— Отец меня отругал, что я тебя с собой взял, — почему-то шепотом произнес Джеймс, не отрывая взгляда от любимого лица.

— Как будто у тебя кто-то спрашивал, — прошептала Лили в ответ, мельком улыбнувшись.

Джеймс ей чуть улыбнулся в ответ, протянул руку и медленно, бережно убрал прядь волос за ухо, чувствуя, как от малейших прикосновений к коже разливается тепло по всему телу.

— На самом деле… мне было дико страшно за тебя, — сказал он, серьезно взглянув в ее глаза.

— И мне. Мне тоже было страшно за тебя, — она немного подалась вперед, так, что между ними осталось лишь несколько дюймов. — Но мы отличная команда. Правда?

— Это точно, — Джеймс ей широко улыбнулся, вспоминая, как удивительно слаженно они действовали. Конечно, эффект был бы лучше, если бы они и нападали вдвоем. Но когда один нападает, а другой отвечает за защиту, было тоже не менее результативно. И безопасно. — А сам Волан-де-Морт… совсем не страшный. И кого им пытаются напугать?

У Лили дрогнули губы, и она расплылась в улыбке, хихикнув.

— Ну не знаю, — с притворным сомнением прошептала она, — я его когда только увидела… — они многозначительно поморщилась и передернула плечами.

— Понимаю, — со знанием дела протянул Джеймс, — такую морду не каждый день увидишь.

Лили снова хихикнула и придвинулась еще ближе, просовывая руки ему под ребрами и обхватывая спину, утыкаясь лицом ему в шею. Джеймс, единственную свободную руку, запустил ей в волосы, перебирая пряди и поцеловав в висок.

Он готов был так вечность лежать. Чувствуя Лили возле своего сердца, ее спокойное дыхание на своей шее. Обнимая её и перебирая в руках гладкие, ярко-рыжие волосы, словно жидкий огонь.

— Джеймс.

— М?

Она чуть оторвалась от него и с тревогой посмотрела ему в глаза.

— Мы ведь победим?

У Джеймса лишь на мгновение хмурая тень по лицу пробежала, как он уверенно на нее посмотрел и произнес:

— Конечно, победим. Ты сомневаешься?

Она, словно переняв его уверенность, мотнула головой и сказала:

— Нет, не сомневаюсь.

— И правильно. Никаких сомнений, — прошептал он, наклоняясь к ней ближе и нежно и трепетно целуя.

Лили сразу перехватила инициативу, запуская свои пальцы в его шевелюру, опрокидывая его на спину и садясь сверху. Она прервалась на мгновение, аккуратно снимая с него очки и положив их на тумбочку, и снова прижалась к нему губами.

***

Уже покидая Мунго, Джеймс выторговал у целителей возможность навещать Сириуса каждый день. Целители, порядком уставшие за последние сутки от его неуемной энергии, быстро согласились — уж пусть лучше он ненадолго приходит раз в день, а не дежурит возле палаты друга круглые сутки, как грозился. Тем более, в этом не было никакой проблемы: Мунго и Больничное крыло в Хогвартсе были соединены каминной сетью.

И именно через нее Лили и Джеймс и вернулись в школу.

Им пришлось задержаться в Мунго, из-за чего они опоздали на обед, но Джеймс планировал, немедля, отправиться к домовикам на кухню.

— Сейчас отправлю Рему патронус, чтобы спускался на кухню, — произнес Джеймс, очищая мантию от сажи, — пожрать бы. Да и надо узнать, как он тут без нас, не скучал ли. Почему, кстати, он нас вообще не встречает?..

Джеймс разглагольствовал по поводу того, почему это Ремус даже не поинтересовался их делами и здоровьем, не прислал сову в Мунго или не явился сам. Он только сейчас сообразил, что друг не выходил с ними на связь уже больше суток. Но он осекся на полуслове, замечая вышедшую к ним мадам Помфри.

— Лили… — слабым голос произнесла она, посмотрев на свою помощницу красными, заплаканными глазами, — в-вчера…

Она так и не смогла договорить. Нижняя губа задрожала, глаза наполнились слезами, и она прижала ладонь ко рту.

— Мадам Помфри, что стряслось? — обеспокоенно спросила Лили, подойдя к ней, взяв под руку и усадив на стул.

Джеймс не знал, как себя вести. Что-то нехорошее поселилось в груди, и он продолжал неподвижно стоять в нескольких футах от Лили, которая кружила над целительницей, давая ей чашку с водой и успокаивающую микстуру.

Мадам Помфри выпила протянутый Лили пузырек с микстурой и устремила жалостливый взгляд на Джеймса.

— Мистер Люпин…

— Что-то с Ремусом? — Джеймс будто отмер, широким шагом подходя к мадам Помфри, но она только мотнула головой и выдавила с трудом:

— Эшли Грин…

— Что с ней?

Он как в тумане слушал о том, что Эшли позапрошлой ночью оказалась в лесу, где нарвалась на стаю волков.

Он видел, как с Лили схлынула краска, стоило мадам Помфри сказать, что Эшли не выжила. Видел, как она побледнела, только глаза загорелись ярче. Он не мог от Лили глаз отвести, держась за нее одним лишь взглядом, словно за спасительный круг, и из последних сил сдерживая свои эмоции, которые мощным потоком обрушились на голову.

Всё это не могло быть правдой. Это они там, в поместье Лестрейнджей, были в смертельной опасности, а здесь — в школе, должно было быть безопасно. Ремус должен был быть в безопасности. И Эшли должна была быть в безопасности.

— Где сейчас Ремус? — Джеймс словно издалека слышал свой голос, всё ещё находясь далеко от реальности.

— Должен быть у себя…

Не слушая больше, что еще скажет мадам Помфри, он развернулся и направился на выход из Больничного крыла. Сейчас самое главное — найти Ремуса.

— Лили, что мы ему скажем? — тихо спросил он, когда Лили его нагнала и взяла за руку.

— Ничего не нужно говорить, Джеймс, — ее голос подрагивал, но говорила она уверенно, — просто нужно быть рядом. Ремус должен знать, что он не один…

— Он себе это не простит, — прошептал он, даже не в силах представить, что сейчас переживает Ремус. Прекрасно его зная, он не сомневался, что друг полностью винит себя в случившемся.

А ведь это Джеймс больше всех подталкивал его к отношениям. Именно он настаивал, чтобы тот начал общаться с Эшли. Значит, доля вины лежит и на нем.

Ремуса они нашли на крыше гриффиндорской башни. Тайный лаз туда они обнаружили только в прошлом году. Да и бывали там редко, слишком мало места для них всех и слишком крутой склон крыши. Но для одного места хватало.

— Рем, — чуть слышно позвал Джеймс, просовывая голову в лаз и забираясь на крышу. Друг сидел к ним спиной, опустив плечи и повесив голову. На звук — а Джеймс не сомневался, Ремус их услышал, — он не повернулся.

Джеймс помог подняться Лили и прошел до Ремуса, помедлил секунду и несмело опустился рядом с ним.

Лили села по другую сторону от Ремуса. Но он продолжал их полностью игнорировать, закрывшись волосами, которые падали на его глаза, и опустив голову.

Молчание стало затягиваться. Джеймс ненавидел молчание. Ненавидел дискомфорт и неловкость. И ненавидел свою беспомощность перед другом, которому сейчас так нужна поддержка.

Перед ними на многие мили расстилался Запретный лес. Не лучший вид, как подумалось Джеймсу.

— Как ты? — выдал он первое, что пришло в голову.

От Ремуса послышалась горькая усмешка, но ни взглядом, ни словом он их не удостоил.

Джеймс взволнованно переглянулся с Лили, безмолвно требуя помощи, но она, кажется, тоже не знала, что предпринять.

— Ремус, поговори с нами, — тонким голосом произнесла она, прикасаясь к его руке.

— Уйдите, — неслышно проговорил он.

— Рем, мы волнуемся за тебя, — с нескрываемым волнением в голосе произнес Джеймс, не зная, куда деть руки и что делать.

— Я хочу побыть один, — с нажимом произнес он уже чуть громче.

Джеймс искренне переживал, что друг в таком состоянии сиганет с башни. Прямо туда, вниз, на острые пики забора.

— Рем, пожалуйста, пойдем в комнату, — умоляюще сказал он, — я не хочу тебя тут оставлять…

— Думаешь, спрыгну? — как-то зловеще усмехнулся Ремус, даже не посмотрев в его сторону, чем напугал Джеймса только сильнее.

— Да, — выдохнул он.

Ремус качнул головой, усмехаясь, и повернул голову к нему, впервые на него посмотрев.