Довольные тем, что дело сдвинулось с места, иллюминаты устроили для Бещеного экскурсию по подпольному котлетному заводу.

– Ну-сс, с чего начнем? – спрашивали они у Бещеного.

– А из чего ваши котлеты? – спросил Бещеный, жуя с аппетитом.

– Bon Appetyt!

– Да мы на прошлой недели два фитнесс-центра закрыли-с, причем вместе с посетителями-с.

На собрании иллюминатов Бещеный показал всем мудя мохнатые.

– Этого не может быть! – заявили иллюминаты. – Это подделка!

– Ах ты ж сука! – негодовали все.

Бещеный почесывал их перед публикой, и публику выворачивало наизнанку.

На лугу стояло стадо быков. Бещеный подошел к быкам и спросил:

– А что будет, если нагрузить вас солью али железными шинами?

В результате слюнопролитной схватки, Бещеный одержал победу с разрывом в одно очко и рапортовал с пеной у рта, прикладывая подорожник:

– Одного быка паки ушиб, а другого в лес прогнал.

– Какого леса тут происходит?! – возмущался весь из себя Вендиго из дупла, поедая трупья.

Индеец Большой Кулак задержал взгляд на эффектном появлении Вендиго и сказал:

– Чтоб тебе провалиться!

Так как его большой кулак не влезал в дупло, он начал разводить костер под ним, в результате чего потолок в дупле становился зело копченым.

– Ты всю хату палишь, сцуко! – говорил ему Вендиго и плевался на него ногтями трупьев, – я кушоц не могу!

Вызвали двух охотников. Они обезвредили индейца особым индейским узлом, но индеец его, конечно же, развязал, так как он сам его придумал.

Выпущенную охотниками серебряную пулю, Бещеный поймал своими зубами свинцовыми.

Пришел экзорцист в экзоскелете. И с помощью экзокниги стал изгонять экзодьявола. Потрясал веригами и ковригами перед носом Вендиго и скрежетал при этом гидравлическим мышцами, задевая дуб. Дуб ходил ходуном.

На третьем заходе экзорцист уронил экзокнигу. Когда он за ней нагнулся, в его экзоскелете заел какой-то важный шарнир.

Что произошло потом, цензура выжгла калеными рогатками и списала все на Варфоломеевскую ночь. После этого Вендиго две недели не высовывался из дупла. Индеец стучал по стволу дуба кулаком, перебирая костяшками пальцев по экзокниге, и примерял на другую руку экзоперчатку.

Пока дуб сотрясался от ударов экзоперчатки, Вендиго верещал из дупла:

– Не-не, руки прочь! Идите лесом!

– Бещеный, сознаетесь ли вы в том, что в ночь на 24.08.1572 г. прививочным секатором устроили резню и львов тоже устроили? Где вы находились в ночь на 24.08.1572 г.? Сознаетесь ли вы в избиении молотом ведьм?

– Каких львов? – спросил Бещеный.

– А таких львов.

Привели свидетелей: согбенного экзорциста в экзоскелете, ольхового короля и индейца привели за Большой Кулак. Вендиго на дознание не явился. Кушал в это время йогурт с коркой дуриана.

– Он же вонючий!

– Так и я неживой! Сейчас поздно и жарко. Я бы вышел. А так – нет.

В дупле заиграл телефон.

– Да… Здрасьте… Нет еще…

Припарковавшись о дуб, приехал директор цирка, волоча на буксире своё шапито. Блудорукая цирковая обезьяна испугалась взрыва петарды и сквозанула в дупло к Вендиго.

– Это же наша лучшая обезьяна! – шепелявил директор шапито. – У нас петард еще много, а обезьяна одна.

– Ну, садитесь, пишите заявление.

– Она как с цепи сорвалась…

– А вы давно так? – спросили иллюминаты.

– Нет, только сейчас попробовали этот номер.

– Нормально всё будет. Дайте ему ящик из-под дурианов.

Вечером все сидели в узком кругу у костра. Вместо кускуса и подпольных котлет всем присутствующим был роздан бесплатный вай-фай.

– Ай-ай! – сказал Вендиго из дупла. – Я вирус поймал! – и завизжал, как пойманный вирус.

А из-за того, что директор шапито при приезде впечатался в дуб, в шапито перекосило шахты графитных стержней и гнездо стрижей. Пока они судили да рядили обезьяну блудорукую, под куполом цирка собралась смесь гремучая из водорода и испарений воды, которая воспламенилась. В результате чего всё шапито, сомы в охладителе и сам охладитель разлетелись во все стороны. Даже ольховый король хвост свой поджал и ломанулся через чащу на бульдозере.

– Куда?

– Куда подальше! – отвечал издалека король.

Вспышка озарила всё до самых небес, и все, кто не был под защитой укрытия, изжарились до хруста ребер. Сверхзвуковая ударная волна после вспышки сравняла с пеплом всё, кроме дуба с Вендиго и индейцем, который спрятался за дубом.

А Бещеный в это время упал и отжался. Это и спасло ему животъ: его не накрыло злючим излучением и бетонным куполом цирка-шапито.

Всем срочно были выданы свинцовые бронежилеты и свинцовые подгузники. Местный царёк из-под трона вынул дозиметр переносной ДП-5А размером с полкоровы. И полцарства у него было размером с полкоровы. На личной маршрутке царской он вывозил вторую половину полкоровы, которая служила стратегическим запасом мяса для подпольного котлетного завода.

– Ты чё, ядерный реактор сюда привёз? – спросили у директора цирка.

– Да, домашний портативный ядерный реактор. До ввода в эксплуатацию считался самым надежным…

– Ах, ты, каналья! – говорили ему местные уже пучкожаберные иллюминаты, забрасывая щупальцами сомов обратно в охладитель. – Канай отсюда!

– Да кто ж знал? – всё больше шепелявил директор цирка, потому что его ротощелевой аппарат медленно превращался в ротовой аппарат майского жука, а сам он растекался по древу.

У индейца под прикрытием дуба вырос второй кулак.

– Добро должно быть с кулаками. Теперь я само добро! – сказал индеец, отлупил двоих и ушёл в сторону испарившегося моря и ядерного заката.

А Вендиго дуба дал.

Король лично вскрыл посылку с чучелом Жеводанского Зверя. На квитанции числилось: "Произведено на подпольном котлетном заводе в провинции la Gevodan".

Царственная особа уединился с чучелком. Но оно оказалось смоляное. Придворные долго отдирали короля от чучела алебардой.

– А чем он к нему прилип?

– Руками, конечно, ну, и туалетной бумагой…

В Антарктиде полярники заказали себе с большой земли холодильник со скидкой по акции с гарантией и бесплатной доставкой. Сначала его бесплатно доставляли морем, потом на бесплатной собачьей упряжке. Причём заездили всех ездовых собак до последней, точнее, до предпоследней, так как последний маламут перекусил упряжной ремень и дал дёру, щелкая челюстями и разбрызгивая слюну, превращаясь в точку на горизонте, сверкающую на снегу, и за ним ещё долго гнались на боевом вертолете, заправленным обезжиренным тюленьим жиром, в боевых галошах, изрыгая проклятия на норвежском языке.

– Og hvordan er dette?! (перевод с норвежского: «А как это?»), – вдруг заговорил пилот, который единственный из всего дружного коллектива после вчерашнего антарктического корпоратива мог говорить, причём только на чистом норвежском.

На лету стреляли из пищали, но маламут только зря пытался увести в сторону от повествования о том, что случилось на самом деле.

Полярники поставили обледеневший холодильник на разморозку. И тут из морозильной камеры полезло размороженное Нешто с хоботами – и шасть на диван.

Нешто хватало с полок и столов различные книги, газеты и цитатники, чтобы скорее забыть унылые будни в холодильнике между горшками с кашей и китовым фаршем. Первым оно прочло житее пустынника, выпило пустырника и решило вести отшельническую жизнь среди просроченных экспедиционных консервов с тюленьим жиром. Через час оно сидело в углу дивана и штудировало атлас мира, выбирая, какие страны мира оно будет собою заселять, причмокивая при этом.

– А почему оно всех до сих пор ещё не поглотило? – заглядывали к Нешто замерзшие полярники.

– Да пойди и сам спроси!

Нешто порылось в своих воспоминаниях, и в варварской поварской книге тоже порылось. В микроволновке оно готовило себя к трудностям.

– Ерунда какая-то! – сказало Нешто, переместилось на сусальный универсальный таз, перелистнуло страницу истории и слило себя частично.