— Нет! Мне на нее…п…- Сириус запнулся на мгновение, — пусть ходит с нами, если хочет. Эванс же ходит.

— Ну, ты сравнил тоже, — фыркнул Северус.

Ремус заметил у Сириуса злобный взгляд, который не сулил ничего хорошего и уже хотел перевести тему, но Джеймс его опередил:

— Может, в Хогсмид выберемся? — спросил он, прерывая их спор. — Или хотя бы до Визжащей-хижины прогуляемся?

— Какой Хогсмид? — с иронией спросил Северус, — у нас с вами гора домашней работы. Забыли?

— И что теперь? — спросил Сириус, у которого настроение уже было испорчено, — воскресение себе угробить надо? Пошли в Хогсмид, Сохатый, я согласен.

— Сев, прав, — сморщившись, сказал он, и взлохмачивая волосы, — мне три эссе писать, а еще Чары практиковать. Да и тебе, думаю, не меньше делать.

— Да вы издеваетесь! — воскликнул Сириус, — когда это мы занимались по выходным?! Вы знали, что это самый большой грех — работать по воскресениям?

— Полагаю, раз работать — грех, ты посвятишь этот день молитве? — поинтересовался Ремус.

Джеймс с Северусом рассмеялись, и даже Сириус улыбнулся.

— Да ладно тебе, Бродяга, — примирительно сказал ему Джеймс, — по-быстрому все сделаем, а потом можно будет сходить до «Трех метел». Туда и обратно, только за сливочным пивом.

— Это все влияние Эванс, — недовольно сказал Сириус, — вон ты уже и уроки предпочитаешь веселью.

Он еще немного поворчал, но в итоге согласился.

— Рем, а ты не с нами? — спросил у него Джеймс, когда они расположились за столом возле камина и обложились учебниками.

— Нет, — он помотал головой, — я хотел найти Эшли и…сказать ей все.

— Ты не передумал? — хмуро спросил Джеймс.

— Нет, — уверенно ответил Ремус.

— Ну и дурак, — резко сказал ему Джеймс.

— Спасибо за поддержку, друзья.

— Поддержку? — переспросил Джеймс, начиная краснеть от возмущения. — Хочешь, чтобы мы поддерживали твою непонятную жертву, которая никому не нужна? Подумай хоть раз в жизни о себе, а не о других. И позволь себе порадоваться жизни, как любой нормальный человек.

— Хватит, — Ремус поднялся с дивана, — обсуждали это уже миллион раз.

— И будем обсуждать в миллион первый, если понадобится! — Джеймс повернулся на Сириуса и Северуса, — вы не поддержите меня?

— Ну, он ведь уже все решил, — нехорошо усмехнулся Сириус. — Дело его.

Ремус удивленно посмотрел на Сириуса, тот раньше никогда не был так равнодушен к этому вопросу и всегда на пару с Джеймсом с жаром отговаривали его от подобных решений. Джеймс тоже возмущенно уставился на Сириуса. Но Ремусу это было только на руку.

— Сев, а ты что скажешь? — спросил у того Джеймс.

— Мой выбор всегда будет не в пользу девчонки, — пожал плечами он, — и вам я бы советовал тоже самое.

Ремус усмехнулся на такое заявление. Чем дольше он наблюдал за Северусом, тем яснее видел изменения в нем. У него даже походка изменилась. И было вполне очевидно, что у него кто-то появился. Ремус решил ничего у него не расспрашивать, а просто тихо порадоваться за друга. Если Северус не хочет никому об этом говорить, значит, на то есть свои причины. Но его фраза о выборе не в пользу девчонок очень позабавила Ремуса.

— Все решено, Джеймс, — сказал ему Ремус, — так что…я пойду.

Джеймс махнул на него рукой и сел обратно на диван, что бубня себе под нос о бессмысленной жертве.

Ремус собрался с духом и отправился на голгофу. Именно там, судя по Карте, сейчас была Эшли.

Ее он увидел сразу, как только ступил на площадку. Эшли стояла в компании подруг и что-то рассказывала, улыбаясь и смеясь. Одна из ее подруг кивнула на Ремуса и Эшли сразу повернулась в его сторону. Улыбка тут же сползла с ее лица, а рука взметнулась к многострадальной косе.

Вся его смелость и решительность, что он с таким с трудом собирал для разговора, тут же куда-то улетучились, стоило ему ее увидеть. Он с трудом представлял, как переживет этот разговор и постоянно напоминал себе, что все это ради благополучия Эшли.

Это надо сделать. Ради нее.

Ремус подошел к их компании и, поздоровавшись со всеми, обратился к Эшли:

— Прогуляемся?

Ее подружки стали хихикать, что немного нервировало Ремуса.

— Конечно, — Эшли лучезарно и совершенно искренне улыбнулась.

Они в полном молчании спустились до озера. Ремусу было очень непривычно видеть Эшли такой молчаливой. Он все время косился на нее и удивлялся ее спокойствию. Она сама на себя не походила.

— Эшли, я думаю, нам надо поговорить, — сказал Ремус, внимательно глядя за ее реакцией.

— Да, наверное, надо, — сказала она. Эшли даже оставила в покое свою косу. Это заставило Ремуса сильно беспокоиться.

Что-то тут не так.

Он присмотрелся к ней, пытаясь уловить ее настроение. Ее чувства были сильно приглушены. Если раньше от нее всегда исходили сильные волны, то сейчас была лишь небольшая рябь. Ее выдавали лишь беспокойный взгляд, который не задерживался на одном месте дольше секунды и постоянно пересыхающие губы. А венка на ее шее говорила об учащенном пульсе.

Пока Ремус размышлял, что она сделала, чтобы скрыть свои эмоции и, главное, для чего она это сделала, Эшли остановилась и повернулась к нему лицом.

— Я скажу первая, хорошо?

Ремус кивнул. Эшли вновь схватилась за косу, накручивая кончик на палец, но быстро спохватилась и завела руки назад. Ремус за всем этим с удивлением наблюдал.

— Я, наверное, слишком давлю на тебя, — сказала она, остановившись взглядом на его лице, но не глядя в глаза. — Просто я привыкла к тому, что если тебе нравится человек, надо ему об этом сказать, — Эшли облизала губы и посмотрела ему в глаза. — Но я как-то не подумала о том, что это бывает не взаимно. И что другому это может быть совсем не нужно.

У него сердце кровью обливалось, глядя на нее. Всегда кристально чистые и искрящиеся глаза Эшли, сейчас были потухшими и грустными.

Ему хотелось кричать и убеждать ее, что она очень и очень ему нравится, что он все на свете бы отдал, лишь бы быть с ней и видеть ее улыбку и счастливые глаза.

В горле встал ком и мешал говорить.

— Ты, наверное, не знаешь, но я разговаривала с твоими друзьями, — Эшли опять схватилась за косу, но тут же ее отпустила, — с Северусом Снейпом и Сириусом Блэком.

Эшли внимательно на него посмотрела, но на это Ремус решил ничего не отвечать. Все-таки они оба просили ничего не говорить об этом.

— Сириус, конечно, много всего наболтал мне, — она слабо улыбнулась, — но из всего этого я поняла только одно. Если бы я тебе нравилась, ты бы не стал меня избегать. А так я только сама себя мучаю. Еще и тебя достаю своим назойливым вниманием, — вздохнула она и грустно улыбнулась.

Этого Ремус уже вынести не смог. Слова полились из его рта прежде, чем он успел их обдумать.

— Эшли, — прервал ее Ремус, — это все не так. Ты мне правда очень нравишься. Мне нравишься ты и нравится проводить с тобой время, — Ремус чувствовал, как краснеют его щеки, — ты самая невероятная и добрая девушка, что я когда-либо встречал, но…

— Но, что? — спросила она, с надеждой глядя на него, — в чем тогда причина?

— Я…я не могу связать себя никакими отношениями, — выдавил он.

— Почему?

— Я не могу сказать, — Ремусу казалось, еще немного и его сердце не выдержит. Ему было невыносимо больно смотреть в глаза Эшли, в которых было столько тоски и отчаяния, на опущенные уголки ее губ, и поникшие плечи.

— По-моему, я заслуживаю знать правду? — неуверенно спросила она.

— Эшли, я…я просто… — слова застревали в горле. Ремус начал паниковать и с трудом подбирал слова, — я просто не могу, Эшли. Ты прекрасная девушка и достойна кого-то лучшего.

— Но самый лучший — это ты! — сказала она, подходя ближе, — в Хогвартсе нет человека, замечательнее тебя, Ремус.

— Ты не знаешь всего, — хриплым голос ответил он, делая небольшой шаг назад, — тебе опасно находиться рядом со мной.