Люблю смотреть я с грустью затаённой Кино про бригантины и муссоны, А в это время прямо за окном Шальная жизнь опять несётся мимо — Кобылкой молодой неутомимой И ржёт беспечно – ей с меня смешно. Ну что ж – имеет право, я не спорю, И густо сыплю под компьютер порох Из пенья птиц и запахов травы. Пылающий тюльпан к нему приставлю, И прыгну за окошко, вырвав ставни, — В далёком поле ждёт меня ковыль. Сосновая кора слезой смолистой От радости заплачет, ну а листья Берёзы станут ласково шептать: «Мы так заждались, где тебя носило?» Могучий дуб отдаст частицу силы, И Бог в меня войдёт и благодать. А неба нескончаемая милость Дождя наложит тёплую печать. Сиятельный август Созрели колосья в полях, в ноги Августа гнутся, А он по-хозяйски у яблока трогает бок, Но облачком серым летит к нам предчувствие грусти: Дождливый сентябрь скоро ступит на царский порог. Как тихо печаль в души подданных ныне закралась, Сиятельный Август. Ещё славят птицы тебя, не уйдя караваном От гнёзд опустевших на вечно приветливый юг, Но тяжесть на сердце легла, хоть, казалось бы, странно: Тепло и приятно, и ласково солнце – как вдруг Один жёлтый листик внезапно крадёт эту радость, Божественный Август. С монарших щедрот даришь нам ароматные дыни, И бархатный персик, и сладкий, как мёд, абрикос, Но всё же земля по ночам как-то горестно стынет, Не так беззаботны наутро полёты стрекоз. Тобою дышу, обнимаю и тихо прощаюсь, Мой царственный Август. Малина Неприметное мгновенье: Лето, озеро, сосна. Вдруг до головокруженья Я вкус вечности познал. Перезрелою малиной Ты меня кормила с рук, И смотрел на нас невинно Дружелюбный солнца круг. Но внезапно замер ветер, Дрозд на веточке уснул. Мы с тобой одни на свете В неподвижности минут. Как легко мне снова вспомнить Этот бесконечный миг. Всё застыло, даже волны, Ради нас с тобой двоих. Делим ягоду малины В поцелуе пополам. Сладко, медленно и длинно Подчинялось время нам! «В изумрудной траве мы глотали медовые росы…» * * * В изумрудной траве мы глотали медовые росы, Наслаждались зарёй и друг в друге искали зарю, А когда приходил час заката, мы звёздную россыпь Запускали в наш сад светляками на чёрном ветру. В ярких всполохах нежности, в промельках быстрых объятий Я отыскивал Млечный, к блаженству проложенный путь И, как облако бурей, сдувал с тебя лёгкое платье, Чтоб увидеть два плавных холма – белоснежную грудь. Нас и месяц тревожить не смел, и луч солнца не падал, Лишь в глазах твоих – чёрные дыры, влекущие свет. Ты взорвёшься сверхновой и космос подарит в награду Неразлучных двойняшек, как парочку шустрых комет. И они полетят по вселенной на новых орбитах, Каждый в небе найдёт свою пару – другую звезду, И вернутся когда-нибудь к нам, поседевшим, забытым, И пять маленьких спутников вместе с собой приведут. А пока я срываю созвездий поспевшие гроздья, И дарю их тебе в жёлтом блюдце налитой Луны — Этот мир чудаком и мечтателем сказочно создан, И полны небеса, и с тобой мы друг другом полны. «Рисуя облик твой в воображенье…» * * * Рисуя облик твой в воображенье, Я не могу припомнить все черты: Теряются улыбка и движенье, Не помогает воли напряженье Создать реальный образ из мечты. Но я доволен зыбким силуэтом, Хоть есть незавершённость, – что с того, Щемит в груди от песни недопетой, И в книгах недосказанность сюжета Тревожит разум более всего. Мне нравится непостижимость тайны, Мерцающей, как в речке лунный свет, Твой облик, то весёлый, то печальный, То близкий, то неизмеримо дальний, Ценнее, чем подробнейший портрет. Картину пишет внутренний художник, То здесь, то там кладёт на холст мазок. Быть реалистом вовсе он не должен, Глядит в минувшее сквозь серый дождик, Пытаясь жадно насмотреться впрок. Но, если б получилось окунуться В машине времени в тот незабвенный год И молодость вручили мне на блюдце, — От чётких линий предпочту вернуться К игре теней, где только «недо» ждёт. Где тёмное могу замазать белым, Где овладел я ретушью вполне… Быть молодым – опаснейшее дело, Я был фотограф – быстрый, неумелый, Не мог раскрасить жизнь на полотне. «Нас холодильник примиряет…» * * * Нас холодильник примиряет Покруче, чем иных – постель, Когда в три ночи замечаем В руках друг друга фрикадель. Вы скажете, неромантично? Поверьте на слово, друзья: Кастрюльки звякают, как птички, Порою слаще соловья. Поют для нас виолончели, Звезда стучится в окоём, А виноваты – фрикадели, Что съелись весело вдвоём. И дворник шаркает метлою Вокруг смеющихся берёз, И я люблю тебя, не скрою, У холодильника до слёз! |
