«Как тебе?» – отправила фотографию мужу из примерочной кабины.

«Сегодня праздник, о котором я забыл?» – предупредительно осведомился тот.

«Нет, просто так!» – успокоила его Настя.

«Мне нравится», – Костя был привычно сдержан и лаконичен.

– Немного эротики сегодня не помешает, – подключилось к разговору второе «я».

– Пожалуй, – в очередной раз согласилась с ним Анастасия. Сняла ягодный топ, надев жакет на практически голое тело.

На работу вернулась она раньше обещанного.

– В тебе что-то изменилось, – обратила внимание секретарь, не улавливая, однако, сути перемен.

– Настроение поменялось, – довольно ответила Настя. Ей безудержно хотелось пройтись по офису, посмотреть на реакцию окружающих.

Вытащив из сумки пятьсот рублей, она направилась в соседний кабинет.

Зарплата в ее организации, как и во многих российских компаниях, была «серая». Официальную часть переводила на карты бухгалтерия, «черную» составляющую раздавала в конвертах Анастасия. Деньги поступали обычно крупные, и она за несколько дней начинала готовить размен. Коллеги давно привыкли к ее бесконечным манипуляциям с деньгами, бывало даже, сами предлагали помощь.

– Поменяешь мне пятьсот рублей по сто? – с невозмутимым видом обратилась она к Максиму. Поставила рядом свободный стул, закинула ногу на ногу.

Он перевел взгляд с длинных тонких каблуков ее дорогих туфель на перламутрово-розовую нитку жемчуга, уютно расположившуюся между ложбинкой груди.

– Поменяю, – протягивая мелкие купюры, дотронулся до ее пальцев. – У тебя такие руки холодные…

– Ага, – бесстрастно ответила Настя, подавляя внутреннюю улыбку. – Я же – королева снежная. И вместо сердца у меня кусок льда.

– Хочешь, я тебя согрею, и ты оттаешь? – он крепко сжал ее ладонь, внимательно посмотрел в глаза.

Настя почувствовала нарастающее с каждым мигом смущение.

– Если я растаю, то потом с большой долей вероятности испарюсь, – она выдернула руку. – И ты совсем не похож на Кая!

Таял снег, таяло сердце.

Удовлетворенно вернувшись в кабинет, Настя принялась за анализ прибыльности нового объекта, который откладывала с самого утра. Активизировавшийся мозг мгновенно подсчитывал цифры, проверял данные, выдавал результат. За час справилась она с рассчитанной на полдня работой.

– Настюша, – заглянул генеральный директор, – я тебе чеки принес. Представительские наши расходы. По кассе своей проведи, – взгляд его внезапно остановился на удлиненном вырезе ее делового костюма. Директор замолчал на полуслове. – Бесподобно сегодня выглядишь, – отвлекся он от финансового вопроса.

Юрий Михайлович был уже не молод, но женщин от этого любить не перестал.

– Хорошо, – хладнокровно ответила Настя. – Проведу. Деньги вечером Вам занесу.

Генеральный вышел.

– Ну, как? А? – ликовало подсознание. – Какая мелочь, а столько внимания!

– Пожалуй, – довольно согласилась Анастасия.

Наступил последний рабочий день перед восьмым марта; Настя приехала на работу в начале одиннадцатого, – была на утреннике у детей, – и сперва не узнала свой офис. В коридорах, кабинетах на ресепшене было развешено гигантское количество разноцветных воздушных шаров. В первое мгновение Настя посчитала, что ошиблась дверью; оказавшись же в своем кабинете, решила, что генеральный ограбил оранжерею, – такого количества цветов на работе видеть ей еще не доводилось.

Как и у большинства сотрудников компании, восьмое марта ассоциировалось у Анастасии в первую очередь с обязательными поздравлениями и лишним выходным, но она была благодарна Кларе Цеткин за возможность лишний раз почувствовать себя женщиной и отдохнуть.

Скинув норковую шубку, поздравила своих подчиненных. Затем налила утренний кофе, отправилась в бухгалтерию, обменяться подарками. В их кабинете также как и в остальных частях офиса царила празднично-возбужденная атмосфера.

С бухгалтерией контактировала она чаще других отделов, – это был неподражаемый, обособленный от всего «Техностроя» неповторимый, диковинный мир. Бухгалтеров было четверо, и Настя их обожала. Редко доводилось ей встречать настолько сплоченный коллектив. Главбухи в компании менялись часто, иногда и полгода не работали, в какой-то момент Анастасия даже перестала запоминать их имена, но основной костяк держался годами и мог, казалось Насте, работать самостоятельно, без всякого руководства.

Замглавбуха Елена, пышногрудая блондинка несколькими годами старше Анастасии, всегда поражала ее своей фонтанирующей энергией, неиссякаемым оптимизмом. В какие бы передряги не попадала Лена, неизбежно пребывала в приподнятом настроении. Елена носила короткие юбки и неизменные шпильки, никак не стеснявшие свободу передвижения, не мешавшие ей вихрем проноситься по офису. Настя всегда безошибочно угадывала ее местоположение по громкому смеху или стуку каблуков.

Зарплатой занималась Светлана, блондинка с идеальным каре, невысокого роста, неизменно приветливая и доброжелательная, Настя, как выяснилось случайно, училась в институте с ее сыном. В Светлане виделось Анастасии что-то материнское, и, бывало, хотелось поговорить по душам.

Нина Петровна, безусловно, являлась центром притяжения офиса, около ее стола распивали чаи все, кому в данный момент желалось отдохнуть. Ей было сорок семь, среднего роста шатенка в теле, с короткой стрижкой и мягким характером, по-детски трогательная, в чем-то даже наивная, ее невозможно было не любить. Настя частенько заходила к Петровне, – как звали коллеги бухгалтера между собой, – поболтать.

Оле было сорок пять, маленькая хрупкая брюнетка, веселая и беззаботная, Анастасии казалась она девочкой и старшей сестрой своей дочери-студентки. Возрастные изменения практически не коснулись Ольгиного лица, и Настя подозревала ее в сговоре с дьяволом, ибо денег на пластического хирурга у нее не водилось.

– Если в сорок пять ты не будешь смотреться как Оля, – повторял Константин Анастасии после каждого ее визита к ним домой, – я выгоню тебя за дверь.

Была в бухгалтерии замечательная традиция: каждую пятницу во время дневного перерыва отправлялись они в близлежащий суши-бар, прихватив с собой бутылку шампанского. Временами перемещались и в другие заведения, куда пускали со своим алкоголем, но шампанское всегда оставалось неизменным. Настя тоже иногда обедала с ними по пятницам, ей нравились веселые дружеские посиделки, напоминавшие буйную Настину молодость.

– Настёна, ты такая красивая!!! – сотрудницы перестали обсуждать происходящее на работе, переключив свое внимание на Настю.

В офисе Анастасия предпочитала носить строгие костюмы, но в честь женского праздника позволила себе надеть нарядное платье – чехол цвета экрю обтягивало небесно-голубое кружево. Холодные цвета безупречно подчеркивали смуглую кожу, и Настя хорошо это знала. Идеальная длина, до колена, оставляла простор воображению; удлиненные рукава закрывали по-детски треугольные плечи.

Анастасия любила высоченные шпильки, мгновенно превращающие ее в человека-стремянку, но сегодня решила умерить приступы гигантизма. Для грядущего праздника выбрала бежевые лодочки с невысоким удобным каблуком, – мужчины, на которых смотрела сверху вниз благодаря «четырнадцатисантиметровому допингу» чувствовали себя в ее обществе неуютно.

Укладку Настя делала больше часа. Долго размышляя, чтобы сотворить на своей голове, предпочла остановиться на простых объемных локонах, позволяющих добиться модного, и одновременно нежного, романтичного образа.

Оля с Леной, перебивая друг друга, делились с Настей впечатлениями. Света изредка вставляла свои комментарии. То и дело забегали девчонки из отдела кадров, фотографировали друг друга, тут же размещали снимки в социальных сетях. Атмосфера предстоящего торжества никого из женщин не оставляла равнодушной, и Анастасию постепенно охватило всеобщее возбуждение; Работать не хотелось, лишь неотложные дела заставили ее вернуться к своему столу.