– У тебя что, загрузка? – рассмеялся Клем, щёлкая перед моими глазами.

– Что? – я нахмурился, не понимая его веселья. У меня было такое чувство, будто я что-то упустил. Будто к чему-то приблизился, но в последний момент упустил.

Чёрт.

Ненавидел такое ощущение. Пустоты внутри себя. В сознании – самом дорогом для меня.

– Ничего, – довольно ухмыльнулся парень. – Думал, поймёшь шутку.

– Это не про меня, – холодно отрезал я, скрестив руки на груди. – Оставь это для кого-нибудь другого. Для того, чтобы что-нибудь осознать и усвоить для себя, не нужно проявлять никаких ярких эмоций. В особенности смех.

– Извини, – смутился Клем, но тут же спохватился, вспомнив мои слова: – То есть… Да. В общем… Ты всегда так длинно отвечаешь? Даже на самые простые вопросы?

– Нет, не всегда, а когда отвечаю – говорю длинно, потому по-другому не могу, – я даже слегка задумался, нахмурившись, после чего тяжело вздохнул. – Мне вообще редко когда удаётся с кем-либо поговорить по-настоящему. Многие просто слушают меня и при первой возможности сбегают…

– Я бы тоже сбежал, не будь с тобой так интересно, – робко заулыбался юноша.

– Правда? – я с подозрением покосился на собеседника, не сильно доверяя ему, даже не смотря на то, что я ему тут наговорил. Это не имело значения, потому что всё, что я сказал, не сильно касалось меня. Скорее оно касалось моих наблюдений, всего того, что происходило в нашем пустом мире. – Никто не хочет слушать правду. Всем просто плевать на неё. Каждый человек живёт в своём мирке и думает, что проблемы других людей его не касаются, что от этого жизнь не испортится и ничего глобального не произойдёт. Человек просто до сих пор не заметил, что глобальные проблемы уже начались. И в первую очередь – внутри нас.

– Интересная мысль, – Клем задумался, обрабатывая полученную информацию, – и я с нею согласен.

– Значит, ты на верном пути, – слабо улыбнулся я.

– На пути к чему?

– К познанию. К осознанию самого себя в этом мире, – плавным, спокойным голосом объяснил я. – Именно этим я и занимаюсь. Задаюсь вопросами, на которые пока, к сожалению, ещё не нашёл ответов.

– Но теперь у тебя есть я, – парень большим пальцем показал на себя. – Вместе мы с можем что-нибудь да найти. С чего начнём? Может, нам поможет мистика?

– Её нет.

– И всё? – подождав пару секунд, спросил собеседник. – Больше ничего не скажешь? Ты же так любишь говорить. И мне это нравится, кстати. Никогда не встречал столь умного человека, как ты.

– Благодарю, – коротко кивнул я. – А что говорить на счёт мистики? Её нет и нет. Да, в нашем городке многие верят в мистику, но я к ним не отношусь. И тебе не желаю.

– Почему же? – было видно, что Клему очень любопытно. И обидно. Это читалось в его глазах.

– Верить – значит надеяться. А надеются только слабые люди, которым не на что опираться, которые не могут сами что-то сделать и думают, что всё как-то само собой сложится. Причём тут мистика? А при том, что человек, чаще всего, надеется на чудо, на что-то из ряда вон выходящего, а значит, на нечто мистическое. Я считаю, что мистики не существует. Есть только реальный мир, законы физики и определённое предназначение как каждого предмета, так и каждого человека. Ничего такого сверхъестественного не может существовать, потому что в нём нет смысла. Смысл можно и нужно найти в реальности, а не в том, чего нет.

– Ты так уверен? – скептически спросил молодой человек, недовольно сверкнув взглядом. – Я с тобою не совсем согласен. Мне кажется… Что всё-таки что-то странное существует в нашем мире.

– Или в нашем городке, – холодно заметил я, не желая менять своё мнение. – Потому что только в Сандерелисе люди столь радостные, наивные и глупые.

– Ну… – Клем слегка смутился, видимо, тоже не желая со мной соглашаться. – Я не знаю. Я слышал, что тех людей, которые верят в мистику, называют… Эм, вроде как десептиками.

– Да.

– Ты знаешь об этом? – он улыбнулся, как маленький ребёнок.

Я кивнул, изнутри весь напрягаясь. Было такое чувство, словно сейчас что-то произойдёт. Что-то такое важное для моей жизни.

– А много ли таких… Десептиков? – с интересном спросил парень. – Много ли из нас верят в мистику?

– В нашем городке особенно много, – равнодушно ответил я. – Но если не веришь, спроси, – и кивнул подбородком в сторону класса.

Клем широко улыбнулся, с каплей хитрости в бирюзовых глазах, и, подойдя к первой парте, вдруг прыгнул на неё, чуть ли не упав, тем самым привлекая к себе много внимания. Точнее всех одноклассников. Мурашки пробежали по коже, сердце стало набирать темп. Мне совершенно не нравилось то, что сделал этот новенький.

– Эй, народ! – с улыбкой на лице позвал Клем, поправляя свой коричневый вязаный свитер. – Сколько из вас верят в мистику?

– Ты дурак?

– Ты что творишь?!

– Я верю! Я видела её!

– Да, я тоже!

– А я нет! Это всё полный бред!

– Согласен!

Из разных уголков класса послышались крики, шум заполнил помещение, споры возникли между одноклассниками. Такое впечатление, будто я попал на финал по футболу, где болельщики спорили между собой и чуть ли не дрались. Именно сейчас такой же хаос и происходил.

Забавная ситуация. Смешно.

– Тише, народ! – воскликнул Клем, поднимая руки и призывая к спокойствию. Как ни странно, его почти все послушались. – Я считаю, что каждый волен выбирать: верить ли ему в мистику или нет. Наш город иногда кажется не совсем простым, отчего и складывается ощущение, что в нём обитает некоторая мистика. Некоторые утверждают, что видели нечто странное. Но я хочу сказать, что… Эм, называть десептиками тех, кто верит в мистику, грубо и неправильно.

– Да! – закричали одна половина класса.

– Нет! – возразили другие.

Третьи вообще молчали и не понимали, что происходило. Наверное, к ним относился и я, потому что тоже не до конца понимал, зачем Клем устроил всё это представление. Он явно был умнее всех остальных, раз понимал мои слова и соглашался с ними, но что-то никак не давало ему пробиться сквозь стену стадной тупости.

Люди ведь чем-то похожи на стадо. Одинаково мыслили. Одинаково спорили. Ругались. Возмущались. Шли за кем-то, верили в кого-то. Как бараны, которым не хватало своего личного «я», поэтому они решили совместить их всех.

И избежать реальности.

– А кто придумал вообще про десептиков? – спросил Клем, всё так же стоя на парте и смотря по сторонам. – Кто придумал десептизм?

Резкая, неожиданная тишина наполнила класс. Казалось, всё затихло даже в коридоре, где обычно бесились младшеклассники. Казалось, весь мир оглох. Пух! – и никто больше не слышал. Не дышал, не чувствовал, не мыслил.

Тишина.

Которую я прервал.

– Это я придумал.

II: И разум покорил веру

Тем, кто верит, доказательства не нужны. Для тех, кто не верит, доказательств не существует.

Стюарт Чейз

Мне повезло. Удивительно, но это так.

В следующую секунду прозвенел звонок, который спас меня от расспросов и негодований Клема. Не думал, что мне когда-нибудь не захочется отвечать на чьи-либо вопросы. Обычно я с охотой отвечал, но не так часто у меня вообще что-либо спрашивали. Все боялись, что я сейчас как открою рот – так и не закрою его.

Никто не хотел спастись от своей темноты.

Как печально. И забавно одновременно.

В класс вошла учительница со стопкой бумаг в руках. Всем тут же стало ясно – контрольная работа. Женщина объявила, что тот, кто напишет, может идти домой, потому что был уже последний урок. Это меня даже порадовало. В голове появился план: быстрее написать и скорее уйти, чтобы не разговаривать с Клемом до завтрашнего дня. Это был мой шанс заранее продумать речь и всё ему объяснить. Завладеть его наивностью, передать ему свои идеи, найти себе помощника.

Превосходный план.