Во вторую группу входили ингредиенты, которые, напротив, использовались для усиления различных качеств. Такие ингредиенты, которые повышают выносливость, ловкость и магическую силу, которые доводят до совершенства слух, зрение и обоняние. Большинство из этих ингредиентов используется исключительно на животных, да и сами являются животного происхождения.

И последняя группа, самая малочисленная, включала в себя самые редкие ингредиенты, использующиеся в приготовлении сложных, и часто запрещенных, зельях, как например: Феликс Филицис — зелье удачи, Всевозможное зелье — зелье, раскрывающее скрытые качества и таланты пьющего, зелье Мопсуса — дающее способности к телекинезу и провидению, Оборотное зелье — зелье, позволяющее принимать чужой облик, и еще несколько сложнейших зелий.

Северус хоть и всегда предпочитал работать один, но иногда в голову закрадывалась мысль, что было бы интересно выслушать мнение Белби по тому или иному вопросу. Он думал, согласилась бы она с его разделением ингредиентов на три группы или придумала бы для них совершенно новую квалификацию. Думал, чтобы она сказала о его формулах, и представлял, как бы она начала ругаться, глядя на его мелкий почерк и говоря, что ничего не может разобрать. Он сам не всегда это замечал, но при разборе ингредиентов часто смотрел на все ее глазами, прикидывая, как бы она сделала, будь на его месте.

Северус этого не признавал, но он начинал скучать по ее колким комментариям, выразительным взглядам и блестящим идеям. И уже начинал жалеть, что незаслуженно нагрубил ей в их последнюю встречу.

Рассказ Сириуса о том, что он видел Белби с Мальсибером не очень-то его и удивил. Профессор Вектор действительно задала им большую работу, которую они делали в парах. И насколько знал Северус, Белби была в паре с Мальсибером. К тому же, Северус сильно сомневался, что Мальсибер способен так неосторожно и опрометчиво заниматься своими тайными делами в классе, куда легко может зайти посторонний.

Но Северус не мог отрицать, что Белби, вероятнее всего, тоже что-то готовит для Мальсибера. Эта мысль появилась у него еще в тот момент, когда тот к нему впервые пришел, но в тот раз Северус не стал на этом зацикливаться. Сейчас же он всерьез задумался над этим. И решил, что пора это, наконец-то, выяснить.

***

После того, как Мальсибер не застал Крауча на своем посту, тому, очевидно, серьезно досталось, и теперь он постоянно находился в лаборатории вместе с Северусом. Сидя на своем стуле, Крауч не спускал с него глаз и ни на минуту не закрывал свой рот. Вероятно, он думал, что таким образом мешает ему или достает. Но Северус, давно привыкший к шумной компании Джеймса и Сириуса, легко мог абстрагироваться от внешнего шума. Только не сегодня.

На сегодняшний вечер у Северуса был большой план. Он собирался применить к Краучу легилименцию. Две недели он усердно тренировался проникать в чужое сознание без использования волшебной палочки. Тренироваться приходилось на первогодках, как на самых слабых и незащищенных. Северус этим не гордился, но он был в безвыходной ситуации, требующих решительных действий. И когда тренировки на первокурсниках прошли удачно, он опробовал свои навыки на студентах старших курсов. Он не мог не радоваться, отмечая, что все попытки проникнуть в чужое сознание прошли как нельзя гладко, его ни разу не обнаружили и не пытались закрыть сознание, оставляя снаружи все самые сокровенные тайны.

Северус с нетерпением ожидал вечер, чтобы встретиться с Краучом. Северус понимал, что касательно зелья он вряд ли что-то узнает у него, но ему требовалась куда более важная информация. Он планировал выяснить, кто еще в школе работает на них и как он сможет использовать этих людей, а самое главное — как Пожиратели контролируют его мать. Он хоть и сомневался, что Крауча посвящают во все дела, но надеялся узнать хоть что-то.

— Ты уже здесь? — удивленно спросил Крауч, заходя в лабораторию и устраиваясь на стуле, — не терпится побыстрее закончить, да, Снейп?

Северус ему не отвечал, склонив голову над своими записями. Он собирался с духом, очищая свое сознание, чтобы с чистой головой проникнуть в сознание Крауча. И ждал подходящего момента.

— Да, на твоем месте я бы вообще лабораторию не покидал, — продолжал Крауч, с насмешкой глядя на него. — Сколько там у тебя осталось? Кажется, неделя?

Северус чувствовал, как прочищается его сознание, оставляя спокойствие и безмятежность, как исчезает страх и волнение.

— Всего семь дней, Снейп, — Крауч с удовольствием растягивал слова, — а ты даже к приготовлению не приступал. А ведь твоя мать вряд ли хочет умирать так рано…

Северус поднял на него взгляд, мгновенно проникая внутрь сознания через его зрачки карих глаз.

— Не стоит за меня волноваться, Крауч, — ответил Северус, аккуратно перебирая его мысли, — да и за мою мать тоже не стоит.

На самой поверхности сознания Крауча находился мужчина. Северус предположил, что это его отец. Худощавый волшебник с сухим лицом, одетый в безупречно чистую и отглаженную мантию, свысока смотрел на сына.

«- Как твои успехи в школе, Бартемиус? — Крауч-старший говорил, словно со своим подчиненным, смотря на сына с холодом и строгостью.

— Хорошо, папа, — вежливо ответил тот, — я получил двенадцать «превосходно» на СОВ, это один из лучших результатов на курсе.

Крауч-старший кивнул, не выразив особого восторга. Крауч-младший смотрел на него в ответ с сожалением, будто надеялся получить хоть какую-то похвалу.

— Один из лучших? Ты должен быть самым лучшим…»

-… жаль бедную Эйлин Принц, — продолжал говорить Крауч, ничего не заметив, — столько лет жить с маглом, чтобы в конце умереть в страшных муках, поскольку сын даже пальцем пошевелить не хочет…

Северус углубился в его сознании, но там снова был его отец. Северус перебирал одно воспоминание за другим, но каждый раз натыкался на Крауча-старшего. То он отчитывал сына за неподобающий вид, то за недостаточно высокую оценку, сопровождая все это разочарованными взглядами. Северус удивлялся, как шумный и заносчивый Крауч говорит со своим отцом заискивающим тоном, глядя на того с обожанием и надеждой.

Иногда к воспоминаниям с отцом, примешивалась и мать Крауча. И если его отец всегда смотрел на него со строгостью, то мать не спускала с сына ласкового и нежного взгляда. Крауч всегда отмахивался от нее, предпочитая в очередной раз выслужиться перед отцом.

— … у меня уже почти все готово, Крауч, — спокойно отвечал Северус, ни на миг не прекращая перебирать его мысли, — и у меня будет не менее ценная информация, чем просто готовое зелье.

Северусу хотелось ускориться, ему надоело смотреть на семью Крауча, где тот без конца ищет одобрение отца. Но он знал, что спешка в легилименции очень опасна. Крауч не только может его обнаружить, есть риск повредить ему мозг.

— …Генри говорит, тебя это не спасет…

Удивительно, но упоминание Краучем имени Мальсибера сразу выдало воспоминания с его участием. Северус с замиранием сердца кинулся в эти мысли, тут же разочаровавшись. В воспоминаниях лишь была какая-то вечеринка.

Северус прошел чуть дальше, стараясь не выпускать Мальсибера из мыслей, словно за ниточку удерживая его в голове Крауча и двигаясь к нему все ближе.

« — … а может, я не хочу?! — возмутился Крауч. — Пусть Эйвери его пасет, а я лучше за пацаном пригляжу.

— За пацаном все хотят приглядывать, — Эйвери расплылся в улыбке, — но он уже мой. К тому же, он ко мне уже привык.

— Все верно, — Мальсибер кивнул Эйвери, — да и пуффендуйцы такие пугливые, парню ни к чему такой стресс с тобой.

Крауч выругался в ответ.

— Тогда, может, за девчонкой? — предложил Крауч. — Кто к ней приставлен?

— С девчонкой ты не справишься, — ответил ему Мальсибер, — да и у нее особое задание…

— Это какое? — тут же спросил Крауч.

— Такое, что знает об этом только она, — с жесткостью в голосе ответил Мальсибер, давая понять, что посвящать в это никого не собирается.