Но кадры – это скелет. И на этом скелете держится все остальное, вся требуха, мышцы, бесполезный, вроде бы, жир, кожа и даже одежда, эту кожу прикрывающая.

Но даже эти, кадровые, значащиеся в том самом реестре, все имеют обязательное «прикрытие». Так, наш знакомый Алеф Йот, руководитель регионального отделения Службы, числился заместителем директора брокерской конторы при бирже. Кстати, соответствующее образование у него было. Все семь человек, которыми он руководил, и которых знал, работали в том же здании, только в разных конторах. И пусть там, где они получали жалованье, сослуживцы и косились на них, подозрения их вертелись вокруг участия тех в преступных сообществах, а среди приличных людей на такие вещи принято закрывать глаза.

Ладно. Что там долго рассусоливать, в общем, сложное устройство. Столетиями выстраивавшееся, поколениями отлаженное, и работавшее – вот, что главное, работавшее. И работавшее не плохо. Но, к сожалению, рассчитанное на стабильную обстановку. Ведь, в конце-концов, стабильность и была главным делом, тем продуктом, который вырабатывала эта организация. И теперь, когда отдельные звенья этих цепочек были вырваны, она оказалась при смерти. Да чему удивляться? А мы сами? Да будь ты хоть семи пудов весу и семи пядей во лбу, а крохотная аккуратная дырочка, проделанная девятиграммовой пулькой в твоем теле, запросто может лишить тебя не только всех радостей жизни, но и жизни как таковой.

***

Десяток всадников, избегая дорог, на которых сейчас творилось черт знает, что, почти сутки добирался до этого, обнесенного глухим высоким забором хутора. Тут, за этим забором, за крепко запертыми воротами, по углам которых стояли две высокие смотровые вышки, обитали егеря – они же охранники, они же объездчики, короче – лесничие, смотрящие за порядком на территории государственного заказника. Заказников таких, предназначенных для царской охоты, по всему Амирану было несколько десятков. Учитывая то, что царь Бенедикт практически не охотился, этого было вполне достаточно. Охранялись эти заповедные кущи отборными ребятами, прошедшими воинскую службу, сильными, ловкими и смелыми. Им хорошо платили, причем в основном не из казны. Откуда шел тот приварок, за который стоило рвать жилы, егеря не знали. Да их это особо и не интересовало. После тщательного отбора на службу поступали те, кто за хорошие деньги сделает все, что прикажут. Слишком умным и чересчур принципиальным путь сюда был закрыт, так же как слабым и робким. Это был как раз тот народ, что одинаково хорошо себя чувствует как в полиции, так и в разбойничьей банде.

Это были мускулы Службы. Сильные, тренированные мышцы. Дисциплина тут была сродни армейской, с той разницей только, что никто на нее не роптал, согласившись на нее добровольно. Один командир и две дюжины подчиненных ему солдат. Ну, или егерей, если угодно. Командир, и только он, знал лично человека, привозившего деньги – не те, что шли из казны, а настоящие, – и чьи распоряжения были равны приказу, не подлежащему обсуждению. С ним и только с ним он имел право иметь дело. В этом была загвоздка. Этого человека не было. И куда он делся, никто не мог подсказать. Пропал, как многие в эти смутные дни.

И, подъезжая к воротам, Алеф Йот думал, как же быть. Там, за этими воротами было то, что сейчас было важнее всего. Там была «быстрая почта» – хитрая штука, выдуманная умниками в лабораториях Службы. Таких на весь Амиран было всего несколько, в разных местах. Та, что была в Миранде, пропала во время пожара. Хорошо, что удалось найти человека, умеющего пользоваться этой самой «почтой». Теперь надо было до нее добраться. Добраться, связаться с Руководством, получить инструкции, ну, а дальше – дальше поступать в соответствии с ними.

Тот, кто привел сюда их маленький отряд, был непосредственным начальником того самого, который передавал деньги и, в случае нужды, приказы этим егерям. Именно его знал в лицо старший тут, в этой импровизированной крепости, которую – что? – штурмовать теперь? А его самого не было. Не нашли его. Как, впрочем, и многих других. Из всего десятка их проводника не нашли никого. Такие дела!.. Дома, где они обитали, либо сгорели, либо были брошены и разграблены. На оговоренные места встреч в случае таких вот ситуаций никто не являлся, да и места эти… Тоже, того… В большинстве, увы. А это значит, и вся цепочка оборвалась.

Но сейчас думать об этом было не ко времени. Сейчас нужно было как-то проникнуть внутрь, туда, где в тайнике пребывала в покое законсервированная до поры та самая «почта», воспользоваться которой пришла, наконец, пора.

Спешились. Алеф Йот в сопровождении знатока устройства подошел к калитке и постучал. Он не боялся, что его не услышат. Он знал, что за ним сейчас наблюдают. Как минимум две пары глаз смотрели на них в прорези на вышках. Если что – там у них есть надежные арбалеты, которыми все егеря владели виртуозно. Будет надо – не промажут. А пока они подают сигналы туда, в дом, где собралась дежурная смена, и сейчас кто-нибудь подойдет. Плохо, что их проводник не знал имени старшего тут. Издержки конспирации. Не положено ему знать этого. Придется как-то так…

– Вам кого? – Раздался голос с той стороны.

Вот ведь, действительно, егеря! Алеф и не услышал, как кто-то подошел.

– Здравствуйте, – отозвался Алеф Йот, – нам нужен ваш старший.

– Какой еще старший? Вы по поводу охоты?

– Нет. У нас важное дело. Нужно срочно переговорить.

– Так что ему сказать? Кто его спрашивает? Вы назовитесь, а то он не выйдет.

– Хорошо, – согласился с этим, вполне понятным, требованием Алеф, – передайте ему, что мы те, кто дает те деньги, которые ему приносит Азарий.

– Передам.

На сей раз Алеф Йот услышал шаги. Они удалялись.

***

– Кто вы такие? – Опять из-за калитки. – Что вам надо? Про какие деньги вы говорите?

Чер-р-т!.. – Алеф стиснул зубы. – Ну, что же делать? Ведь так и не пустит, сука! И ведь, что обидно, все делает правильно. По инструкции.

Он повернул голову и пальцем поманил к себе проводника, того, начальника этого самого злополучного Азария, которого угораздило так некстати пропасть.

– Я уже сказал, мы вместо Азария. Азарий не смог прийти. Мы принесли деньги.

– Деньги, уважаемые, должны быть двадцать восьмого. А сегодня какое?

– Да какая, к чертям разница! – Алеф почувствовал, что задыхается. Спокойно, – приказал он самому себе, спокойно. – И выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Нервы сейчас были ни к чему.

– Вы что, не в курсе, что творится в Миранде? Пропал Азарий. Может быть погиб. Если вы нас сейчас не пустите, считайте, что ваша служба кончилась. Не только от нас больше ничего не будет, но и дворцовое ведомство вам больше платить не будет.

– Это еще почему?

– А нету его – ведомства! Сгорело вместе с дворцом.

– Как это?

– Хватит болтать. Открывай, или мы пошли. А вы тоже можете расходиться. Больше вы никому не нужны. Все!

– Спокойно, – урезонил его голос оттуда, из-за ворот, – может, оно и так, а может… Короче, Азарий… ну-ка, если вы его знаете, опишите-ка мне его. Да с подробностями.

– Давай, – шепнул Алеф проводнику, – опиши своего подчиненного.

– Так, – тот откашлялся, давая себе секунду на раздумья, – Азарий… значит, так… росту около сорока вершков, худой, волосы… такие, с рыжиной. Стрижет обычно коротко. Усы вислые, брови темные, густые, сросшиеся. Глаза, э-э… ну, темные, в общем, точнее не скажу. Что еще? А!.. – вспомнил он, и обрадовавшись этому, заговорил уверенней, – говорит он с акцентом. Он, вообще-то, из Эрогении, эмигрант. Он там в заговоре принимал участие, ну, и сбежал сюда. Он родом-то отсюда, из Амирана, только в детстве, с родителями, туда переехал, вот…

– А какое у него любимое выражение? – поинтересовался старший егерь.

– Какое?.. А-а!.. Точно! Факин щит – вот. Это что-то по Эрогенски.

– Точно! Я как-то спросил у него, что это. А он говорит – так, мол, присказка такая. Ладно, заходите, хоть расскажете, что там у вас творится, а то мы тут, как в лесу. – И рассмеялся собственной шутке.