– В таком случае, я объявляю тебя своим пленником! И требую полного повиновения. Те несколько часов, которые мы проведем вместе, ты будешь делать все, что я захочу!

Чтобы не испытывать благосклонность судьбы, окрыленный Рауль, подбежал к Элизабет и обнял её. Это был его шанс. Каким-то пятым чувством, он понял, что ему не стоит разыгрывать из себя матерого любовника. Испытывая невероятное блаженство, он бесконечно долго, покрывая поцелуями, раздевал посланное ему небом божество… Вперед, Рауль! Сейчас или никогда…

В одну секунду, от строгой, даже, несколько чопорной Элизабет не осталось и следа. Она преобразилась в страстную, жаждущую ласки и тепла женщину. Которая старалась слиться воедино со своим избранником; слиться, всем телом, каждой своей клеткой; всем своим естеством.

Безумие охватившее их, длилось несколько минут, или часов, или космических циклов. Время потеряло свои свойства. Как только Рауль делал передышку, она рядилась в шкуру зверя и грациозно шествовала вокруг импровизированного ложа, позволяя поверженному Раулю, любоваться своей наготой.

– Ты… несравненная Диана! – искренне восторгался Рауль. – Воительница, поражающая стрелами любви…

Счастливая, она принимала величественную позу, и опираясь своей прекрасной ножкой о его грудь, и торжественно оглашала…

– Никто не в силах устоять перед женской красотой…

Он легко соглашался, и вновь целовал её изумительное тело; вновь заключал в железные объятия, пытаясь накрыть весь её мир, собой. В редкие секунды отдыха, он ей цитировал Вёрёшмарти*, стихи приготовленные для регента. Она смеялась над его венгерским и поправляя, покровительственно целовала в лоб.

Уже окончательно выдохнувшись, они лежали молча, боясь разрушить хрупкую идиллию. Когда молчание стало неловким, Элизабет поднялась и стала молча одеваться.

– Может, еще ненадолго? – осторожно, начал Рауль.

– Помоги мне одеться! холодно отреагировала Элизабет.

– Да, конечно! – Рауль присел рядом с ней и забрал чулок из её рук.

– Хочу сказать тебе со всей серьезностью – я влюблен в тебя. И собираюсь просить твоей руки у барона.

Ты серьезно? – потрепала она ему волосы и рассмеялась.

– Как никогда….

– Ах, Рауль! Ты такой милый и…. очаровательный! Плюс ко всему, ты еще и романтик.– Элизабет подалась к нему и поцеловала в щеку. Затем отстранилась, и быстро встала. – Моя фамилия Ф. Это один из древнейших родов Венгрии. Отец говорит, что мы, как гуляш, достояние её истории. Когда я ему сказала, что сама хочу распоряжаться своей жизнью, он посмеялся и сказал мне, что это невозможно. Что моей руки добиваются отпрыски по крайне мере десяти самых знатных фамилий страны, но он ждет предложение из стана регента. Если бы он знал, как этого жду я? – задумчиво опустила она голову. – Но он же непробиваемый! – нервно продолжила девушка. – Он бесчувственный, толстокожий…. носорог. Да, Рауль! Он носорог! Вот, пусть и дальше изображает равнодушие. Роговые выступы на его противном темечке уже есть!

– Так ты…, ты мстила? – заплетающимся языком произнес Рауль. – Это была месть?

– Молчи! И ничего не говори! – приказала Элизабет. – Не разрушай эти прекрасные мгновения. Это был порыв! Случилось настоящее чудо. Несколько часов настоящей любви. Но теперь, давай, о чем нибудь другом!– решительно, заявила она. – Когда ты уезжаешь?

Ошеломленный Рауль пытался совладать с собой, но это у него плохо получалось.

– Не знаю! Только что думал, никогда!

– Рауль…

– Все дело в том, что я влюблен! Я…

– Не надо, Рауль! – жестом остановила его Элизабет. – Ты необыкновенный человек. Не знаю, как это объяснить, но в тебе есть что-то сверхчувственное. У тебя широкая душа.

– Это все эмоции, которые я вызываю? – Рауль не смог сдержать сарказма.

– Ты чувствуешь женщину. Видишь в ней личность.

– Вообще-то, я неудачник. Не востребованный ни кем, неудачник. Я ничего не умею делать. Я умею только любить. Но и здесь меня преследуют неудачи! И здесь, я никому не нужен….

– Человек, который только что переспал со мной, не может считать себя неудачником! Не правда ли? – лукаво улыбнулась ему девушка. – Ты очень настойчив и целеустремлен. Но женщин тянет к другим. Они любят самодовольных, краснозадых павианов; они любят распушающих хвосты павлинов и нарциссов, любящих только самих себя.

– Я вас не понимаю, баронесса? – Рауль невольно перешел на вы, но тут же поправился. – Могу поклясться, в Венгрии нет ни одного мужчины, который бы тобой не восхищался.

– Не заблуждайся, Рауль. Венгры крайне практичны. Для кого-то, я удачная партия; приятная роскошь, или выгодное вложение капитала.. Но большинство считают меня пустышкой, красивой игрушкой. А мне наплевать. Мне нужно другое, любить того, кого я хочу.

– Но это же так естественно…

– Нам пора, Рауль. – Элизабет притянула его к себе и долго смотрела в глаза. – К сожалению, наше время истекло. запомни меня; запомни, какой, сейчас видишь и не забывай никогда…

Возвращалась они молча. Лес, избавившись от охотничьих страстей, давно стих, благоухая травяными сборами. Рауль улыбался, но на душе было гадко. Самое сильное чувство, которые он пережил за свою жизнь, стало инструментом мести. Он стал её орудием. Хотелось выпить что нибудь покрепче и забыть обо всем навсегда…

– Ты хорошо ориентируешься в этих местах! – сказал он, обратив внимание на то, что они едут другим путем.

– Это наше охотничье хозяйство и наш гостевой домик!

– Ты настоящая охотница! Так здорово расставила силки.

– Я глупая, влюбленная женщина, которой ты открыл дорогу к свету. Если я тебя обидела, прости…

–Я справлюсь! – сказал Рауль.

– А теперь, порви свою рубашку и перевяжи мне ногу.

– Это еще зачем?

– Делай, что говорят! – жестко сказала Элизабет.

Как только они выехали на открытое пространство, далеко внизу показалась группа всадников. Вскоре их заметили. Несколько охотников отделившись от общей группы, устремились к ним навстречу.

– Наверное, на моем лице сплошное разочарование! Я с легкостью буду разоблачен! – сказал Рауль и помахал рукой, приближавшимся Эве и Миклошу.

– Нет, Рауль! Все что случилось, останется нашей с тобой тайной. Только моей и твоей. А теперь, изобрази пожалуйста обеспокоенность…

– Оно объяснит причину столь долгого нашего отсутствия?

– Сделаем вид, что я упала с лошади. И ты позаботился обо мне. Самое интересное, что ты действительно мой спаситель. Еще сегодня утром, я не знала, как жить дальше. А теперь! Теперь, я чувствую себя свободной! Я чувствую себя легко! Хочется дышать, петь и танцевать.

Он не успел ответить ей; сказать, что в отличии от неё чувствует себя ужасно, и что теперь, он и представления не имеет, как дальше жить.

– Где вы пропадали? – Миклош взял за поводья лошадь Элизабет

– Испытывали ваше терпение! – усмехнулась девушка. – Я поспорила с Раулем, что наше исчезновение никто не заметит, и оказалась права.

– О чем ты, дорогая! Мы, чуть не подняли на ноги венгерские вооруженные силы. Но, я не терял спокойствия! Ты была в руках настоящего викинга. Не так ли, Рауль? – по лицу Миклоша блуждали плохо скрываемые сомнения.

– На самом деле мы были в Африке. Я оседлала самого красивого на свете, летающего слона. Мы облетели пол-Земли.

– Это был летающий слон? – Миклош подозрительно покосился на Рауля.

– Да! Это был полет…

– Рауль, может быть, вы объясните, в чем дело? – спросила обеспокоенная Эва. – Мы страшно волновались.

Рауль промолчал.

– Что у тебя с ногой? – только теперь Миклош заметил повязку.

– Можете мне не верить, но я упала с лошади. Рауль был очень любезен, пожертвовав своей рубашкой.

– Опять ты носишься, как сумасшедшая? – запричитала Эва.

– Это стоило того! – Элизабет многозначительно посмотрела на Рауля. – Я побывала на небесах.

* * *

Вечером, в летней резиденции регента, подавали лань добытую Миклошом-младшим. На столе стояло эгерское.