— Никто, мы под мантией были, — ответил Северус и выбрался из узкого прохода. Следом за ним спустились Джеймс и Сириус.

— Ну как ты? — спросил Джеймс у Ремуса.

— Сам видишь, — тот лишь развел руками и снова упал на шаткий диван, на котором лежал до их прихода.

Ремус выглядел отвратительно. На бледно-сером лице постоянно выступала испарина, вены под глазами и на руках сильно обозначились. Волосы взмокли от пота и сосульками спадали на лоб. Временами он сильно дергался и лицо искажала гримаса боли.

До трансформации было еще три часа, поэтому Мародеры расселись на свободные кресла. В комнате повисло напряженное молчание, прерываемое лишь тяжелым дыханием Ремуса и резкими вздохами, когда его кости в очередной раз начинало ломить.

Первый не выдержал Северус.

— Я схожу, проверю выход и наложенные чары, — сказал он и, ни на кого не глядя, вышел из комнаты.

Визжащая-хижина представляла из себя двухэтажное здание с мансардой. На первом этаже, который был наполовину под землей, находилась комната, в которой сейчас сидели Мародеры. Именно в эту комнату вел потайной лаз под Гремучей ивой. На втором этаже была еще одна комната, окна и дверь из которой выходили на Хогсмид. На мансарде Мародеры оборудовали комнату для своих посиделок.

Они долго спорили и решали, когда и где им встретиться с Ремусом при его превращении. И, в конце концов, пришли к выводу, что они будут вместе с ним с самого начала его превращении. После этого они должны были выйти через выход на втором этаже и направиться прямиком в Запретный лес, который был совсем рядом. Мародеры заранее наложили дополнительные чары, которые пропустили бы их сквозь дверь в зверином обличии. А так же наложили отталкивающие чары на прилегающую территорию, на случай, если какому-нибудь любопытному волшебнику вдруг захочется поглазеть на Визжащую-хижину в полнолуние.

— Что у вас за тухлые лица? — спросил Ремус, поглядывая на Джеймса и Сириуса, и издал хриплый смешок. — Нас ведь ждет большое приключение. Ты ведь так говорил, Сохатый?

— Так, — ответил Джеймс и, наконец, улыбнулся. — Просто невыносимо осознавать, что вот ты тут мучаешься, а мы ничем помочь не можем.

Джеймс взлохматил свои волосы и, встав с кресла, начал наматывать круги по комнате.

— Тут ничего не поделаешь, — ответил Ремус, еще более тяжело дыша, — а я вам уже благодарен. Я мог бы тут один мучиться, но со мной вы. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

— Уверен, Рем, — в комнату вернулся Северус, — ты поступил бы также.

Ремус кивнул и вновь скривился в приступе боли. Остальные переглянулись.

— Не надо этих взглядов, — прохрипел Ремус, поморщившись, — поговорите лучше… о чем-нибудь. Хоть о чем…

Мародеры стали лихорадочно перебирать в голове темы. Как и всегда в такие моменты никто не знал, что и сказать.

— Помните, на прошлой неделе я вернулся от Ребекки, — начал Сириус, — так скажем, немного помятым?

— Неужели мы сейчас услышим правдивую версию? — воодушевился Джеймс.

— Глядя на похотливую рожу Бродяги, я даже сомневаюсь, хочу ли я знать, — хмыкнул Северус.

— Правда в том, что я не был у Ребекки, — сказал Сириус и прикрыл глаза. Он немного побледнел и облизал пересохшие губы.

— А где? — спросил Джеймс, предвкушая славную историю.

— Я был в Хогсмиде.

Остальные переглянулись, не понимая к чему тот клонит.

— Хочешь сказать, ты ходил в «Три метлы» без нас? — театрально возмутился Джеймс, — это тянет на неделю в Азкабане!

— А если заходил в «Зонко», то и на целый месяц, — подыграл Северус.

Все засмеялись и даже Ремус ухмыльнулся, но тут же скривился в приступе боли.

— В общем, — было видно, что Сириусу тяжело дается говорить эту правду, — вы же знаете, как я люблю секс и как я люблю всех наших пташек.

Северус громко фыркнул, а Джеймс закатил глаза и покрутил рукой, поторапливая продолжить.

— А еще я люблю эксперименты.

— И… — не терпелось Джеймсу, — поэтому ты…

— А еще я анимаг.

— Да, незарегистрированный, — Джеймс уже не мог ждать. А вот Северус, кажется, стал догадываться. Как и Ремус, который на локтях приподнялся на диване и уставился на Сириуса.

— Мерлинова борода, — пробормотал Ремус, — ты… в обличии собаки?!

Сириус закусил губу и откинулся на спинку кресла, стараясь не смотреть на Мародеров.

— Да ну нет! — протянул Джеймс и во все глаза уставился на Сириуса.

Сириус не выдержал и расхохотался.

— Видели бы вы свои рожи! — выдавил он сквозь смех, — конечно, нет.

Остальные облегченно выдохнули, а Ремус обратно упал на диван.

— Хотя я и не исключаю такой возможности, — ухмыльнулся Сириус, — надо только встретить симпатичную сучку.

— Кого, например? — Джеймс хитро прищурился, — золотистого ретривера? Или вам, Господин Бродяга, больше по вкусу французский бульдог?

Визжащая-хижина сотряслась смехом.

— Но вернемся к началу истории, — произнес Северус, после того как все успокоились, — к Ребекке ты все-таки не ходил?

— Не ходил, — Сириус опять на миг смутился, но быстро принял гордый вид. — И я правда был в Хогсмиде. И, как верно угадал Господин Сохатый, был в «Трех метлах».

— Что ты там делал? — удивился Джеймс.

— Вообще, пришел выпить сливочного пива, — Сириус глядел куда-то в потолок и загадочно улыбался. — Бар был практически пустой в тот вечер и я сел прямо за барную стойку…

— Ты что, соблазнил Розмерту? — спросил Ремус.

— Ты как всегда прав, Рем, — подмигнул ему Сириус.

Все уставились на Сириуса, в ожидании, что он опять скажет, что это просто шутка.

— Ты не шутишь? — спросил Джеймс, после непродолжительного молчания. Сириус широко улыбнулся и помотал головой.

— Но… она же старая!

— Ей двадцать пять, придурок! — возмутился Сириус.

— То есть ты и правда не шутишь? — спросил Северус.

— Как это вообще произошло? — все еще не верил Джеймс.

— Ну, я сел за барную стойку, она налила мне сливочного пива. Потом она предложила медовухи. Слово за слово… — Сириус был собой доволен, как никогда, — и вот мы уже наверху в ее комнате.

— Ты хочешь сказать, что она тебя споила и затащила в постель? — спросил Северус, нахмурив брови.

— Скорее было наоборот. Но в целом, да.

— Мерлин, — поморщился Джеймс, — Розмерта она же… она же, как старшая сестра! Или тетушка!

— Это тебе она тетушка! — огрызнулся Сириус.

— А для тебя она пташка Рози? — хмыкнул Северус.

— Ей нравится, когда я зову ее «мадам», — ухмыльнулся Сириус, но став серьезным продолжил, — и она не пташка. У нее вообще ничего общего нет с ними.

— Еще бы, — пробормотал Джеймс. — Ей же двадцать пять.

— Я не об этом! — недовольно сказал Сириус, — она много чего умеет. Она не такая тощая, как многие наши одноклассницы и еще у нее классная грудь, — Сириус даже для наглядности изобразил на себе, — а главное, она мозг не выносит Где ты был; кто эта курица, Сириус; почему ты назвал меня другим именем.

Мародеры вновь рассмеялись.

Пока они обсуждали Розмерту, ее медовуху, собственного приготовления, ее славный паб и ее бюст, Мародеры не заметили, как в комнату, сквозь узкие окна под потолком, стал проникать лунный свет.

— Начинается, — сказал Северус и Джеймс с Сириусом мигом напряглись.

Тело Ремуса выгнулось под неестественным углом и он издал пронзительный крик. Сквозь его крики был отчетливо слышен хруст костей, как будто они ломаются и заново вырастают. Его ноги выгибались в обратную сторону, а ступни удлинялись. Пальцы на руках были сжаты в кулаки, из ладоней стекали капельки крови. Его всего ломало и выворачивало. Ремус в агонии метался по комнате. Он постоянно падал и кричал, пытаясь содрать кожу с лица и рук.

Мародеры отшатнулись к стене, прижавшись.

— Рем… — тихо произнес Джеймс и вытянул руку.

Ремус вскинул голову и Джеймс испустил сдавленный вздох. Вместо светлых, голубых глаз друга, на него глядели ярко-желтые, с огромными черными зрачками волчьи глаза.