– Посмотрите! И откуда взялась такая мощь? Весь день я значит с ним сижу, переворачиваю его, думала он не в силах сам пошевелиться! А сегодня ночью… нет, откуда столько силищи в руках, он разодрал напрочь, в клочья!: простыню, пододеяльник, и шерстяное одеяло! Просто изодрал! Вы можете себе это представить?!
Кладищев начинает интересоваться как у меня дела. Получается немного нечленораздельно, но вполне понятно, а я отвечаю сухо, потому что боюсь: в последнее время он не похож сам на себя. Он протягивает трясущейся рукой деньги из кошелька, который подала сиделка, и ласково зовет меня по имени, плачет. Я пытаюсь сдержаться и сижу все так же отвернувшись, не желая никому показывать лицо. Немного успокоившись, я хватаю деньги, и попрощавшись с Кладищевым, убегаю прочь из вонючей квартиры. Она наставляет меня долго не таскаться по улице, но выглядит крайне подавленной и легко отпускает, торопясь быстрее пожаловаться Кладищеву на свою нелегкую участь.
А на улице совсем другая обстановка. Выходя из подъезда по знакомой тропинке, я словно попадаю в рай. Яркое солнце освещает высыхающие лужи, наполненные до краев листвой, ленивые воробьи тихо чирикают на своем вдалеке, а встречающиеся по дороге люди выглядят милыми и добродушными. Прогулявшись до своей остановки, я встречаю Ксюшку. Подруга идет мне навстречу, весело размахивая руками, а ее распахнутая куртка говорит о том, что пока еще не зима.
Сначала я и Ксюшка зашли в магазин косметики с желанием основательно потратить подаренные мне деньги. Я набрала себе много средств: скраб для тела, золотистый спрей что наносят на волосы, самую навороченную бритву Venus, и, наконец духи как у Нее – Сальвадор Дали в виде губок. Ксюшка тем временем крутится рядом, не решается купить что-то себе. Выйдя из магазина, она показывает новый каталог Орифлейм, с надеждой уговаривая меня купить блестящую помаду для губ или тени цвета “вырви глаз”.
– Смотри, – мы стоим в конце рынка, и Ксюшка достает из сумки роскошную железную коробочку, – Что я сегодня купила.
Я восхищенно разглядываю изящный, розовый футляр. Спереди, на однотонном фоне, светятся выпуклые золотые буквы и рисунок над ними. Sobranie. Ксюшка с заискивающим выражением лица, аккуратно, словно боясь сломать, открывает крышку и мой взгляд падает на ряд красивых разноцветных палочек. Две хищно-розовых, две фиолетовых, пара желтых и пара бледно-розовых. Красота. А аромат так и завлекает меня. Я представляю себя Ею. Представляю, что сейчас вечер, и время подходит ко сну. Я захожу в маленькое помещение, именуемое туалетом, усаживаюсь на унитаз, подтягиваю ко рту руку и выпускаю клубы дыма, подобно Ей.
Я стою напротив Ксюшки. Курю, но не затягиваюсь. Она делает тоже самое. Сегодня мой День Рождения. Сегодня мне двенадцать лет, и это моя первая сигарета. Ксюшка улыбается во весь рот. Кладищев улетучивается куда-то очень далеко из моей головы. Ну, вот. Теперь все мои мысли заняты не только мальчиками. Теперь все мои мысли заняты мальчиками и табаком.”
***
Достаточно быстро я оказалась среди каменных джунглей, а преследователи шли по пятам. Перебегая от одного дома к другому, мне удалось скрыться из их вида. Народу, как назло, на улицах не было, и я не могла рассчитывать на чужую помощь. Я знала только одно: во что бы то ни стало, я должна добраться до квартиры Елены. Ведь там меня ждет спасение от преследования. Возможно, придется заночевать, а рано по утру, когда мучители точно устанут ждать под окнами, я соберу вещи, возьму телефон и отправлюсь к берегу звать город на помощь. Дом Елены все еще очень далеко от меня, можно сказать практически в самом начале этого злополучного поселения.
Я прижалась к холодной каменной стене одного из домов и замерла, пытаясь обостренными чувствами заметить приближение преследователей. Я почти не дышала от страха, но сердце колотилось так громко, что казалось, его можно услышать из самого особняка. Простояв подобным образом несколько минут, я пересилила себя и пригнувшись двинулась в сторону следующих домов. Перебегая от одного здания к другому, прячась под козырьками подъездов, укрываясь за мусорными баками и водосточными трубами, я постоянно трепетно оглядывалась и оборачивалась по сторонам, стараясь заметить приближение мужчин. Небо заволокли грозовые тучи и сверху спустились потоки воды. В сумраке грозы я поняла, что немного заплутала и нужно время отдохнуть и осмотреться.
Моим глазам попалось одно необычное здание, скромно спрятавшееся меж двух жилых домов. Одноэтажное строение обрамляли высокие ступени, укрытые от посторонних глаз двумя бетонными плитами. Я поспешила ко входу. Усевшись на мокрые ступеньки, я согнулась насколько возможно, и затаилась, периодически выглядывая из-за окаймляющих вход стен. Это место на время стало надежным убежищем, где можно передохнуть и набраться сил перед последним рывком к дому Елены. Убедившись, что кругом обстановка спокойная, я огляделась и прикинула, что до спасительной квартиры буквально десять минут пешком, а бегом я преодолею расстояние за три.
Потоки дождя основательно подмочили ступеньки, затекая в штаны и обувь, но я не рискнула выбраться и броситься бежать. Шум ливня заглушал любые звуки, и я не могла быть уверена, что за очередным поворотом не столкнусь с похитителями лицом к лицу. Более того, шок начал отступать, и обратив внимание на разнывшуюся ногу, я увидела что она вся в крови. Удивительно, как я смогла так быстро передвигаться, поскольку при более детальном рассмотрении рана от удара о садовую фигуру выглядела внушительной. Теперь мне нужно было чем-то замотать ногу, остановив кровь. Рюкзак со множеством полезных вещей остался во дворе особняка. Избавившись от кофты я стянула майку и крепко обмотала ногу чуть пониже колена. В момент завязывания крепкого узла до ушей донесся странный звук справа, словно кто-то шлепнул ногой по луже. Тело напряженно замерло, а сердце вновь начало грохотать под ребрами. Я оставалась недвижима, все в той же полусогнутой позе, и лишь пальцы медленно закончили завязывать узел, а затем руки тихонько застегнули молнию на кофте. Я готовилась бежать. Если кто-то начнет приближаться справа, я не стану утруждать себя спуском с лестницы, а просто перепрыгну через бетонную плиту и побегу к дому Елены настолько быстро, насколько это позволит моя нога.
Несколько минут все было тихо, и сколько бы я не напрягала уши, кроме шума дождя мне не удавалось услышать ничего. Наконец осмелев, я решила высунуть голову из-за стены и посмотреть, может это ветка дерева упала в лужу и напугала меня?
Я медленно поднимала шею, стараясь казаться незамеченной для всего мира. Сконцентрировав на этом все внимание, я сама устроила себе западню. Один из преследователей, что стоял все это время справа от лестницы, только завидев мою макушку подошел к ступенькам. Бежать надо было сразу, еще когда я услышала шлепок по луже. Бросив майку, кофту, надо было бежать. Спрыгнуть с левой стороны ступенек, нестись быстрее гепарда, невзирая на боль и кровотечение.
Теперь один из спартанцев находился на расстоянии вытянутой руки от меня. Взмокший от дождя и порозовевший от погони, он улыбался, торжествуя тому, что сумел выследить меня. Я медленно поднималась на ноги, не отрывая взгляда от глаз напротив, но преследователь не позволил выпрямиться до конца, а бросился вперед и вцепился в мое тело. На секунду завязалась ожесточенная бойня. Мне удалось нанести противнику пару ударов, но к несчастью, они оказались слишком слабы, и вот, меня поверженную стаскивают с лестницы, и я не могу даже пискнуть, потому что похититель заткнул мне рот и нос рукой. Все внимание я сконцентрировала на ладони, пытаясь убрать ее от собственного лица, и так увлеклась процессом, что не заметила, как меня оттащили за соседний дом и приволокли к машине.
Это была первая машина, увиденная мной в городе. Наверное, преследователи, поняв что я ушла от погони, вернулись в особняк, взяли автомобиль, и разыскивали меня на нем. Оказавшись у машины, я задергалась пуще прежнего, зная в какое место меня отвезут, а похититель внезапно заговорил.
