлению всей вселенной, плюхнулась за мой столик.

– Привет, – улыбнулась она.

– Ты опоздала! – это вырвалось случайно и было намного громче, чем того требовала обстановка. Признаюсь, я хотел пошутить. Понятное дело, что 3 минуты – это ерунда, но предъявить за них как будто бы всерьез – показалось мне забавным.

– Не кричи на меня, – обескураженно сказала она и немного обиженно добавила, – я – женщина, мне положено немного опаздывать..

Ее щёки немного порозовели от смущения, и она стала от того еще милее.

– Извини, я просто волнуюсь, – признался я.

– Не стоит, – улыбнулась она, – так куда мы идем?

– В смысле, никуда. Здесь будем.

– А как же шоу?

– А шоу здесь и будет… ты это, сядь со мной, не напротив, а рядом..

– Хорошо, с удовольствием, – она пересела ко мне, – как кофе?

– Не знаю, я еще не пробовал, – я понимал, что все плохо и боялся, что она заскучает, но ничего не мог придумать.

Она пристально смотрела на меня своими прекрасными глазами. Это взбесило. Настроение совсем упало. Я просто не знал, что говорить. Тысячу лет на свидании не был. Но, все же собрав оставшуюся волю в кулак, я повернулся к ней и уверенно сказал:

– Мы ждем еще одну пару. У нас будет двойное свидание. Это и есть шоу. Они оба настолько эпичные персонажи, что я точно знаю – сегодня мы с тобой посмеемся. Он – водитель автобуса и бывший футболист, а она… она примадонна несуществующих оперных театров, застрявшая в генитальной фазе. Самое замечательное, что они пока еще даже не знакомы.

6. Самопроизвольно искрящийся кремень невежества

Собственно понеслась. Ровно в 8:15 в дверях образовался огромный силуэт. Несмотря на музыку в баре и разговоры вышеупомянутого пролетариата, я ясно услышал громоподобное цоканье каблуков и, пронзающий шпагой Д`Артаньяна барабанные перепонки, звон миллионов цепей (золотых и не очень). Раздувшееся кентервильское приведение заковыляло к нашему столику, и ковыляло оно, надо сказать, ничуть не менее чем крайне вульгарной походкой. Потихоньку, по мере приближения к нам, стала вырисовываться голова-сфера, которую до той поры едва ли можно было вычленить из общей массы. На вершине этой головы-сферы красовалась черная шляпа с синими и зелеными перьями. Когда эта баржа пришвартовалась к нашему столику, не присев на свободные напротив нас стулья, она прогудела, пардон, спросила у меня (указывая толстым пальцем-обрубком на менеджера):

– А это еще кто такая? – и, уже обращаясь к моей прекрасной спутнице, грубо добавила, – Девушка, если нам понадобится что-то заказать, я позову вас так.. «Щелк» (она щелкнула пальцами).

Менеджер раскрыла рот от удивления. Я немного запаниковал, ведь поведение этой особы (примадонны) было совершенно асоциальным.

– Боюсь, что вы неправильно поняли. Она со мной, а ваш кавалер немного запаздывает, – как можно спокойнее, хотя больше всего на свете мне тогда хотелось ударить этого мамонта по морде, объяснил я.

– Да? Ну прости, – ни капли неизвиняющимся тоном извинилась баржа.

– Да все в порядке… бывает, – вежливо сказала менеджер.

– Я рада, – совсем не радостным, а скорее нарочито безразличным тоном ответила примадонна.

В полном молчании мы просидели минут десять. Я пил пиво, менеджер пила коктейль, а примадонна.. а что примадонна.. а она поглощала огромную порцию жареной картошки с бараниной, которая согласно меню заведения рассчитана на четыре персоны, и листала жирными от масла пальцами религиозный журнал, который она не без труда извлекла из своего пропахшего нафталином антикварного саквояжа. Вообще запах нафталина удивительным образом сочетался с ароматом ее духов, коих она вылила на себя столько, что на ум невольно приходила ассоциация с садовнической лейкой. Время от времени она тыкала в страницу пальцем и вслух зачитывала (что удивительно, в основном не по слогам!!) какую-либо интересную в ее представлении информацию. А я ее разглядывал. Она была толстой и неприятной на вид, а так же она явно была в образе… но в каком… И тут до меня дошло. Черное пышное платье, шляпа с перьями, старомодный саквояж… Передо мной сидела мадам из ХIХ века. Не хватало только мундштука и, как пить дать, поэтесса.

Тут она видимо что-то нашла в журнале, и, подняв указательный палец вверх, как бы говоря нам «Ахтунг!», зачитала:

– «На пересечении 7й и 8й улиц к концу года будет достроена очередная церковь. Каждый желающий сможет исповедаться, каждый нуждающийся сможет утолить голод простой, но бесплатной пищей». Отлично, я буду туда ходить.

– Утолять голод?

– Исповедоваться, – грубо ответила она.

Менеджер обронила случайный смешок. Да! Вот оно!! Наконец-то я смог пробудить в ней хоть немного веселья. Окрыленный успехом, я судорожно стал внимать словам примадонны, ожидая случая подколоть. Да, я вел себя как шакал, вьющийся в предвкушении мясного пира вокруг умирающего льва, но, во-первых: примадонна отнюдь не лев, а во-вторых: когда дело касается прекрасной женщины – границы моей морали корректируются по ходу дела.

Мадонна продолжила:

– Ходила я исповедоваться в церковь, что на 9ой улице, к одному священнику. Но когда я начала ходить каждый день, он вдруг перевелся в другую.. церковь. Да еще и с понижением сана, что странно (а странно ли?). Следующий же священник мне не понравился. Теперь буду в новую церковь к этому ходить. Все ему рассказывать.

«Господи, дай сил бедному служителю твоему» – помолился я не без иронии не вслух за этого священника. Бедняга еще пока не знает, какой сюрприз ему судьба уготовила.

– А вы? Что вы для бога делаете? – вдруг спросила она.

– Да мы совсем не религ…, – но я не закончил, так как менеджер незаметно для баржи коснулась моей ноги.

– Лично я, – начала она, неестественно округлив глаза, что придало инфантильности ее милой мордочке, – Я молюсь дома. Каждый день я благодарю боженьку за все, что имею и прошу, чтобы он всегда и впредь давал мне сил и вкусную еду. А еще прошу, чтобы боженька оставил мне место в раю.

Я подумал, что у моей спутницы от убийственного запаха нафталина поехала крыша, но потом до меня дошло, что она всего лишь провоцирует.

– Рай доступен лишь мученикам, – прогудела баржа.

– Вот как. Сам Моисей не изрек бы лучше, – согласен, тупость, но я тогда так сказал.