Северус рассказал, что работает над очень сложным новым зельем. Он пустился в объяснения, используя сложные и непонятные термины, вызвав недовольство Сириуса, поэтому тему быстро закрыли. Сейчас у Северуса, кажется, появились первые успехи. Он стал привычно мрачным, спокойным и в меру язвительным.

Сегодняшний обход ничем не отличался от других дней. Уже по пути обратно в башню Гриффиндора, Ремус услышал подозрительный шум из учебного класса. Отбой уже давно был и там не должно никого быть. Достав палочку, он неслышно подкрался к приоткрытой двери.

— Чтобы мы тебя тут больше не видели, грязнокровка!

Ремус узнал голос Эйвери. Заглянув в тонкую щелку, он увидел две высокие фигуры, которые нависали над третьей — хрупкой и маленькой.

С двумя легко справлюсь.

— Что здесь происходит?! — Ремус широко распахнул дверь, направляя палочку на слизеринцев.

Все три фигуры от неожиданности подскочили и развернулись.

— Тебя ждем, Люпин, — ядовито прошипел Нотт и тоже достал палочку.

— Все хорошо? — Ремус повернулся к перепуганной девушке, которую, судя по всему, запугивали слизеринцы, не убирая при этом палочку.

Девушка неуверенно кивнула, переводя взгляд с одного на другого.

— Уходите отсюда, и я сделаю вид, что не видел вас, — Ремус вновь обратился к Эйвери и Нотту.

Те переглянулись, что-то решив про себя, и поспешили к выходу из класса. У двери Нотт повернулся и обратился к девушке:

— Будешь болтать, пожалеешь.

Когда за ними закрылась дверь, Ремус убрал палочку и улыбнулся девушке. На ней была нашивка Пуффендуя и Ремус только сейчас заметил, что она очень хорошенькая. Круглое лицо обрамляли длинные светлые волосы. Большие прозрачно-зеленые глаза, курносый нос и небольшие пухлые губки делали ее невозможно очаровательной.

Не с нашего курса.

— Я Ремус, — он протянул руку, по-прежнему улыбаясь. — Ремус Люпин.

— Эшли, — она пожала руку и тоже улыбнулась, — Эшли Грин. Я с шестого курса, Пуффендуй! — Эшли указала на свою нашивку.

— Опасно ходить в одиночку в такое время, Эшли. Пойдем, я проведу тебя до вашей гостиной.

Они вышли из кабинета и направились в сторону подземелий.

— Что ты в такой час делала так далеко от своей гостиной? — спросил Ремус. Эшли походила на несмышленого и наивного ребенка, о котором хотелось заботиться. Ремус с трудом сдерживал родительский тон, который так и прорывался.

— Ходила смотреть гелиопатов, — улыбнулась она.

— Кого? — нахмурился Ремус, припоминая всех волшебных существ, которых он так любил изучать.

— Один мальчик с Когтеврана сказал, что в северном крыле водятся гелиопаты — это такие пылающие создания.

Ремус удивленно вытаращился на нее, не понимая, шутка это или нет.

— И как, удалось? — спросил он.

— Нет, — вздохнула она, — наверное, опоздала. Ксено сказал, они обычно появляются только в теплое время суток.

— Понятно, — протянул Ремус.

Они ненадолго замолчали. Ремус начал переживать, что они так и дойдут до ее гостиной в неловком молчании, но Эшли оказалась очень словоохотливой.

— А ты что там делал?

— У меня был обход, который входит в обязанности старосты.

— И часто тебе приходится это делать?

— Пару раз в неделю.

— И все время по ночам?

— Все время по ночам, — улыбнулся Ремус, — как правило, именно в это время суток любят действовать нарушители правил.

— Ты это по себе знаешь? — Эшли лукаво улыбнулась.

Ремус почувствовал, что слегка покраснел. От неловкого вопроса и от ее улыбки.

— Я правила не нарушаю, — сказал Ремус, а Эшли похихикала, — если я и был пойман на месте преступления, то лишь потому, что пытался его предотвратить.

— Поверю вам на слово, господин Староста!

Ремус улыбнулся и покосился на Эшли, идущую рядом. Она была совсем невысокая и, задрав голову, задорно смотрела на него.

— Хочешь знать, что я видела в том кабинете? — спросила Эшли.

Ремус стал серьезным и нахмурился. Нотт просил ее не болтать об этом и, возможно, ей действительно следовало его послушать. Если она будет говорить об этом направо и налево, Нотт сдержит свое обещание и ей не поздоровится. С другой стороны, это могла быть важная информация, которой Эшли просто не придает значения. Ремус не был любопытным, но он решил, что пусть лучше Эшли расскажет ему и он, если что, постарается предотвратить дальнейшее распространение сплетен.

— Что же ты видела?

— Они целовались!

— Что? — Ремус даже остановился, шокированный новостью.

— Нотт и Эйвери целовались, — повторила Эшли и немного покраснела, — и делали еще…другие вещи.

— Эшли, послушай, — Ремус вновь обрел дар речи, — ты ведь понимаешь, что тебе нельзя об этом никому говорить?

Он повернул ее за плечи к себе и внимательно посмотрел в глаза.

— Нотт, он… сдержит свои обещания. Лучше не испытывать судьбу. Понимаешь?

— Понимаю, — улыбнулась Эшли.

Ремус не был в этом уверен. Он ее отпустил и они дальше пошли по коридору.

— В конце концов, это даже не наше дело, — сказал Ремус, — люди вправе целовать, кого они хотят. Но говорить об этом все равно никому не стоит.

— Я поняла тебя, Ремус, — Эшли вновь улыбнулась, — если я буду болтать, Нотт размажет мои кишки по всему подземелью.

Ремус опять потерял дар речи и ошарашенно посмотрел на Эшли, настолько не вязалась ее внешность со словами, которые она произносила.

— Это Нотт так сказал, — безмятежно пояснила она, — пока ты не пришел.

Ремус начал серьезно переживать за нее.

— Эшли, если Нотт будет как-то тебе угрожать или доставать… или делать еще что-то, что тебе не понравится, знай, что ты всегда можешь обратиться ко мне. Хорошо?

— Правда? — просияла Эшли, — вот они — гриффиндорское благородство и отвага!

Ремус смутился и опять почувствовал, как покраснел до кончиков ушей.

— Спасибо, Ремус, — улыбнулся Эшли, и легко притронулась к его руке.

— Не стоит, — невнятно ответил он и порадовался, что они дошли до ее гостиной.

Пройдя по узкому, ярко-освещенному коридору, они остановились возле одной из бочек, что стояли в ряд вдоль стены.

— Откуда ты знаешь, где находится гостиная Пуффендуя? — Эшли удивленно посмотрела на Ремуса.

— Привилегии старосты! — Ремус скромно улыбнулся. — Нам положено все знать.

Эшли в ответ негромко рассмеялась.

— Спасибо, Ремус, что проводил.

— Не за что! Но пообещай, что в следующий раз не будешь одна бродить по замку, — Ремус попытался сделать серьезное лицо. — И что не будешь никому рассказывать о том, что видела.

— Обещаю! — звонко сказала Эшли с широкой улыбкой.

Попрощавшись, Ремус пошел обратно в свою башню.

Гостиная Гриффиндора уже была пустая.

Не мудрено, уже, наверное, за полночь.

Поднявшись в комнату, он обнаружил, что у них горит свет и еще никто не спит. Северус читал учебник по зельям и что-то выписывал в свой блокнот. Джеймс, упав на кровать и раскинув ноги и руки в разные стороны, проклинал Филча, который в этот раз заставил его чистить кубки в Зале Славы. Сириус сидел на своем любимом окне и курил, задумчиво смотря в ночь.

— Не спится? — обратился Ремус ко всем сразу.

Северус тут же захлопнул учебник и сказал, что действительно, пора бы спать. Джеймс испустил тяжкий стон. Сириус ничего не ответил, полностью проигнорировав вопрос.

Странно.

— Сириус, как отработка? Не обижал нашу мамзель? –Ремус попытался вытащить друга из задумчивости.

— Да.

Сириус, кажется, даже вопрос не понял. Мародеры подозрительно переглянулись.

— Что, «да»? — уже даже Джеймс приподнялся на локтях и посмотрел на Сириуса.

— Что? — Сириус, наконец, повернулся в комнату.

Ремус заметил у него на шее свежие засосы и опять удивился, обычно Сириус их всегда убирает несложным заклинанием.

Неужели София. Да нет, не может быть…

— Как отработка спрашиваем, Бродяга! — Джеймс помахал рукой перед его лицом. — Вы там с Бланк не поубивали друг друга?