Рауль метался, все больше настораживая близких… Война шла к концу. Все самые важные события века, грозились пройти мимо и без малейших следов его участия. Когда Коломан рассказал ему о своем новом знакомом Ивере Ольсене, он только усмехнулся.

– «Финансовый атташе посольства США в Швеции; представитель американского» Совета по делам беженцев войны»*, не слишком ли много пышных должностей», – совершенно равнодушно, отреагировал он.

Коломан, не отступал. Как человек в первую очередь озабоченный судьбой своей семьи, он справедливо полагал, что нахождение Рауля в Будапеште многократно повысит шансы его родственников на спасение. Не долго поразмыслив, он раскрыл перед Раулем все карты, подробно рассказав о готовящейся миссии.

– Как ты на это смотришь? Очень ответственное задание. Это общечеловеческая миссия. За тобой будут стоять великие державы. Это уникальный шанс. Ты должен встретиться с Ольсеном, Рауль?

– Мы уже сталкивались с ним в лифте. – вспомнил Рауль. – Очень загадочный, скажу я вам, господин.

– И этот господин настаивает на встрече с вами, Рауль. Считает, что вы отличная кандидатура, и сможете внести достойную лепту….

– Какую лепту, Коломан! Вы явно переоцениваете мои возможности. Что можно противопоставить безжалостной банде мародеров? Знаете, что самое страшное в этой истории? Бессилие… Это невыносимо, быть свидетелем трагических событий, и не иметь возможности на них влиять. Во время хорошо известных вам командировок, я много раз испытал это ужасное состояние… и больше не хочу.

– Простая встреча, Рауль. Ни к чему не обязывающая. Это так трудно, спуститься на этаж?

Колебания Рауля были понятны. Он был готов дать согласие, и тому было множество причин. Это и цель миссии, и его отношение к Венгрии. Из этой страны, он вынес огромное количество впечатлений. Да и связи, которыми он там обзавелся, могли сыграть свою роль.

Вначале, Ольсен ему не понравился. С него было достаточно европейских бюрократов, но открытость и прямота американца, быстро сделала свое.

– Правительство Соединенных Штатов настроено решительно. – с ходу взял быка за рога, Ольсен. – Речь, идет об изменениях в законодательстве, чтобы не допустить более случаев, когда «беженцы войны» были возвращены в фашистскую Германию*. Это стало причиной страшных трагедий. Теперь ситуация меняется коренным образом. Вы знаете о параллельном обращении короля Густава и президента Рузвельта к регенту Хорти с предупреждением о судьбе еврейского населения?

– Только понаслышке.

– Я вас ознакомлю. Поверьте, это решительный посыл, огромного гуманитарного значения. – с неким воодушевлением, сказал Ольсен.– Мы должны ясно дать понять противной стороне, что существующее отношение к гражданам своей страны, недопустимо.

– Не знаю, как на венгров, но на немцев, подобного рода призывы, вряд ли подействуют. – сморщил лоб, покачал головой Рауль.

Ольсен улыбнулся.

– Вы должны верить в свои силы, Рауль. И понимать, за вами встанет, не только самая мощная держава на планете, каковой, несомненно являются Соединенные Штаты Америки, но и пара сотен еврейских организаций с их финансовыми возможностями. Причем, эти еврейские организации готовы на все! На все! – многозначительно повторил Ольсен.. – Поэтому, личность, которую мы делегируем, должна осознавать, что она представляет не какое-то конкретное государство, но все гуманное человечество. Всю его силу и решительность.

– Но почему ваш выбор пал на меня…

– По множеству причин! Вы представитель известной финансовой семьи. С незапятнанной биографией. Вы образованы, амбициозны, мотивированы. С вами можно иметь дело. Вы знакомы с семьей Хорти, что так же может способствовать решению поставленных задач; но главное – это ощущение того, что судьбы евреев вам небезразличны. И что эта миссия не станет для вас обычной дипломатической поездкой.

– Вы предлагаете мне начать военную компанию против гестапо? – усмехнулся Рауль. – Кроме решительной военной победы, я знаю только один действенный способ решения проблем. Подкуп…

– Хоть сделка с дьяволом! Время не терпит! Позвольте зачитать вам секретное обращение государственного секретаря к вашему правительству: «Прошу довести до сведения правительства Швеции, что согласно непрерывно поступающим к нам и, по-видимому, достоверным сведениям, в Венгрии началось систематическое и массовое уничтожение евреев…

– Можно поздравить правительство Соединенных Штатов с обладанием столь оперативной информации. – зло усмехнулся Рауль. – Наконец, всем известные факты пересекли океан. И на что, интересно, тратятся деньги американских налогоплательщиков?

Ни чем не выдав недовольства, Ольсен продолжил.

– Нет, Рауль, вы не поняли. Речь, сейчас, не идет об убийстве одного, двух или даже десятка евреев, речь идет о полном истреблении всего еврейского населения Европы. Я продолжу. .. жизнь 800 000 человек сейчас зависит от политики сдерживания, которую можно обеспечить, разместив в Венгрии максимально возможное число иностранных наблюдателей. С этой целью, руководствуясь побуждениями элементарной гуманности, прошу убедить соответствующие инстанции предпринять немедленные действия по максимальному увеличению численности шведского дипломатического и консульского представительства в Венгрии и как можно более широкому распределению его по всей стране…».

От себя хочу добавить, что полномочия наблюдателей должны быть крайне широкими. И подчеркнуть, никаких ограничений в средствах у них не будет. Как по дипломатической линии, так и по линии еврейских благотворительных фондов. Также, среди нас есть понимание того, что без решительных людей и полной их самоотдачи, миссии наблюдателей будут малоэффективными.

– Были ли вы в военной Германии? – дождавшись пока Ольсен закончит свою мысль, спокойно спросил Рауль. – Знаете ли вы, что такое немецкий народ? Его традиции? Культуру? Отношение к Гитлеру? Вы думаете, это только Гитлер и его окружение ненавидят евреев? Нет! Я не знаю ни одного немца с симпатиями относящегося к иудеям. Среди венгров, почти тоже! Когда вам с утра до вечера промывают мозги, утверждая, что евреи это мировое зло, то и отношение к ним будет соответствующим!

Уверяю вас, они до конца будут стоять за своего фюрера, и выполнять его приказы. И никакие призывы к гуманности не подействуют, тем более при неблагоприятном для них, течении войны. Извините! – Рауль встал, – при самом приятном впечатлении, я не вижу смысла в продолжение беседы. Я и так уже слыву среди родственников, да и не только, неудачником. Вы хотите усилить это впечатление?

Ольсен не удерживал его. Подбор кандидатуры, вопрос сложный и требовал тщательного подхода.

– Знаете, кто кроме вас рассматривается на место главы миссии? – как бы, между прочим, бросил он вслед Раулю. – Бернадот*. Эту кандидатуру, как вы понимаете, поддерживает Его Величество.

Почти неделю ни Лауэр, ни Ольсен не беспокоили Рауля, и он рассказал о странной встрече дяде Якобу.

– Очень интересно! – активно стал массировать подбородок банкир. – Очень интересно.… А знаешь ли ты…, знаешь ли ты, что кроме всего прочего, твой господин Ольсен…, – и запнулся. – А впрочем, оставим это. Но, к предложению следует отнестись со всей серьезностью! – задумчиво заключил он.

Отношение к вопросу, у Рауля менялось быстро. Он сразу же понял, что эта миссия особенная и с её помощью, он сможет утвердиться. Ни как бизнесмен, дипломат, или кто еще, как личность…

И когда, Коломан Лауэр сообщил: «шведский комитет евреев, как и представитель Всемирного еврейского конгресса, главный раввин Швеции, пусть и с оговорками, поддерживает его кандидатуру; все на нашей стороне», Рауль не раздумывал.

– Похоже, я становлюсь фигурой востребованной! – улыбнулся Рауль.

– Похоже! – сказал Лауэр.

Ольсен, вскоре, подтвердил приглашение..

– В министерстве иностранных дел, некоторые, все ещё пытаются придать этой миссии чисто формальный характер. Согласись мы на их выдвиженцев, она приняла бы чисто туристический, формальный характер. Но мы отстояли вас, Рауль. Хотя это было нелегко.