Кепка!

Решение пришло настолько внезапно, что Жанна невольно подскочила, едва не столкнувшись лбом с не вовремя наклонившейся к ней Леной.

– Что с тобой? – она тут же потянулась по каналу их связи, настраиваясь на эмоции подруги.

– Я поняла… – прошептала Аббатикова. – Ленка, я поняла!

Марина была очень удобной.

То есть, она была самой удобной из всех сокурсниц – в этом Глеб убедился очень быстро и даже успел понедоумевать, что же он сразу ее не заметил. Наверное, отпугнуло ее помешательство на размахе плеч.

Про свой день рождения Бейбарсов не вспомнил: обычно ему напоминала Жанна, делая какой-нибудь незначительный подарок; а из новых знакомых никто не знал, когда он родился. Даже Игорь.

Встреча с уже знакомым нахалом едва не испортила ему настроение, но Марина быстро переключила его внимание на разговор об обрядах древних славян. К удивлению Глеба, она очень много знала о фольклоре, причем ее знания были не мертвым теоретическим грузом, а живой историей. То ли она до института шутки ради практиковала все это, то ли у нее семья такая была – бывший некромаг не понял, да и не хотелось ему разбираться. Гораздо важнее было то, что она могла ему дать – о некоторых обрядах он, надо сказать, не слышал даже в своем некромагическом прошлом.

Другим существенным плюсом Марины было то, что она, кажется, решила, что его размах плеч недостаточно широкий для нее – таким образом, Глеб был избавлен от поползновений, которыми отличалась Настя. Нет, он был нормальным юношей своих лет, женское внимание ему было приятно, но он считал, что всему свое время. Пока настроения заводить отношения и переводить их в горизонтальную плоскость у него не было.

Они сидели в кафе, когда у Марины зазвонил телефон. Ненавязчивая мелодия, больше напоминающая птичьи песни, нежели творение человеческого ума, заставила девушку вздрогнуть от неожиданности.

Она достала небольшую черную «раскладушку», взглянула на дисплей – и тут же ее глаза округлились от удивления.

– Серёгичев, – пробормотала она, отвечая на незаданный вопрос Бейбарсова. Кашлянула, убеждаясь, что голос ее не подведет, и нажала на кнопку, открывающую мобильный. – Алло?

Пока она разговаривала с преподавателем… Хотя это громко сказано – «разговаривала», Марина скорее просто вставляла «да» и «конечно» между репликами Сергея Юрьевича… Так вот, все это время бывший некромаг наблюдал за ее лицом. Оно было очень живым, все эмоции свободно на нем проявлялись, не останавливаемые никакими предрассудками. От недоумения до детского восхищения, от легкого недовольства до сдержанного внимания, от яркого непонимания до готовности сделать что угодно. Бейбарсов вдруг подумал, что именно ее, Марину, он бы с огромным удовольствием нарисовал – не Дару, не Настю, не других девчонок. Рисовать несдерживаемые эмоции всегда интереснее, чем самую искусную маску.

Закончив говорить, девушка некоторое время посидела, рассматривая свой телефон, будто бы она видела его впервые. Наконец, набравшись смелости, она выдохнула:

– Серёгичев хочет, чтобы ты подъехал к нему в универ, – она закусила губу. – Я не имею ни малейшего представления, как он узнал, что ты со мной.

– Видел, как мы уходили, – Глеб не стал заморачиваться поиском сложного решения, выбрав то, что лежало на поверхности. Бросил взгляд на окно: – А не поздновато ли?

На улице уже стемнело, к тому же начался густой снегопад. Свет фонарей с трудом пробивался сквозь белую завесу, лишая всякого желания выходить из уютного помещения, где готовили отличный кофе.

– Он сказал, что это важно, – Марина почему-то выглядела виноватой. – Но говорить, в чем дело, отказался.

Бейбарсов промолчал. Не время еще было для мести, ой, не время, но раз его так настойчиво звали – нельзя было отказываться. Если Серёгичев подумает, что он струсил…

– Я с тобой, – увидев, что Глеб встает, мгновенно среагировала девушка.

– Нет.

Вот только ненужных свидетелей ему не хватало! Причем лишней Марина будет при любом раскладе, каким бы ни оказался итог встречи.

Бейбарсов перебирал возможные варианты развития событий, пока трясся в стареньком автобусе, не спеша крадущемся в направлении Архитектурно-строительного университета. Если Серёгичев связан с кромешниками – то его сейчас будут либо убивать, либо воспитывать: Шапку-то он пока не нашел. Если нет, если он что-то другое – то тоже приятного мало, потому что союзники себя так, как Сергей Юрьевич, не ведут. С какой стороны ни посмотри – бывший некромаг лез в пасть тигру и не испытывал при этом ни малейшего трепета.

«Спасибо старухе за наше счастливое детство», – промелькнула абсолютно безэмоциональная мысль.

Здание университета почти целиком было темным и производящим впечатление находящегося при смерти гиганта – жизнь еще теплилась, но уже еле-еле. Горело несколько окон на втором этаже и на последнем. Впрочем, окна кафедры Серёгичева выходили на другую сторону, возможно, там света было больше.

По лестнице Глеб шел не быстро, но и не медленно, не думая отсрочить неизбежное. От будущего глупо пытаться сбежать.

Дверь на кафедру была не заперта, что было ожидаемо. А вот что неприятно поразило – лампы не горели.

– Сергей Юрьевич? – спросил Бейбарсов просто по привычке.

Если на него устроили охоту, то вряд ли ответят, правда ведь?

Бывший некромаг не раз бывал в этой аудитории при свете дня, поэтому пальцы быстро нашли выключатель, щелкнули им.

Загудели, прогреваясь, древние лампы. Несколько томительных мгновений ожидания – ну же, где свет, когда он хлынет, заливая помещение…

Серёгичева на кафедре не было. Вообще никого не было, вот только на столе лежало что-то непонятное, большое, красное, дергающееся.

Глеб заставил себя сделать шаг вперед. И еще.

Не то, чтобы в нем проснулась запоздалая брезгливость – нет. И он вовсе не боялся узнать, что же это такое. Просто воздух стал очень вязким, он не хотел проталкиваться в легкие, прилипал к коже, тянул назад. В этом не было ни капли магии, но, тем не менее, оно все равно работало против Бейбарсова.

Со стола упала карандашница. Ручки рассыпались по полу, запрыгали грифели, выкатилась конфета в желто-золотой обертке. Наверное, ее подарили кому-то из преподавателей за принятый без проблем зачет, а, может, лаборантка купила упаковку, чтобы не пить пустой чай. Бездумно проследив взглядом за конфетой, бывший некромаг выяснил, что под столом разлито много красной жидкости.

«Жанна…»

Сердце застряло где-то в горле, ехидно напоминая, что он больше не бессмертен. Что он легко может умереть, как и…

На столе лежала Настя. И не похоже было, чтобы она была жива.

«Лена!»

Обезображенное лицо девушки исказилось, когда Бейбарсов оказался вплотную к алтарю. Стально-серые глаза открылись, уставились прямо на него. Мелькнула тень узнавания.

«Да помогите вы, Тьма вас побери!» – бывший некромаг очень надеялся, что его беззвучный вопль заставил зазвенеть от напряжения паутину связи с напарницами. Без «бывших».

А Настя закричала в голос. Заверещала. Завизжала на немыслимо высокой ноте.

Ей было очень, очень, очень больно.

Некромагические ритуалы всегда были жестокими. Особенно для тех жертв, которым не посчастливилось умереть в первые десять секунд.

Комментарий к Глава 12

* Мама… Мама, где ты была? Почему ты не приходила? Я скучала по тебе…

** Мама, не оставляй меня!

========== Глава 13 ==========

Комментарий к Глава 13

Дорогие читатели!

Вот и настал крайне волнительный для меня как автора момент: я выкладываю главу, написанную через четыре с половиной года после предыдущей.

Возможно, у меня изменился стиль. Возможно, что-то поменялось в моем видении персонажей. Не исключено, что изначально я хотела написать что-то совсем другое…

Но, тем не менее, написалось все-таки то, что вы прочитаете ниже. Надеюсь, вы не разочаруетесь в этом фанфике и останетесь со мной до конца.