Раньше она была простой монашкой, как и все её сёстры. Но после пожара она стала видеть этих чудовищ во сне и наяву. И кошмары про людей, горящих в пламени. Но эти существа не были лишь кошмарами. Они были реальны и жили в душах людей, а особенно в стенах этого замка. В монастыре её учили, как избавляться от них, но тогда она не верила в это. А сейчас Хаз поверила ясно, наконец научилась изгонять их, но никогда не переставала их бояться. Они были непредсказуемы. Они с каждым разом всё больше становились частью её самой.

В коридоре она слышала смех. Женский. Принцессы не спали, но чудовище их не трогало. Ему не нужны были радостные. Ему нужны были отчаявшиеся. А Хаз сейчас больше всего нужен был воздух.

Она вырвалась из замка, оказавшись на одной из его стен. От холодного ветра она вся продрогла, и ноги больно щипало, но становилось немного легче. Холодно, но Хаз не уходила и неотрывно смотрела на столицу, играющую огнями факелов и фонарей. Она слышала музыку, подобно реке разлившуюся по всей округе. И думала, как много демонов обитает там, среди «людей». А после Хаз посмотрела на небо: не затянутое облаками, оно открывало её взору звёзды. И Хаз подумала, что среди них точно нет того, чего она так боится. Хаз подошла к краю стены, чтобы осмотреть всё, что под ней. Здесь было очень красиво, хоть и холодно, и темно, и страшно. Видимо, красота преодолевала всё.

Хаз присела на краю и свесила ноги, чтобы ледяной ветер обдувал их. Ей стало гораздо легче, и она вздохнула. Боль от ожогов постепенно уходила, да и самих ожогов как не бывало. Это, в конце концов, была всего лишь иллюзия. Но кое-что не было иллюзией. Хаз с грустью прикоснулась к своей щеке и ощутила, что рана всё ещё отзывается острой болью, но она уже немного притупилась. Можно было просто избавиться от всей этой боли в одночасье. Хаз помотала головой: ни за что. Страдания ей даны не просто так.

— Дай мне, Боже, терпения, — вздохнула она и услышала эхо шагов за своей спиной. И увидела широко раскрытые от удивления и гнева карие глаза.

— Что ты здесь делаешь? — грубо спросил Шаб, подходя ближе быстрым шагом. — Это место принадлежит мне. Почему ты разгуливаешь здесь в полночный час?

Хаз уловила в его голосе глубокое возмущение, однако впервые почувствовала, что ей на это плевать. Здесь и сейчас она готова была проигнорировать всякий приказ, лишь бы не возвращаться снова внутрь, к чудовищам. Шаб оглядел её с головы до пят, перевёл дыхание, тщательно подумал, что сказать далее.

— Если хочешь спрыгнуть и не решаешься, я с радостью помогу.

— Нет, принц, — сказала Хаз с безразличием. — Но место я могу Вам уступить.

Он скрипнул зубами с раздражением, но вопреки порыву не стал отвечать на это. Хаз была не той, кого он сейчас больше всего хотел видеть. В эти зелёные глаза не было никакого желания заглядывать, потому что он мог бы отыскать в них то, что его страшит, будоражит, делает уязвимым и неправым. Но он не собирался уступать ей из-за своего страха, не был намерен уходить, раз уж пришёл, поскольку место было его, и это она вторглась в его привычное спокойствие. Пусть она уходит. А не хочет - пусть молча терпит. Шаб сделал шаг и сел почти впритык к Хаз на холодный камень.

— Почему ты так со мной разговариваешь? Это грубо, — он ядовито ухмыльнулся, ведь его бесила вся эта ситуация. — Это ты за братом моим повторяешь? Это Сейла тебя так научила? Нет, ну право, нарочно ведь провоцируешь меня. Или ты рассудок потеряла, шарлатанка?

— Потеряла, — кратко ответила Хаз. — Просто я не контролирую себя, когда боюсь чего-то. Вы уж извините.

— Если боишься, так слезь, — раздражённо отчеканил он, махнув рукой.

— Не этого, — Хаз провела рукой в воздухе и указала на двери, ведущие в коридор. — А того.

— Ну чего ещё? — с непониманием буркнул Шаб.

— Призраков.

Преодолев секундное замешательство, Шаб хохотнул:

— Ну и ну, как иронично, — ухмыльнулся он насмешливо. — Вот она, хвалёный экзорцист. Я смотрю, потрясения отлично на тебя действуют. Выдала себя с потрохами. Нечего тебе делать здесь с такими «способностями». Убиралась бы поскорее.

Это было так смехотворно слышать. Призраки явно были не самыми страшными существами этого замка, уж Хаз-то должна была это знать. И хотя Шаб говорил столь недоброжелательные слова, но сидел рядом словно по-дружески, в голосе его не было того презрения, что слышалось раньше. И даже эти слова, скорее, походили больше на дельный совет, чем на колкость. Казалось, принц немного расслабился в общении. Или у него просто были некоторые недосказанности.

— Нет, я не уйду. Мне стало гораздо спокойнее здесь, — она взглянула на него с удивлением, — с Вами. Может быть, просто другие чудовища боятся Вас?

— Дерзишь, — хмыкнул он. — Ты солгала про призраков, ведь так?

— Я никогда не лгу.

— Нет, все лгут.

— Но не я, — она пожала плечами.

Шаб перевёл на неё недоверчивый взгляд. Один вопрос долгое время тревожил его. И хотя он совсем не хотел обсуждать это, но если бы не спросил сейчас, то не спросил бы никогда.

— Но когда Эдея пострадала… Ты не выдала, что это был я. Что я… разбил тот витраж, — он резко сменил тему, как и выражение на своём лице, которое теперь выдавало некую заинтересованность и… благодарность.

— Это была не ложь. Всего лишь молчание.

— Почему? — спросил Шаб.

Хаз посмотрела на него и улыбнулась:

— Я не такой человек. Да и незачем было. Я верю в то, что каждый должен сам осознать свои ошибки и сам вынести себе наказание. Я вижу, что и Вы сами осознаёте её. Покайтесь, и грехи Вам простятся.

— Ты что, совесть моя? — скривился он раздражительно, но не мог утаить вины на своём лице. Не только за витраж, на самом деле…

— Буду ей, если попросите. Вам, я чувствую, много о чём есть рассказать. Вы, конечно, не хотите. Тем более, мне, которую Вы почему-то так ненавидите. Но я знаю, что Вам от этого станет гораздо легче. Мне тоже. Я люблю слушать других людей: их особенные голоса, интонации, их горечи и радости. Не потому, что я этим наслаждаюсь, а потому что этим наслаждаются другие, отпуская свои проблемы — сначала на плечи мне, а я… — она дунула себе на ладони, представляя, будто что-то с них слетает и вздымается вверх, — в небо! В этом я, уж поверьте, профессионал. Так что давайте встречаться так время от времени, если пожелаете. Если Вы, конечно, продолжите защищать меня от кошмаров, как сейчас.

— Но я не…

— Нет, у Вас это отлично выходит. Не знаю причину, но духи боятся приближаться, пока Вы здесь.

Они замолчали. Шаб не очень понимал, что сейчас произошло, и почему у экзорциста случился внезапный порыв откровения. На её месте он никогда не стал бы общаться по душам с посторонним человеком. Особенно зная, что этот человек не очень его жалует. Но почему-то ему было приятно знать, что кто-то готов его выслушать.

— Ты хочешь, чтобы я приходил к тебе и и исповедовался? — пришёл он к выводу.

— Ну… Можно и так сказать.

— Этого не будет, — он резко поднялся и сделал шаг назад. Нельзя было давать слабину. — Не стоит лезть не в свои дела, даже если считаешь, что хочешь помочь.

— Это угроза? — Хаз вскинула брови.

— Ничуть. Так, совет на будущее, — хмыкнул он. — А теперь убирайся, пока не наступил рассвет, иначе сна тебе не будет. Призраки тебя не тронут, я им передам.

Шаб наболтал много лишнего и решил спешно уйти, потому что плохой сон плохо влиял на его поведение. Но, к своему удивлению, он обнаружил, что на душе стало немного легче, хотя он, по сути, ничего и не сказал. Уж точно ничего из того, что засело в его чёрных мыслях: ни про план переворота, ни про любовь и ревность, ни про ненависть. Он вздохнул с облегчением. Ошибки избежал. Но дело было в том, что… он понял, что, в принципе, Хаз… не представляет для него угрозы? Она могла быть женщиной, она могла быть шарлатанкой, она могла быть всего лишь шестнадцатилетним подростком, при этом всё равно давая Шабу какие-то проклятые советы. Доселе это всё так выводило Шаба из себя, да и нельзя сказать было, что и сейчас не выводит. Но он понял, что Хаз не нечто чужеродное. Она напуганная девчонка, боящаяся несуществующих призраков ночи. Тем не менее, она знает своё дело и всё же пытается помочь по-своему. И в целом с ней можно идти на контакт.