— Да.

— А чего молчала? — коллеги посмотрели с укоризной. — Мы бы порадовались, что ты с шефом.

— Потому что… — я набрала в грудь воздуха. — Потому что все хреново! Потому что он… он обвинил меня в краже денег! И я… я отрабатываю их… — все таки я нюня. Слезы хлынули водопадом, и плевать, что нас сейчас выставят. Зато теперь и Маринка сидела шокированная. И Вера Павловна.

— Вон, оно чо, Михалыч… — задумчиво прошептала бух, залпом выпивая коньяк.

— Я их не брала. Честно! — я икнула. — Клянусь! Даже пальцем не прикасалась!

— Я тоже! — Маринка отчаянно хлопала глазами.

— На меня тоже не думайте, — отмахнулась Вера Павловна. — Мне всего хватает, а большего не нужно. — Она постучала пальцем по столу. — Но крыса у нас завелась…

— Ее и искать не надо. Агнешка? — предположила Маринка.

— Или она, или сам шеф. Или кто-то из соседей, — перечислила бух.

— Мы кабинет без присмотра никогда не оставляем. Свистнут посылку — потом плати! — коллеги переглянулись.

— Шеф тоже маловероятно. У него денег — хоть задом жуй. И сумма для него — чисто зубочистки купить фирменные, — прошептала я.

— Ладно, будем думать. Расскажи хоть, какой он. А то так потряхивает, что хочется покусать кого-нибудь, — фыркнула Маринка. — Успокоимся и подумаем, что можно сделать.

— Я отрабатываю проклятущие деньги. Ну не пересказывать же вам наши ночи, — вздохнула.

— Восемнадцать плюс я предпочитаю смотреть, а не слушать, — отмахнулась бух. — Давайте поедим, успокоимся и прикинем, что за тварь такая у нас завелась. И как впредь отваживать лядей-блядей. А то понаприходят всякие — и прощайте котики: на мамку жор нашел на нервах.

На нервах у меня скрутило живот, и я положила на него руку.

— Все-таки беременна? — ахнула Вера Павловна и тут же добавила, — ну и не беда. Кредит у тебя, конечно, большой, я помню. Но там можно к юристу обратиться и на время заморозить. Найдем тебе работу по удаленке и… Ты чего ревешь-то?

— Нет, просто перенервничала. И очень стыдно! — прошмыгала я.

— Стыдно тырить чужие деньги и подставлять коллег!

— Девочки! Клянусь, я не брала! — завертела головой Маринка.

— Да успокойся ты, Боже мой, — шикнула бух. — Никто из нас не брал. А почему он решил, что это ты?

— Нашли обертки и несколько купюр в моей сумке.

— Них… ху-ху себе! — прошептали коллеги. — Тогда точно кто-то свой. И он знал, что деньги появились, что сейф не закрывается, подгадал, когда никого не стало… Успел вытащить, спрятать и подставить тебя!

— Агнешка! — твердо заявила Маринка. — Это она, поганка драная!

Вера Павловна шумно выдохнула и в сердцах выдала:

— Балбеска ты, Вика! Надо было сразу ко мне идти. Вызвали бы полицию. Обыскали бы офис. Посмотрели, кто выходил из нашего центра. Деньги не могли бесследно исчезнуть. Для этого надо было их вынести и отлучиться из офиса.

— Я испугалась, что останусь крайней, без работы, опозоренная. Шеф нанял детективов, которые все перевернули и запаслись уликами, против меня. А я что?! Нет у меня денег на адвоката.

— Вика, Вика! У страха глаза велики, — вздохнула бух. — Полиции она испугалась, подумать только! Да на той денежной обертке твоих отпечатков не было. Чтобы они тебе вменили? Но теперь поздно «если бы какать». Надо ловить сучку. Начинаем операцию: «Замочи крысу в хлорке». Эх, молодежь безголовая!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Поддержка Веры Павловны и Маринки помогли мне не пасть духом. Посмотреть на ситуацию трезво, перестав жалеть себя.

Будь я дешевкой, девкой на один раз, вряд ли его бывшая примчалась в наш город и стала поднимать истеричный визг. Ведь закатив скандал, она «изляпала» и себя.

Чувствует угрозу, дрянь… Только от чего же мне так гадко?

Я зависла в туалете: полоскала руки холодной водой, умывала лицо, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Нельзя показывать Гнеше слабость, да и Славке жалкой показываться нельзя.

Стоило представить, какой он меня увидит, стало стыдно. И обидно. Это ведь из-за него все случилось. И того, кто украл деньги.

В груди заклокотала ярость. От злости, бешенства, страха…

Зато я перехотела плакать. Волна эмоций схлынула. И теперь в душе моей образовалась пустота, которая хорошо подстегивала.

Подняла голову, посмотрела на свое отражение в зеркале, висевшем над раковиной. Выгляжу плохо, даже дерьмово.

«Что нас не убивает — делает сильнее. А пусть тот, кто сделал мне гадость — живет и боится, потому что я сделаю все, чтобы найти его!» — мысль отрезвила меня, и подуспокоившись, я через несколько минут вышла в коридор.

Гнеша сидела за своим столом и, когда я вошла в кабинет, скривила брезгливую гримасу. Еще недавно я бы разрыдалась из-за несправедливости, только сейчас я уже другая.

Отзеркалив Мышь, скривила такую же брезгливую улыбку. Та аж опешила.

— Хоть голой явись, Вячеслав Андреевич и не заметит, — отчеканила я едко. — Как видишь, ты не в его духе, — продемонстрировала ей все тридцать два зуба и степенно, без капли суеты, села за свой стол.

От моей выходки даже Вера Павловна заулыбалась.

— Да, Агнеша, диета вышла тебе боком, — хмыкнула она. — Шеф любит фигуристых. Так что, бросай диеты и поднажми.

— Аха, — встряла и Маринка. — А то мужчина твоей мечты тебе не светит, хоть виагры в кофе не подсыпай.

От ненависти Мышь позеленела, и я решила идти ва-банк.

— Неужели пыталась? — и расхохоталась.

Я не собиралась больше пасовать, но торопливые шаги за дверью свидетельствовали о возвращении Славы. Поэтому включила экран и сделала серьезный вид.

— Я ему все расскажу! — зашипела Агнешка.

— Ха. Да ради Бога! — фыркнула я и наобум добавила: — И не забудь рассказать, как ты свистнула деньги из сейфа.

— Что?! Я?! — побагровев за мгновение, как свекла, Мышь вскочила со стула. — Да я на тебя в суд подам! На клевету! За оскорбление! Да я…

— Еще слово, и вы уволены! — рявкнул шеф, влетевший в офис. Затем повернулся ко мне и сдержанно добавил: — Виктория, зайдите ко мне. Пожалуйста.

Что-то случилось! Я чувствовала это нутром и приготовилась к любому повороту. Встала из-за стола и на одеревеневших ногах вошла в кабинет, не забыв плотно притворить дверь.

— Садись, чего стоишь, как чужая, — выдохнул Слава. — Это я не в духе, но к тебе это ни коим образом не относится. Так что не бойся, — попытался улыбнуться.

Я тоже улыбнулась.

— Вика, что случилось?! — он переменился в лице.

Мне хотелось рассказать ему все-все, прижаться к широкой груди, спрятаться в объятиях, но взяла себя в руки. Стоит показать, что я размякла — он, как любой охотник, решит, что я покорена и потеряет интерес. А я, вопреки всему, хотела, чтобы Славка был моЙ и только мой! А женщина ради любимого готова перенести многое.

— Ничего.

— Оно и видно, что на тебе лица нет, — окончательно сбросил маску строго босса и позвал: — Ну, иди ко мне! — даже отъехал от стола, чтобы я могла подойти ближе.

Я едва сдерживалась, чтобы не побежать. Через силу ступала чинно, гордо, но когда подошла, и он усадил меня к себе на колени, сломалась. Как котенок прижалась к нему, уткнулась носом в шею и закусила губу, чтобы не расплакаться.

— Викуль, все хорошо. Просто сложный день, — нашептывал Слава, поглаживая меня по щеке. — Все хорошо.

— Это ты меня успокаиваешь или себя уверяешь? — спросила и, увидев, как он взволнован, улыбнулась.

— А что, так заметно?

— Да. Ты смотришь взволнованно, — подняла руку и провела пальцем по вертикальной морщинке, появившейся на его переносице. — Точно помню, что вот этого утром не было. Что-то не так?

— Все так, — Слава набрал в грудь воздуха. — Только хочу тебя предупредить, чтобы ты была готова и не нервничала: Карина приехала в город. — Он замер, вглядываясь в мои глаза. Наверно, ждал истерики от меня. Только эта новость — фигня, в сравнении с тем, что я сегодня пережила.