Северус с непониманием вглядывался в его лицо. Гринграсс говорил с неподдельной искренностью. Разумеется, Северус не исключал вероятность, что Гринграсс всего лишь превосходный актер. Но тем не менее, он вызывал некоторое сочувствие и доверие, хотя Северус и понимал, что ни в коем случае нельзя поддаваться на эти уловки.

— Я знаю, что говорит Дамблдор, — продолжил Гринграсс, не спуская с него пронзительного взгляда кристально-чистых глаз. — Что мы кровожадные убийцы, тираны, не знаем пощады и преследуем какие-то нечеловеческие идеалы…

А ведь именно так он и говорит…

— Но мы обычные люди, которые всего лишь хотят вернуть себе свои права. Жить так, как жили наши предки. Я не знаю, рассказывала ли тебе твоя мать о своем роде… Принцы были одной из самых уважаемых семей…

— Вот именно что были, — грубо перебил Северус.

— И у тебя есть возможность вернуть доброе имя! — воскликнул Гринграсс, подходя к нему ближе, заглядывая в глаза. — Ты можешь присоединиться к нам, а когда все закончится, я более чем уверен, Темный Лорд позволит взять тебе фамилию матери и возродить древний род. Стать его Главой. Быть наравне с чистокровными, пользоваться теми же правами и привилегиями.

Ускорившийся пульс, полностью выдавал его реакцию на слова Гринграсса. Северус ведь часто об этом думал. О том, чтобы взять фамилию матери, но из-за множества юридических и бюрократических нюансов это было невозможно.

— Только послушай, — Гринграсс опустил свою руку ему на плечо, но, заметив недовольный взгляд Северуса, тут же убрал ее. — Послушай, у тебя будет возможность заниматься исследованиями. Множество интересных проектов, полная свобода действий. При этом щедрый гонорар и целая лаборатория в твоем распоряжении, в которой будет все, что ты только пожелаешь. И по секрету скажу, — добавил он, хитро улыбнувшись, — даже в Отделе Тайн лаборатория на порядок хуже. А это о многом говорит.

Северус ему ничего не отвечал, но и не опускал взгляда, надеясь, что не выдает весь свой интерес.

— У тебя будет доступ к самым редким книгам, к мировым научным исследованиям, к знаниям, которые накапливаются уже много веков. Ты сможешь пользоваться такой Магией, которой тебя не научат ни в Хогвартсе, ни в Академии, — продолжал Гринграсс, не спуская с него горящего взгляда. — Уникальные знания, которые ты больше нигде не сможешь получить.

Все установки Северуса таяли на глазах. Гринграсс определенно знал, чем его можно соблазнить.

— И самое главное. Полная неприкосновенность и безопасность, — у Гринграсса даже взгляд торжественно загорелся. — Никаких операций, никаких сражений. Все это тебя вообще не будет касаться.

Уверенность Северуса вновь пошатнулась. Надо отдать должное Гринграссу, его хвалебные речи и россказни об исследованиях и безопасности, возымели некоторый эффект.

Северус с сожалением думал о том, что его мать могла бы быть здорова и в безопасности. О том, что он мог бы заниматься любимым делом, не думая, как бы выжить и наскрести денег на обучение в Академии, и о том, что они с матерью будут есть.

Но он не мог предать друзей. Ни ради своего благополучия, ни ради благополучия Эйлин.

— Я вполне понимаю, что ты не хочешь предавать друзей, — Гринграсс словно его мысли прочитал, понимающе поджал губы и кивнул головой. — Вы — гриффиндорцы, люди благородные и преданные, — сказал он с настоящей искренностью. — Но пойми, после школы ваши пути в любом случае разойдутся. Независимо от ваших взглядов и принципов. Даже со мной такое случилось! — добавил он, широко улыбнувшись. — Кто-то семью завел и забыл о друзьях, кто-то уехал за границу, кто-то банально времени найти не может… Так что, как ни пытайся, а сохранить школьную компанию никому не под силу. Поэтому… возможно, сейчас самое время, чтобы найти новых приятелей.

Он сделал небольшую паузу и, понизив голос, произнес:

— И я снова хочу сказать, как друг. Если ты будешь сотрудничать с нами, если будешь делать это добровольно, никто из твоих друзей не пострадает.

Гринграсс выглядел по-настоящему взволнованным, и даже как-будто испуганным.

— Ты и сам понимаешь, — он уже перешел на шепот, заставляя Северуса невольно подаваться ближе к нему, — если Темному Лорду что-то нужно, он это получит. И если ты будешь сопротивляться, еще больше может пострадать миссис Принц, или твои друзья. В твоих руках этого не допустить. Более того, тебе предлагаются по-настоящему уникальные условия.

Тяжело вздохнув, Гринграсс добавил:

— Тебя могли просто запереть в подвале и пытать, пока ты не сделаешь то, что нужно. Но Темный Лорд благоразумен и щедр, кто бы что ни говорил. Он ценит такие таланты, и сполна их вознаграждает.

Гринграсс сделал небольшую паузу, наблюдая за его реакцией. Северус стойко выдержал его взгляд, никак не выдавая своей реакции. Поджав губы, неудовлетворенный эффектом, Гринграсс отогнул край мантии и достал два скрученных пергамента.

— Это для тебя, — он приподнял толстый и массивный сверток, — тут кое-какие поправки к твоим записям.

Гринграсс положил сверток на стол, печально вздохнув. Он будто был чем-то крайне опечален и разочарован. Взгляд потух, улыбка, что была в самом начале, исчезла.

— По любым вопросам, касательно зелья, обращайся к Генри, — сказал Гринграсс. — А по любым другим… можешь обращаться ко мне, — Гринграсс вновь бросил беспокойный взгляд на вход и понизил голос. — Я всегда рад помочь, замолвить слово за тебя… или подсказать кое-где. Не стесняйся обращаться. Хорошо?

Северус ему ничего не ответил, лишь скривив губы, на что Гринграсс снова вздохнул, покачав головой.

— А это письмо для миссис Принц, — он положил на стол тонкий сверток пергамента. — От моей мамы.

Не дождавшись от Северуса никакой реакции, Гринграсс ему мельком улыбнулся, развернулся и направился к выходу. Раскрыв дверь, он обернулся напоследок.

— Мы тебе не враги, Северус. Поэтому подумай над предложением. Не каждому выпадет такая возможность.

Когда Гринграсс скрылся за дверью, Северус опустился в кресло, закрыв лицо руками. Голову переполняли мысли. Сотни мыслей, которые каждый раз сводились к одному. Он не мог отрицать, предложение было многообещающим. И он соврал бы, сказав, что его не интересуют возможности, которые они могут предложить. Начиная от внушительных гонораров, заканчивая уникальными книгами.

Да, он польстился на предложение обучаться в Академии. Потому что, смотря правде в глаза, шанс получить грант был ничтожно мал.

Он заинтересовался проектами и исследованиями. Северус был уверен, уж у Темного Лорда эти самые проекты наверняка занятные, возможно, не совсем безобидные, но оттого и сложные и увлекательные.

Ему была небезразлична сумма вознаграждений за его работу. Когда всю жизнь живешь в нищете, появившаяся возможность хорошо зарабатывать кажется настоящим чудом.

Но больше всего его взволновала возможность продолжить род матери.

Что бы ни говорили Сириус и Джеймс, а фамилия, которую ты носишь, очень многое значит в волшебном мире. К «Снейпу» никогда не будут относиться также, как к «Блэку» или «Поттеру».

Сколько бы Сириус не открещивался от своего рода, но рассуждать о ненависти к своей фамилии гораздо удобнее, сидя в огромном поместье и имея полный сейф золота, которого хватит на несколько поколений вперед.

Ни Джеймс, ни Сириус никогда не поймут его. Не поймут, каково это, когда приходится делать выбор между едой и новой книгой. Каково это, перед каждым учебным годом подклеивать и ремонтировать старые использованные учебники. Или делать очередные заплатки на старой мантии. Каково это, варить до полуночи зелья нерадивым студентам, чтобы хоть немного заработать себе на один поход в Хогсмид.

Он давно смирился со своим положением, и никогда не испытывал злости или зависти к друзьям. Но сейчас у него появилась слабая надежда. Надежда, что он сможет вытянуть род матери, что вернет ему былую известность и уважение. Что сможет обеспечить Эйлин достойную жизнь и старость.