Джеймс без конца выискивал глазами Эванс. Но ни ее, ни злосчастного пуффендуйца не находил.

— Идут, — сказал Ремус, восторженно глядя на мраморную лестницу. По ней спускались Кларис и Беверли. Они были прекрасны.

Кларис была в простом, но красивом платье голубого оттенка, которое едва закрывало колени. На поясе оно было охвачено белой лентой, подчеркивая тонкую талию.

Беверли, первая красавица на своем курсе, была в элегантном черном платье в пол, где от самого бедра, шел разрез. Ее черные кудри были собраны наверху, открывая тонкую шею.

— Кларис, волшебно выглядишь! — Джеймс подошел к лестнице и подал руку своей спутнице.

— Спасибо! — Кларис приподнялась на носочках и звонко поцеловала его в щеку.

— Беверли, ты… ты прекрасна, — Ремус говорил это с таким обалделым выражением лица, что не оставалось сомнений в его искренности. Беверли похихикала и поблагодарила его.

Взяв дам под руки, они всей компанией направились в Большой зал.

— Джеймс, Ремус! — поздоровался с ними Фабиан.

— Дамы! — присоединился Гидеон и слегка поклонился.

Они подсели за столик к близнецам и Северусу и огляделись. Все факультеты сидели вперемешку, за исключением слизеринцев. Те, как и всегда, держались особняком и заняли несколько столов в углу. Из большого граммофона доносились незамысловатые рождественские мелодии. Зал уже практически полностью заполнился студентами. Все весело переговаривались и рассаживались со своими друзьями или парочками. На столах стояли большие золотистые чаны с пуншем, от них исходил мятный аромат и сочился легкий искристый пар. Перед каждым студентом стояла пустая тарелка, на которой лежало меню.

— И что с этим делать? — спросил Джеймс, повертев в руках список блюд.

— Просто ткни палочкой в понравившееся блюдо, — подсказала Кларис.

Джеймс и Ремус выбрали лишь по салату, так как пару часов назад заходили на кухню, где успели поесть. Остальные же набрали по несколько блюд. Особенно старались близнецы.

Не успели они закончить с ужином, на возвышение поднялась МакГонагалл и объявила о выходе группы. На сцену поднялись четыре парня. Они были полностью одеты в кожу, волосы торчали во все стороны, а лица загримированы. Зал взорвался криками и аплодисментами. Особенно надрывались девушки. Бледнолицый вокалист, у которого на одном глазу была нарисована черная звезда, в черном кожаном плаще и с красными глазами и правда выглядел как вампир.

— Спасибо, спасибо, — вокалист говорил томным, замогильным голосом, — здравствуй, Хогвартс! С вами группа «Sărut».

Зал вновь сотрясся от воплей радости. Вокалист на это криво улыбнулся, на миг обнажив острые клыки. Северус недоверчиво хмыкнул на весь этот фарс.

— Наверняка специально их заточил, — предположил он.

Группа уже установила свою аппаратуру и басист заиграл протяжное соло. Через мгновение к нему присоединился ударник, потом их подхватил второй гитарист и наконец, запел вокалист. С высоких, чистых нот он резко перешел на грубые и низкие частоты. Зал грохотал от музыки. Все студенты зашлись в безумных танцах.

— Я как раз во время, — к их столу подсел растрёпанный Сириус.

— Где ты был? — спросил Северус.

— Не уверен, что ты хочешь знать, Сев, — усмехнулся Сириус и уставился в меню.

— А где твоя дама? — спросил Ремус.

— Где-то там, — Сириус кивнул в сторону танцующих, не отвлекаясь от меню.

Кларис и Беверли покинули их и пошли на танцпол. Близнецы, что-то отпив из фляги, тоже бросились отплясывать дикие танцы. Мародеры же пока не решались пойти ко всем. Северус и вовсе заявил, что танцевать он пойдет только за тысячу галлеонов.

После нескольких песен в стиле глэм-рока, группа заиграла медленную мелодию. У стола как будто трансгрессировала Кларис и потянула Джеймса на танцпол. Он и не сопротивлялся. Джеймс обхватил ее за талию и прижал к себе. Кларис что-то промурлыкала на ушко и опустила голову ему на плечо.

Джеймс воспользовался возможностью и стал оглядывать танцующие парочки, вновь надеясь увидеть Эванс. Но ее нигде не было видно. Он уже увидел всех ее подружек, но только не ее саму. Вот Мэри МакДональд танцует с каким-то когтевранцем. Марлин Маккиннон тайком пьет что-то из фляги вместе с Пруэттами. Алиса Стоун воркует с Фрэнком Лонгботтомом. Последние оказались самой неожиданной парочкой. Джеймс их с трудом представлял вместе. Спокойный и рассудительный Фрэнк и шумная и энергичная Алиса. Тем не менее, они весьма неплохо смотрелись вместе.

Джеймс еще раз окинул взглядом зал. И, наконец, увидел ее. Эванс стояла возле столика и разговаривала с тем самым пуффендуйцем. Эванс была сказочно красива. Она была в длинном платье бутылочного цвета. Верх полностью облегал изящную фигуру, а немного пышная юбка спускалась ниже колен. Она наконец-то распустила волосы и они мягкими волнами спускались до середины спины. Эванс широко улыбалась и даже издалека был виден блеск ее глаз. У Джеймса все сжалось в груди от ее вида. Он бы все на свете отдал, чтобы сейчас в его объятиях была именно она.

Он прервал танец, не дожидаясь конца, и повел Кларис обратно к столику, сказав, что не любит эту песню. Их столик был пуст. Ремус танцевал с Беверли, Северус куда-то смылся, а Сириус зажимал студентку возле стены, скрывшись за елью. Джеймс сомневался, что его друг пришел на бал именно с этой барышней.

Джеймс подумал, что надо бы как-то развлечь Кларис. Она сидела надувшись и угрюмо смотрела в сторону танцующих. Но мелодия, к счастью, оборвалась и к ним вернулись Ремус с Беверли. Девочки сразу отошли «припудрить носик».

Разумеется, бал не мог обойтись без очередной пакости для слизеринцев. Они долго гадали и прикидывали, чтобы такого можно устроить змеиному факультету, что можно провернуть на виду у всех и при этом не попасться. В итоге остановились на зелье. За неделю до мероприятия Северус начал готовить одно интересное зелье собственного сочинения. На балу Ремус должен был отвлечь профессора МакГонагалл, Сириус отвлечь студентов, Северус подлить зелье в пунш за столом слизеринцев, а Джеймс сделать так, чтобы они его выпили.

— Сев, ты готов? — спросил Сириус.

— Давно уже.

— Отлично. Тогда я отвлекаю народ, Рем идет к Минни, а ты…

— Я помню свою часть, — перебил его Северус.

— Ну, начали.

Ремус уже пробирался к профессору, которая строго следила за порядком из дальнего угла зала. Он сообщил ей, что двое второкурсников устроили потоп на втором этаже. МакГонагалл тут же подорвалась и бросилась на выход. Этих второкурсников Мародеры подговорили еще днем ранее.

Сириус вышел в центр зала, делая вид, будто ищет кого-то, и как бы невзначай обронил чудо-хлопушку. Хлопушка взвилась вверх со страшным свистом и превратилась в два десятка огненных фениксов, привлекая всеобщее внимание. Даже музыканты перестали играть, завороженные красотой. Искрящиеся фениксы пикировали на студентов, не долетая до тех пару футов, и взрывались тысячами огоньков. В зале поднялся настоящий переполох, во время которого Северус успел незаметно вылить в пунш небольшой пузырек зелья.

— Ох, прошу меня извинить! — Сириус принял испуганный вид и, виновато улыбнувшись, раскланялся перед студентами. Такой актерский талант пропадает. — Хотел устроить небольшое представление на улице, да не удалось…

— Ничего, друг! — к нему подскочил Джеймс. — Я думаю, вышло очень удачно. Я хотел бы произнести… тост, если можно так выразиться.

Поттер обвел всех задорным взглядом. Многие студенты хмурились, ожидая очередной проказы. Многие смотрели с любопытством. Но внимание всех безоговорочно принадлежало Джеймсу. Он поднял свой бокал и продолжил:

— Я поднимаю бокал с этим прекрасным безалкогольным пуншем и предлагаю выпить за всех студентов Хогвартса, что собрались здесь. Я надеюсь, мы сможем хотя бы на вечер забыть обо всем плохом, о ссорах и факультетской вражде. Завтра наступает Рождество и я хочу пожелать всем. Всем вам! Чтобы завтра с каждым из вас случилось настоящее рождественское чудо! Ну, выпьем!