— Осведомлён, значит? — выдохнул Шаб, кривя безумный оскал. — Ну давай же, накажи меня!

— А тебе мало? Накажу, даже сомневаться не смей.

— А ты не смей прикасаться к ней! Она больше не твоя и никогда твоей не будет!

— Как будто она нужна мне, — засмеялся король. — Живи уж, горе моё, и сиди здесь. Я хочу от тебя смирения и послушания, — мужчина вздохнул. — Среди всех них ты оказался самым послушным на вид и одновременно самым непокорным в душе. Сейчас сломить тебя — моё самое заветное желание, и я не поскуплюсь на то, чтобы его исполнить.

Непонятно, зачем он только приходил. Лишь оставил Шаба распалённым, заставив бить в гневе ногами каменные стены и выть от боли и бессилия. Король хотел проболтаться, подлить масла в огонь, но решил оставить интригу на потом. Он уже предвкушал увидеть лицо сломленного и отчаявшегося седьмого принца и наконец освободиться от своей ноши. Как же хорошо, когда в руках есть власть.

***

Сейла одевается теплее. На рассвете обычно весьма холодно. Она уже долгое время ходит с лёгкой, но изматывающей простудой. Гонцов присылают на рассвете, а до полудня они уже отбывают обратно на границу с вестями. Служанки пишут своим близким. Те, у которых, несмотря на работу в замке, они ещё остались. И Сейла пишет вместе с ними. И встаёт на заре тоже с ними, несмотря на холод.

Сегодня стражники почему-то особенно грубы и упёрты, и ей приходится отвоёвывать своё право выйти на площадь. Мало того, что ей запрещено покидать замок, так теперь ещё и на улицу выйти нельзя? Замок и так окружён широкой каменной стеной, куда уж безопаснее? Что может быть не так на площади в её пределах? Стражники бы удерживали её дольше, если бы им не было на самом деле плевать на всё это. Кого будет заботить, если принцесса по своей глупости поранится или исчезнет? Теперь никому до неё нет дела, когда Шейн ушёл… Она сглатывает. Это даже на руку, можно в любое время пойти куда угодно. Не так ли? Всё-таки в её жилах течёт та же бунтарская кровь, пускай её очаги бунта всё ещё еле тлеют.

Сейла берёт охапку новых писем и выходит наружу. Споря со стражниками у каждых ворот на её пути, она разгорается всё сильнее. И чем дальше, тем меньше палок в колёса ей вставляют. Если уж она дошла досюда, значит, её раньше не смогли остановить. Не смогли раньше — не смогут и сейчас. Стражники умнее, чем кажутся, и намного смиреннее. Холодный утренний ветер врывается в её лёгкие, и приходится крепче перехватить письма. Холодно, но площадь оживлённая. Служанки носятся, строители, лесорубы. Последние лет сто не вырубали деревья вокруг стен, а тут такой балаган, как будто знать какая иностранная замок посетит. Сейла обращает внимание на центральную часть площади. Что-то строится. Чуть поодаль стоит Его Величество и наблюдает за процессом. Сейла замедляет шаг и хмурится. Странно всё это. Неужели в этом замке есть что-то, о чём она не знает? Борется с желанием подойти и напрямую задать вопрос. Королю её любопытство не понравится. Сейла мотает головой. Идея однозначно плоха. Меньше знаешь — крепче спишь.

Она внезапно слышит, как отворяются ворота, и оглядывается. Из-за стены, из внешнего мира наконец-то прибыл посланник. Гонец, наверно, сейчас самый приятный человек для неё во всём замке. Она знает его по имени, в лицо, даже знает имена его жены и четверых детей, просто потому что не могла прекратить болтать, пока отдавала ему передачки для Шейна. Гонец стал ей словно родной. Единственный, кто приносит ей сплошь хорошие новости. И письма от дорогого брата.

— Здравия Вам и доброго утра! Погода сегодня чудесна, не так ли? — вдохновенно лепечет девушка дрожащими от холода губами. — Ах, вот это мои сегодняшние послания, немного больше, чем обычно, но я думаю, что это не будет проблемой, так ведь? А-ха-ха.

Гонец молча принимает письма и поднимает на принцессу взгляд. Она смотрит на него с ожиданием, а потом нетерпеливо и совсем не этично протягивает руку:

— Ну, так чего же Вы ждёте? Давайте мне письмо от брата. Я уж извелась вся.

Мужчина тяжело вздыхает, а на его лице какое-то выражение, которое Сейле не по нраву. А она сегодня чрезвычайно взвинчена, ещё не успела остудить голову после пререканий со стражниками. Сейла весьма стервозна, да. И сейчас это затянувшееся молчание ей очень не нравится.

— Сегодня писем от принца снова нет, Ваше Высочество, — гонец смиренно кланяется с сожалением и опускает голову, пряча глаза.

— Да что Вы мне недоговариваете?! — вскрикивает девушка.

— Что здесь происходит?

У неё волной мурашки пробегают по спине, и её пыл утихает за секунду. Она резко оборачивается и в шоке пялится на короля, неслышно подошедшего сзади.

— Ва-… Ваше Величество! — гонец падает на колени в нижайшем поклоне с испуганным выражением лица. Король оценивающе осматривает его.

Сейла в недоумении: зачем он подошёл? Разве его это заботит? Королю всегда было не до писем и гонцов, и она никогда бы не подумала, что он отвлечётся от стройки на площади и вмешается. Она чувствует укол раздражения и ревности. Потому что брат лично просил не читать ни единое его письмо отцу. И разговор с гонцом — тоже что-то личное, связанное только с ней и Шейном, потому что этот гонец — ниточка между ними. И тут приходит он, делая вид, будто ему есть какое-то дело до происходящего, отодвигает её на задний план и беззастенчиво спрашивает:

— Есть ли вести о моём сыне с фронта?

Она еле удерживает себя в руках. Есть ли у этого человека вообще право называть Шейна своим «сыном»? Сыном, которого он самолично отправил на смерть, потому что тот стал его собственной костью поперёк горла.

— Боюсь, что Вам это не понравится.

У Сейлы перехватывает дыхание. Гонец заговорил о том, чего не говорил ей. Как же это предательски нечестно. Но что-то всё-таки не так.

— На самом деле от принца Шейна нет вестей потому, что… Последняя битва не увенчалась успехом, и наша армия потерпела разгромное поражение. Многие погибли. Принц Шейн, он…

У Сейлы ноги подкашиваются прежде, чем гонец успевает продолжить фразу. Она пошатывается, но в последний момент удерживает равновесие. Он испуганно вскрикивает и подползает по земле к её ногам, смотря в глаза:

— Нет, Ваше Высочество! Мы не знаем, погиб ли он. Он просто пропал. Испарился неизвестно куда, бесследно.

— Погиб, испарился. Не одно ли это и то же? — грозно хмурится король.

— Да, Ваше Величество, нижайше прошу прощения, — отвечает гонец, опуская глаза.

Сейла не может найти себя от шока. Да как такое вообще возможно? Совсем же недавно получала от него письма. Да, может, неразборчивые, но они были написаны чёрным по белому. Это же её брат, он не мог вот так исчезнуть без всякой причины.

— Вы просто плохо его искали, — уверяет Сейла. — Я уверена, что с ним всё в порядке и он вернётся. Шейн совсем не глупый, он знает, где войска, и найдёт дорогу обратно.

— Но войска постоянно перемещаются, — ответил король.

— Он знает, где его дом! — Сейла повысила голос. — Если не туда, то сюда-то он должен вернуться!

Она тяжело дышала. Посмотрела на гонца и с улыбкой передала ему письма. Взяла его руку в свои ладони и с надеждой сказала:

— Вот, отправьте эти письма туда же. Шейн, несмотря ни на что, должен их получить. Я уверена, он вернётся скоро. А я ещё напишу. Чем больше пишу, тем скорее он ответит мне!

Сейла встала и быстро отряхнулась. Подала руку гонцу, и он тоже как-то неуверенно поднялся, бросая на неё испуганный взгляд. Сейла поклонилась королю и гонцу с благодарностью и пошла, нет, побежала обратно в замок, по ступенькам, к своей комнате, к своему письменному столу. Гонец лишь перевёл взгляд на короля и с соболезнованием опустил голову. На неприятие и отрицание принцессы смотреть было больно даже постороннему.

— Я тоже не глупец, — сказал король. — Сколько времени прошло с последней битвы?

— Около недели.

— И, если он ещё не вернулся, возможно, он дезертировал…

— Нет, Ваше Величество! — возразил гонец опасливо. — Я знал лично его и его фронтовых товарищей. Он бы никогда так не поступил! Хоть, как и все люди, он имел свои страхи, но он никогда не демонстрировал трусости и не отступал! Я уверен в нём настолько, что могу дать собственную голову на отсечение!