Сначала я задумалась, а потом согласилась. И верно! То-то у него лицо недовольного сноба. Барин из Москвы в ссылку приехал. Тьфу!

На парковку вчера весь день приходили люди — посмотреть на машину Вячеслава Андреевича. Как нам поведала счастливая Агнешка — это гелендваген, ограниченная серия. Вот ей какое дело?! Не понимаю. Лично я знаю только, что “ограниченная серия” пишут на сникерсах с дурацкими вкусами. Но встревать со своим ценным мнением не стала. Мне ни до нее, не до такого же дурацкого нового босса дела нет. Хочет, пусть попрыгает перед ним на задних лапках, авось почешет у нее за ушком. Если не побрезгует. Не знаю, что она делает с волосами, но они у нее жидкие и вечно жирные.

— Агатик, — как то спросила ее наш бухгалтер, прикольная тетка. — Ты чего с волосами делаешь, что они у тебя такие… м… — как деликатная женщина, она запнулась, чтобы подобрать более подходящее слово, но Агуша пуленепробиваема.

— Блестящие?! — довольно усмехнулась Мыша, гордящаяся тем, что она от природы натуральная блондинка. Нам же казалось, что у нее непонятного тусклого цвета серые волосы, за что и прозвище дали ей соответствующее.

— Каждый день маски наношу. Хочу, чтобы были густыми и красивыми.

— А, может, их поменьше стоит трогать? — вкрадчиво заикнулась Вероника Павловна.

— Да откуда вам знать! — психанула Мыша и кивнула на стильный, крашенный ежик на голове бухгалтера.

А вот это она зря! Вероника Павловна женщина ухоженная. И умная. Так что нажила Агаша себе врага. Честное слово — дурра какая-то.

— Ну смотри, последние от тебя сбегут, — не осталась в долгу Вероника Петровна. — Будешь как в том анекдоте с тремя волосинами думать: косу заплести или с распущенными пойти…

Мы с Маринкой не удержались и захихикали. А Мыша выскочила из-за стола и убежала в туалет. Чуть что — сразу туда. Что угодно, лишь бы не работать.

Новый босс — та еще неприятная заноза, но неприятность эту мы переживем как-нибудь… С таким настроением я собиралась на работу. Хотя на сердце давила тяжесть.

Платить за комнату, за кредиты надо. Чем скорее выплачу, тем меньше процентов набежит, но тяжело-то как. Угораздило же влезть в долги! Хотя, могла ли я поступить по-другому? Отца пожалела, думала, что справлюсь. Каюсь, еще в спешке взяла кредит в первом попавшемся банке, где нужную сумму одобрили. А потом как потекли проценты! Четверть от ежемесячного взноса оплачиваю долг, а три четверти — проценты. Но что уж сделано. Сапоги подклею, дотяну до тепла, а там как-нибудь…

И как уж новый начальник не раздражает, придется потерпеть. Зарплата по городу выше среднего, правда и рабочий день ненормированный. Повезло, что наш прижимистый хозяин не знает средних зарплат по городу, иначе бы изначально ниже сделал оплату труда.

Пока дошла до офиса — ноги вымокли. Раздражение нарастало.

“Почему у всех все нормально, а у меня не по-человечески?” — изводила себя. Вон, дочь Виолетты Витольдовны новенькую машину себе купила, а я даже простую обнову позволить себе могу по праздникам. Что я делаю не так?

Конечно, я знала причину, но не винить же родного отца, что он заболел. Нет. Поэтому поною немного, встряхнусь и снова за работу.

Я вошла в здание и наткнулась на подругу.

— Привет, — махнула Маринке. Она жила поблизости и всегда приходила на работу раньше. Это я пока встану, глаза протру, автобуса дождусь…

— Привет, — подруга спешно бросила тонкую сигаретку в пепельницу и пошла к чайнику. — Готова к новым трудовым подвигам?

— А то как же! Спать не могу — жажду работать, — улыбнулась я. — А ты чего? Вы же с мужем бросили?

— Всю ночь не спала, психовала. Двое детей, мать на пенсии и кредит за машину. Дебет с кредитом плохо сходится, — она грустно усмехнулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Андрюхе же твоему вроде бы хорошо платят, — напомнила я.

— Не забывай об ипотеке! Дом за городом строим, пришлось брать машину… — она вздохнула. — Если бы ты знала, Вик, как я устала. То дети болеют, то у свекрови бзики. Тяжело с нею жить. Она, видите ли, устала, что дети постоянно болеют. Еще год продержусь, а потом достроим дом, переедем, и я заведу курочек, свинку, огород. И пусть потом начальники со своими закидонами катятся… — она отчаянно махнула рукой, — далеко!

Сдержавшись от грубого слова, Маринка тряхнула головой и гневно фыркнула. Точь-в-точь как молодая кобылка.

Иногда (частенько) я завидовала подруге, но по-доброму. Она жаловалась на Андрюху, на капризы детей, но со счастьем в глазах. Муж у нее хороший и простой, всячески поддерживает идею жены о переезде в собственный дом. И от свекрови защищает, не дает в обиду.

Мы прошли через холл, зеленый уголок с цветами и аквариумом с яркими рыбками — поздоровались с хозяйкой ресепшена и нырнули в узкую дверь. Там уже начинался наш офис. Дверка в клетушку-кабинетик Вероники Павловны, два шага и дверь к нам. Напротив дверь к начальнику. И из нашего кабинета запасной выход, он же пожарный и он же путь на склад. Очень многофункциональный коридорчик выложенный керамической плиткой.

Агния уже была на месте. И если я сдержалась, то Маринка заржала, усиливая свое сходство с милой лошадкой.

— Агнешка, ты что, всю имеющуюся бижутерию на себя надела?

Та поправила крупные бусы, надула ярко накрашенные губы и презрительно выдала:

— Это тренд, деревня!

— Лучше быть деревней, чем таким трендом, — фыркнула ничуть не задетая Маринка.

Я приготовилась наблюдать за скандалом, даже достала припрятанную шоколадку. Но увы, бесплатного цирка лишил Вячеслав Андреевич, приказавший всем немедленно явиться нам в его кабинет.

— Доброе утро, девочки, — Вероника Павловна подмигнула, — вазелин взяли? Сейчас товарищ начальник вставит нам, чтобы спины ровно держали.

Агнешка фыркнула и задрала нос. Она отчего-то уверена, что благодаря явно демонстрируемой лояльности к новому начальнику, ей бояться нечего. Тем более он заметил, что она натуральная блондинка. Вчера с придыханием рассказывала, как босс загляделся на нее серо-мышиный цвет. Мы потом, после ее бахвальства, весь день шутили: вон какой у нее пропуск в счастливую жизнь. Если не красотой и густотой, так жиром дорогу смажет.

В кабинет босса по традиции первой царственно вошла Вероника Павловна. Она шла на шефа как каравелла, готовившаяся взять пиратское судно на абордаж. В ушах покачивались длинные, тяжелые серьги, седеющий ежик волос был идеальным. А ее взгляд, несмотря на веселые очки хамелеоны с алой оправой, смотрели уверенно. В общем, на месте нового начальника я бы струхнула. Но Вячеслав Андреевич встретил нас с легкой насмешкой.

— Доброе утро, коллектив, — поздоровался с каплей небрежности. — У меня к вам есть рабочие вопросы, но для начала удовлетворите мое любопытство. Что это? — брезгливо указал на свой стол, а я увидела на полированной столешнице отпечаток своих босых ног. Чувствуя, как пламенеют щеки, я максимально спокойно ответила:

— Последствия генеральной уборки перед вашим прибытием.

— Ага, а я руководила и окна мыла, Вика люстру. Агнеша пол, — добавила Вероника Павловна. — Всяко бывает. — И выйдя из кабинета, через минуту вернулась со светленькой тряпочкой, которой протирала подоконники в своем кабинете. Затем демонстративно стерла отпечатки на его столе и улыбнулась. — Все.

Вячеслав Андреевич смотрел на нас, как на ненормальных.

— А когда с клиентами случаются косяки, вы так же улыбаетесь?

— Косяки случаются редко. И да, в таком случае улыбаемся. И клиенты остаются довольными, — пытаясь не грубить, ответила я как можно сдержаннее. Сноб какой-то. Сидит за полированным столом и будто рабынь допрашивает: почему на поле остались ростки табака. Как же злит его высокомерная манера общения!

— Видел я довольных клиентов! — он достал их вороха бумаг книгу отзывов и бросил на стол.

— Всего два случая за год. Один из которых — клиентка с приветом. Хотела, чтобы мы вскрыли при ней все коробки с колготами и перепроверили — нет ли драных. Видите ли, в прошлый раз ей попался брак. На все замечания, что мы — транспортная компания — она кричала, что засудит нас.