— Не ври, Белби. Не ты ли говорила про эмоциональный стабилизатор?! — громко прошипел он.

У нее дрогнула нижняя губа, которую она тут же закусила и отвернулась.

— Ты понимаешь, что это ты во всем виновата? — продолжал давить Северус, хватая ее за руку и разворачивая на себя. — Ты понимаешь, что ты не только Грин убила? Представь, что сейчас чувствует Ремус…

— Я не знала, что так будет! — воскликнула она, вырывая свою руку. У нее в глазах слезы стояли, делая их светло-карими, какими Северус их никогда не видел. У него даже мелькнула жалость к ней, но он ее быстро заглушил.

— Не знала? — усмехнулся он. — Я же тебе говорил, что так делать нельзя! Нельзя посылать к оборотню человека!

— Так я и не посылала! — перебила она, повысив голос. — Но…

— Но? — Северус вопросительно приподнял брови.

— Но я ей рассказала о том, что такое возможно… — Белби прикрыла глаза, пытаясь прогнать слезы. — Рассказала, что раньше проводили такие эксперименты и часто — удачно. И сказала, что у Люпина уже есть заметные продвижения в самоконтроле. А она тут же согласилась со мной. Сказала: да-да, понимаю, о чем ты говоришь. Она не уточнила, что имела в виду. Но это и так понятно было. У оборотней в таком возрасте еще и проблемы в сексе могут быть. Ну… в смысле, они тоже могут терять контроль над собой. Очевидно, у Люпина с этим некоторые проблемы. А синяки на шеи и руках у Грин, которые она так старательно прятала, только подтверждают это. И она сказала, что он уже полностью контролирует себя.

Северус её внимательно слушал. То, что у оборотней могут проблемы с самоконтролем еще и в сексе, он слышал впервые. Хотя, это было логично.

Белби продолжала рассказывать о том, что она предложила Грин попробовать принести Ремусу какую-нибудь её вещь. Северус в это не особо верил — Белби, как правило, всегда действует по максимуму, используя самые смелые решения. Но он никак ей не возразил, продолжая слушать.

Грин, по словам Белби, радостно согласилась и принесла ей свой свитер, который Белби должна была отнести вечером в хижину к Ремусу.

— И всё? — недоверчиво спросил Северус.

Белби тут же отвела взгляд, давая понять, что это далеко не всё.

— Признавайся по-хорошему, Белби, — зло проговорил он.

— Я… то есть, она предложила еще кое-что… — Белби нервно сглотнула, прикрывая глаза ладонями и шепотом выругавшись. — Она предложила попробовать прийти к нему…

Северус и на секунду в это не верил. Грин, конечно, была страшно наивной, беспечной и легкомысленной, но она не полная дура, чтобы идти к оборотню.

— Не совсем к нему, — поспешила добавить Белби, замечая, как меняется лицо Северуса, — она предложила попробовать поговорить с ним через стенку или через дверь. Хижина ведь защищена заклинаниями, он бы не смог выбраться. Она бы стояла за дверью, говорила с ним. Это бы подействовало. Я уверена. Поэтому… я согласилась, — печально усмехнулась она.

Северус не верил ни в слово. Ему гораздо легче было представить, что Белби надавила на Грин, хитростями и обманом заставила её идти к Ремусу. Но никак не то, что Грин сама предложила отправиться в пасть к оборотню.

С трудом подавив искушение залезть в ее мозги и всё там переворошить, он прикрыл глаза.

— Люпин меня в этом винит? — тихо спросила Белби.

Северус бросил на нее взгляд, удивленный ее вопросом. С чего бы Ремусу ее винить?

— Нет… не знаю, я с ним еще не разговаривал, — ответил Северус.

— Не разговаривал?

Он неопределенно повел плечами в ответ. Говорить Белби о том, что он лишился друзей, не хотелось.

— Ты им рассказал про зелье, — прошептала она, во все глаза глядя на Северуса.

— С чего ты взяла?

— Люпин задавал странные вопросы… Спрашивал у меня, знаю ли я что-то об «опасном зелье, разработкой которого ты занимаешься».

— И… как он это говорил? Он злился? — спросил Северус, не спуская с нее взгляда.

Белби пожала плечами:

— Я бы не сказала.

Разумеется, Ремус вряд ли на него зол. Скорее всего, просто разочарован. Ремус всегда терпеливо и с пониманием относится к недостаткам других. Понимает, что самый страшный недостаток достался ему, и готов легко мириться с отрицательными качествами других.

— Я вначале решила, что он только догадывается. Но, выходит, ты и правда сознался. Почему? — с искренним удивлением спросила она.

— Бланк была у них. У Пожирателей.

— Её взяли для зелья? — ошарашенно спросила она, приоткрыв рот.

Северус ей кивнул, мыслями продолжая находиться с Грин и представляя, какой ужас ей пришлось пережить.

— В «Пророке» утром писали, что мракоборцы вышли на след Пожирателей и поймали двоих в поместье Лестрейнджей, — отстраненным голосом произнесла она. — Софию там держали?

— Видимо, там.

— И Блэк там был?

Северус посмотрел на нее, замечая ее пристальный взгляд.

— Да, вместе с Поттерами, — ответил он, наплевав на свое обещание МакГонагалл.

— И что с ними сейчас?

— Они в Мунго. Живы.

— Это радует…

— Живы. В отличие от Грин, — Северус вновь поднял на нее жесткий взгляд.

— Я не виновата, — прошептала она, скривив губы от обиды. — Я не заставляла её…

— Я не верю тебе, Белби. Не верю.

Северуса захлестывали эмоции. Он слишком многое пережил за эти дни, чтобы оставаться хладнокровным. А постоянные недомолвки и вранье Белби только сильнее раздражали его.

— Ты добровольно приготовила рецепт зелья Волан-де-Морту, добровольно работала с ними. Ты общаешься с Пожирателями. Или с будущими Пожирателями, и не испытываешь никаких мук совести. Как я могу тебе верить?!

— Ты ничего не знаешь, — она мотнула головой, с немым отчаянием глядя ему в глаза. — Так что не смей меня осуждать, Снейп.

— Ты подвергла собственного брата смертельной опасности, — продолжил он, не слушая её. — А сейчас решила поставить эксперимент на Грин.

— Я этого не делала, — прошептала она.

Но Северуса уже было не остановить. Он редко выходил из себя, и всегда идеально умел держать эмоции под контролем, не давая ни взглядом, ни словом понять другим, что у него на душе. Но сейчас, после смерти матери, после всех несчастий, обрушившихся на друзей, эмоции взяли верх. Он припоминал всё, что волновало его на протяжении того времени, что они с Белби общаются.

— Ты весь год вела себя подозрительно! Откуда ты знала, что моя мать общалась с Пожирателями? Откуда ты вообще её знаешь? И как ты так быстро догадалась о лекарстве? Ты знала о том, что её прокляли? — он продолжал давить на неё вопросами, подступая всё ближе и сверля черным взглядом. — Почему ты мне никогда не рассказывала, что работаешь с Пожирателями? Ты же знала, что я бы никому не сказал. И почему ты не сказала, что знаешь о том, что я работаю с ними, зная, что мне не помешает поддержка! Особенно, твоя! Черт… Почему ты… сказала, что мне лучше присоединиться к Пожирателям? Почему?!

Белби выглядела загнанной в угол. Она во все глаза таращилась на Северуса, прижимаясь спиной к столбику кровати и не зная, куда отступить.

Он схватил ее за плечи. Хотелось встряхнуть её, чтобы она, наконец, призналась.

— Почему, Белби? — он прямо смотрел ей в глаза, чувствуя, что она не сопротивляется и он без проблем может сейчас проникнуть в её разум.

Но Белби резко прервала зрительный контакт и грубо сбросила его руки. Она зло выдохнула, прожигая его ледяным яростным взглядом, и одним движением задрала рукав кофты на левом предплечье.

— Вот почему, — прошипела она.

Северус от неожиданности отступил назад и уперся в стену. Он продолжал смотреть на Черную Метку на ее руке и не верил своим глазам.

Белби быстро опустила рукав обратно, глядя на него с ненавистью и обидой.

— Думаешь, я этого хотела? — зло прошептала она. — Мне было шестнадцать, когда они пришли и убили моего отца. Когда пришли в мой дом. Он пришёл. И думаешь, Он спросил у меня, хочу ли я этого? Нет. Мне силой её поставили.

Северус ее ошарашенно слушал, не в силах и слова выдавить из себя, не в силах пошевелиться. Все выглядело по-настоящему безумным.