– Мечта! – воскликнул Максим – Даже кондиционер на месте! Самая нужная вещь на юге.

– Не Бог весть что, но… хоть не трущобы. Сойдет на первое время, – поморщилась Алина и вдруг сверкнула глазами: – В чем подвох? Почему так дешево?

Олеся сжала зубы: ей показалось, что в стародавние времена эта надменная дама отделала бы ее кнутом.

На помощь пришел Максим:

– Наверное, подвох в этом, – он указал на развалины за окном. – Вид непрезентабельный. Но его видно только из маленькой комнаты. Так что не переживай.

– Я разве тебя спрашивала? – окрысилась Алина. – Не лезь не в свое дело! В конце концов, это ты со своими принципами виноват! Мог бы взять денег на квартиру у моего отца! Он тот еще жмот, но если бы ты хорошо его попросил…

– Нет! – неожиданно твердо ответил Максим. – Я покупаю это жилье сам. Без подачек. Оно – моя собственность!

– Как знаешь, – пожала плечами Алина. – Но, если что, я тебя предупреждала! Без обид!

Несколько дней прошли в сплошной беготне и бумажной волоките. Алина все время мешалась под ногами, совала нос в самые мелкие детали и даже сумела выторговать скидку. Такой способности извлечь выгоду можно только позавидовать. Но за ключами Максим приехал один.

Олеся отвезла его в новую квартиру:

– Продавец получил деньги и подписал бумаги. Спасибо вам, что наличными. С ними проблем меньше. И не забудьте через месяц забрать свидетельство о праве собственности.

– Четыре от квартиры, два от почтового ящика. А это от чего? – задумчиво спросил Максим, разглядывая темный от времени ключ.

Олеся почувствовала, как кровь прилила к лицу. Риэлтор, называется! Забыла такую важную вещь!

– От сарая. Разве я не показывала? Идите со мной, – она пересекла двор и отомкнула калитку.

За невысокой оградкой к забору мясокомбината прижалась добротная каменная постройка. Внутри стояли кровать и деревянный шкаф с инструментами. На бетонном полу валялась длинная металлическая лестница.

– Я вам больше не нужна? – спросила Олеся. – Прошу прощения, но мне пора. У меня еще клиенты.

Она села в машину, захлопнула дверцу и оглянулась. Максим смотрел на нее и улыбался во весь рот. Его глаза радостно сияли.

– У меня есть свой дом! – крикнул он. – Представляешь? Свой дом!

Олеся запустила мотор и включила передачу. Через пятнадцать минут ее затянул водоворот рабочей рутины.

Синяя малолитражка, разбрызгивая колесами талую воду, скрылась за домами. Максим немного постоял, забрался на плоскую крышу сарая и удивленно присвистнул. В нескольких десятках метров от бетонного забора, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные ряды зданий. Высокие и низкие, целые и разрушенные почти до основания… наверное, это бывшие цеха мясокомбината. Интересно, а что за ними?

Кто-то негромко кашлянул. Максим от неожиданности едва не свалился вниз. Обернулся и увидел макушку соседа-наркомана.

– Послушай, – осторожно спросил Максим и ткнул пальцем в развалины. – Что там?

– Смерть.

– Не понимаю. Заброшка, что ли? Что в ней опасного?

– Хочешь, сходи, проверь. Только завещание жене оставь. Зона там. Аномальная. С большой буквы Зона. Мы ее стороной обходим за километр, а ты, лошок, квартиру рядом купил.

Максим слетел вниз и схватил наркомана за ватник:

– Что ж ты мне сразу не сказал?

– Зачем я буду портить человеку бизнес? Олеся – своя, а ты – чужак пришлый. Да не дрейфь. Не полезешь за периметр – цел будешь. Забор ни одна тварь с той стороны не перепрыгнет. Граница это. Стена неприступная.

Максим отпустил наркомана. Тот нехорошо хохотнул, закурил сигарету и побрел к подъезду.

Что же делать? Требовать вернуть деньги? Вряд ли кто-нибудь примет всерьез такие претензии. Адвокаты на смех поднимут. Да и мебель уже заказана. Нет, все бесполезно. И бессмысленно. Сосед сказал, что в Зоне смерть? Что ж, пусть так! Лучше сгинуть навеки, чем выслушивать упреки жены!

Максим вынес на улицу лестницу, забрался на сарай и осторожно ее опустил по ту сторону периметра. Она достала до самой верхушки забора. Тогда Максим подергал верхнюю ступеньку и слез вниз, в Зону. Ничего необычного: все та же грязная земля, лужи и талый снег.

Максим достал из рюкзака штык-нож: хоть какое-то оружие. Добежал до цеха и рванул дверь: полная разруха. Груды мусора на полу. У дальней стены – остатки токарного станка. В углу – отгороженная комната с табличкой «Диспетчерская». Внутри тоже ничего странного: выкрашенный синей краской металлический ящик, стол, койка со старым матрасом и шкаф.

Максим вышел на улицу, обогнул длинную белую постройку и замер, не в силах вымолвить ни слова.

– Ну ничего ж себе… – выдавил он наконец.

Перед ним, насколько хватало глаз, раскинулось бескрайнее поле. Снег почти растаял, и сквозь белое покрывало проступили грязно-желтые пятна жухлой травы. Похожую на зимний камуфляж равнину резала прямая линия асфальтового шоссе. У самого горизонта темнела зубчатая кромка далекого леса. И еще Максиму показалось, словно там, за сплошной стеной деревьев, маячат верхушки многоэтажных домов.

Но этого не может быть! Весь мясокомбинат можно обойти за час, даже минут за сорок! Отсюда должно быть видно забор на другой стороне, а дальше – железнодорожная магистраль, гудки локомотивов и шум поездов. Но кроме заунывного свиста ветра, Максим ничего не слышал.

Он встряхнул головой и ущипнул себя за руку. Наваждение не пропало. Максим шагнул на дорогу, но из кармана раздалась настойчивая трель сотового телефона.

– Алло! Кто это?

– Доставка мебели! – голос на другом конце линии хрипел и булькал. – Вы дома? Мы сейчас подъедем! Будем через пятнадцать минут!

Максим чертыхнулся и бросился в проход между цехами. Лестница по-прежнему стояла у периметра. Максим перелез через забор, добежал до подъезда и налетел на соседа-наркомана.

– Дурак ты, – хмыкнул тот. – Я бы на твоем месте не рискнул. Но, как знаешь – дело хозяйское. Ночью только не лезь – пропадешь ни за что.

Максим вошел в пустую квартиру, бросил рюкзак и куртку на пол и опустился на старый стул. Мебель привезли к вечеру.

В действительности всё совершенно иначе, чем на самом деле. Антуан де Сент-Экзюпери

Гудок электровоза Максим услышал издалека. Пассажирский поезд зашипел, заскрипел тормозами, сбавляя ход перед станцией и, покачиваясь, свернул на первый путь.

Максим поднял фотоаппарат, проверил настройки и несколько раз нажал на кнопку затвора. Отличные кадры. Правда, небесного цвета локомотив слишком нарядный для невзрачного состава из красно-серых пассажирских вагонов, но ничего страшного.

У платформы остановился серый УАЗ с мигалками.

– Транспортная полиция! На каком основании проводите фотосъемку? – круглолицый сержант выскочил из машины. – Ваши документы?

Максим протянул паспорт.

– Гражданин Безымянный? Вы задержаны!

– За что? – Максим чуть не уронил фотоаппарат.

– В отделении разберемся!

Наверное, лучше было не спорить. Максим покорно забрался на заднее сиденье. Сержант захлопнул дверь. Водитель нажал на газ, и машина рванула с места, как гоночный болид.

По дороге сержант вытряхнул из спортивного рюкзака Максима перцовый баллончик и штык-нож:

– Зачем это тебе?! – рявкнул полицейский.

Максим только развел руками:

– От собак защищаться.

– Ношение холодного оружия! Значит, статья у тебя уже есть!

Сержант достал сотовый телефон, набрал номер и несколько минут с кем-то разговаривал. Потом удивленно присвистнул и ухмыльнулся Максиму в лицо:

– Да ты, я смотрю, крупная птица! На тебя пришла ориентировка! – и приказал водителю: – В ОВД!

Машина развернулась так, что Максим повалился на сержанта.

– Осторожнее! – прикрикнул тот через сиденье. – Я тебе дрова, что ли?