«Какая-то «Алиса в стране чудес» получается!» – только успела подумать Аврора, как раздалось нестройное хихиканье с разных сторон, и другой шепот фыркнул:

– Не Алиса, а Аврора! – и все орхидеи тихонько зашелестели листиками и едва заметно закивали пёстрыми личиками, дружно смеясь.

Аврора невольно попятилась, и тут же сзади раздалось громкое:

– Острожно!

Она дёрнулась и оглянулась. Прямо перед ней свисала петля лианы, к которой густо прилепились растения-паразиты, мохнатыми воздушными корнями, вцепившись в древесный ствол. И центров этих мочалок веером расходились упругие вытянутые листья и на тонких стеблях каскадами свешивались сиреневые экзотические гирлянды. Словно случайная стайка лиловых бабочек, плотно облепила стебельки. Эти крошечные дрожащие орхидеи с ужасом таращились на толкнувшую их Аврору и строго качали своими нежными головками.

– Извините, – выдавила из себя она и смутилась собственной глупости.

– Смотреть надо, куда идёшь! – проворчал крайний, самый верхний бутон и она даже увидела, как передёрнулась недовольством его гримаска.

«Докатилась! Я уже с цветами разговариваю. Извиняюсь перед ними. И главное, они мне отвечают!!!»

Стараясь больше ни на кого не смотреть, Аврора нащупала ручку на балконной двери и толкнула её внутрь комнаты. Переступив порог номера, она перевела дух и принялась оглядываться.

По сравнению с новой, открывшейся картиной, мелкий трёп с орхидеями на балконе не заслуживал никакого внимания!

Она стояла в середине апартаментов «В духе Пелевина». Неровные шершавые стены, как сырая земля, испещрённые какими-то сложными прорытыми тоннелями и уходящими вглубь дырками лазов и нор. Под ногами – желтовато-серый, глиняный пол, как утрамбованная почва. Роль спального места играл здоровый упругий волокнистый кокон, оставшийся от гусеницы, превратившейся в бабочку. Прочными канатами, имитирующими паутину, овальная пепельная капсула кровати и похожий на неё серебристый, с коричневыми вкраплениями кокон-диван, были, привязаны к стеблям, насквозь прорастающим из пола в потолок. Аврора подошла к кокону, потрогала матрас и присела на край. Кокон покачнулся, как гамак. Ей очень понравилось, что можно так, как в детстве – на качелях, раскачиваться и болтать ногами, сидя на кровати. Внутри обнаружился пульт. Аврора взяла его в руки, нажала на стрелку вверх. Кокон мягко пришел в движение и поплыл наверх. Поднявшись на уровень второго яруса, кокон остановился, и Аврора оглядела номер с высоты второй полки спального вагона поезда. Потрогала свисающие с потолка плети и запрятанные в листьях небольшие стеклянные шарики – капли росы – светильники. Нажав на стрелку вниз, она спустила спальное ложе на привычный уровень.

На пульте остались другие непонятные кнопки. Дотронулась до красной. И тут же над головой раздались звуки. Задрав голову, обнаружила экран телевизора, вмонтированного в потолок прямо над кроватью. Она даже прилегла, чтобы в полной мере оценить такое решение. И оказалось, что это очень здорово, удобно и интересно. Выключив телевизор, встала с кровати, поправила покрывало и двинулась дальше обследовать номер.

От стеблей в разные стороны расходились разнообразные листья. Пара крупных глянцевых листьев, разместившихся вплотную к стене, привлекли её внимание. Аврора подошла и потрогала глянцевую поверхность одного из них. И тут же раздался легкий щелчок, и лист мягко поехал в сторону, обнажая полочки вместительного шкафа, вмонтированного в стену. Аврора дотронулась до второго парного листа, но тот не поехал в сторону, а сработал, как распашная дверь – открыл гардероб с вешалками для одежды. Вернув створки гардероба в исходное состояние, Аврора подошла к дивану – бывшему пристанищу гусеницы, обернувшейся в бабочку.

Журнальный столик перед диваном застыл этой самой бабочкой, распахнувшей пёстрые крылышки. Чудесные витражные крылья, ярким цветовым пятном приковывали к себе всё внимание и ещё больше оттеняли странности интерьера.

Аврора приблизилась к необычному комоду – жуку, карабкающемуся вертикально по глиняной стене. Аккуратно потянула на себя блестящее сине-зеленое крылышко-дверку. И тут снова услышала странный вкрадчивый голос. Точнее, даже не конкретный голос, а слова, непонятно кем и как произносимые, и почему-то сразу оказывающиеся в голове, словно её собственные мысли. Но это точно были не её мысли! Она понятия не имела, что находится внутри, за створкой комода. Распахнув одну, и увидав легкие полочки, уловила смысл объяснения, что они сделаны из древесины, спрессованной с пластиком.

Аврора опустилась на диван-кокон, как и кровать, он податливо качнулся. Ей очень понравился такой эффект гамака и она решила, что нужно его обязательно взять на вооружение и изобразить в своём эскизе. И тут же голос в голове отчетливо её поправил: «В нашем эскизе».

Аврора медленно осваивалась в непривычном окружении. В каком-то волнении и с трепетом она острожно ощупывала фактуру стен и отделку мебели. Проверяла, как и из чего устроена кровать, её кокон и матрас, крепежи канатов к стеблям растений и листьям – полкам и прикроватным тумбочкам. Изучала светильники в виде остекленелых капелек росы и точечную россыпь галогенок на потолке, в виде крошечных жучков-светлячков, обитающих в местных широтах. Шёпот больше её не пугал, а помогал разобраться в составных элементах всего помещения.

Налюбовавшись вдоволь на это воплощение, ей захотелось посмотреть, как обустроены другие комнаты и Аврора двинулась к выходу. Но в прихожей она услыхала, как за дверью громко топают шаги и переговариваются двое. Ей сразу показалось, что они идут именно сюда. Острая паника охватила Аврору, парализовав ее тело. Аврора застыла каменным истуканом, лихорадочно придумывая, что сказать, если её все-таки найдут и потребуют объяснений.

Но опасность миновала. Шаги и голоса приблизились и, не сбавляя темпа, проследовали мимо, а затем и вовсе стихли. Осталось только громкое уханье её собственного сердца и прерывистое дыхание, вырывающееся из груди. Ей понадобилось некоторое время, чтобы окончательно успокоиться. Решив, что такие путешествия по неведомой территории не безопасны, она, поколебавшись, вернулась на балкон.

Снова очутившись в облаке пряного аромата и под прицелом десятков встревоженно-любопытных мордашек цветов, Аврора быстро взобралась по лестнице наверх.

Оказавшись на чердаке, она стала искать, откуда начался её странный переход в другую реальность. Но в сумраке пыли и грязи многолетнего забвения не нашлось ничего, указывающего на необычные порталы или какие-то иные врата в другой мир. Только ровные серые слои ветхого мусора, кучи потерявшей форму упаковки с заброшенными, никому давно ненужными предметами и утварью. Аврора долго скиталась под крышей, заглядывала в разные углы и щели, пытаясь обнаружить нечто особенное или хотя бы услышать снова странный шёпот и ритмические звуки. Но в ушах стояла звенящая тишина, нарушаемая только шарканьем и шорохом ею производимых движений.

Ноги в темноте цеплялись и спотыкались, подавая первые сигналы накатывающей усталости. И почти сразу Аврора осознала, что бестолково блуждая по утопающему во мгле чердаку, успела сбиться со времени и ориентации в пространстве. А самым неприятным явилось понимание, что она потеряла тот самый люк, через который сюда попала. Сквозь мутные стёкла слуховых окошек уже просвечивала набирающая глубину синь вечернего неба. Тени по углам всё сильнее поглощал мрак. В душе у Авроры зародилась лёгкая паника. Пришлось поторопиться. Не хватало ещё, чтобы ночь спустилась раньше, чем она найдет этот злополучный выход! В полном смятении, с трясущимися руками она металась, в поисках заветной точки возврата. И когда уже паника почти переросла в отчаяние, ей улыбнулась удача. Аврора споткнулась о крышку люка, откинутую в самом начале её странного путешествия. Не слушающимися ногами она нащупала в темноте ступеньку лестницы и осторожно полезла вниз.

Картина, представшая перед ней на этот раз, её даже не удивила. Растрескавшаяся штукатурка, облезлые и кое-где с отбитыми боками бетонные балясины перил балкона, истёртые щербатые плиты на полу и ворох мусора. Но именно этим залежалым лохмотьям и обломкам Аврора так обрадовалась, словно увидела самого близкого и дорого друга! Она, обессиленная, опустилась на колени и ещё какое-то время в сгущающейся ночи пыталась рассмотреть эту ветошь и трещинки на плиточном полу. Успокоившись, выпрямилась, отряхнулась и прошла в комнату, оттуда в коридор и почти на ощупь, к лестнице, чтобы выйти, наконец-то на улицу.