От грубого и раскатистого голоса Герка все разошлись и быстро начали собираться. Я подошла к Герку:
– Он никому не скажет. Слово иминессы, – для достоверности, я положила руку на грудь.
– Да кому оно сдалось, твое слово! – хмыкнул он.
– Я так понимаю бывший майор Герксалан Залейко? – Рикель подошел и отодвинул меня в сторону. – Обвинены по статье государственная измена. Приговорены к повешению. Но избежали приговора ввиду скоропостижной смерти в камере. Тело пропало через три дня. Поправьте, если ошибаюсь, – Рикель был заметно ниже высокого, как фонарный столб, Герка, но вот той угрозы в тоне, с которым он к нему обратился, даже толстяк Серф испугался бы.
– И что ты хочешь, мальчишка? Думаешь, что если знаешь обо мне… – Герк агрессивно надвинулся над Рикелем, который невозмутимо смотрел прямо на оппонента.
– Я ничего не думаю. Я просто предлагаю сделку. Вы отпускаете нас обоих и больше никогда о нас не слышите, а я забываю обо всех вас. Слово офицера. Так что, вы согласны?
Спустя две минуты, мы стояли на улице под дождем. Для того, чтобы я не сбежала, Рикель крепко держал мою руку чуть выше локтя своей ледяной рукой.
– Молодец, Ваше Высочество! Набегалась? – его слова были просто пропитаны ядом. Он часто дышал, сдерживая злобу. – Этот урод заложит нас, используя подпольных копов. Не слышала о таких? А вот я слышал. И, ой, как не советую сталкиваться с ними! Какого Йяр… Ютхана1, Альрика?
– Какого Ютхана? Какого Ютхана?! – очень хотелось сказать в слух то ругательство, которое Рик вовремя опустил, но честь иминессы мне не позволила. – Отпусти меня немедленно, Охотник! Я никуда с тобой не пойду! – Я попыталась вырваться, но тогда Рикель перехватил меня, и я оказалась у него на плече. – Пусти!
Рикель замолчал и пошел в сторону гостиницы. Он прошел через пустой холл, поднялся по лестнице и зашел в комнату. Он бросил меня на кровать и привязал руки к изголовью ремнем от брюк.
– А вот теперь поговорим.
Я напряглась. Не нравится мне разговаривать в такой позе. Ничего хорошего приличной девушке это обычно не сулит, но не станет же он невесту брата…
– Почему ты так испугалась, когда услышала, что я Охотник? Когда это я тебя обманывал? Я ни разу не говорил ничего о том, кто я. Да и с каких пор принадлежность к нашему клану считается преступлением? – Он стоял ко мне спиной, а затем, закатав рукава, повернулся, взял стул и сел рядом с кроватью. Я пыталась сообразить, что для меня хуже: молчать или говорить? Может, он с ума сошел? Хотя нет, вроде не похоже: не агрессивный он.
– Для Северных эльфов – это преступление. Вы хладнокровные убийцы, перебившие почти всех из моего клана! А теперь что? Хотите и меня извести? Не дамся. За кого хотите – пойду, только не за Охотника. Никогда! – Будь я плохо воспитанной девушкой, плюнула бы ему в лицо. – И пусть боги убьют меня, если я по доброй воле выйду замуж за Охотника!
– Убийцы… – Охотник откинулся на спинку стула. – Мы убивали, да. Но что ты, девчонка, знаешь, про Охоту и Жажду? Когда ты не видишь, кто перед тобой, ты видишь только пульсирующие синие огоньки и металлический привкус во рту. Когда слышишь зов и повинуешься ему. – Он встал и навис надо мной, как удав над кроликом. – Никому и никогда не пожелал бы почувствовать это на собственной шкуре. Брак с представительницей вашего рода – это способ искупить нашу вину. А ты, уж прости, последняя в своем роде незамужняя чистокровная эльфийка.
Рикель упал на стул и откинул голову назад. Ничего не понимаю. Они же убийцы. Все, поголовно. Сколько себя помню: они убивали, не жалея ни детей, ни женщин. Чуть ли не каждый год умирал кто-то из Северных эльфов. И со стороны матери, и со стороны отца, я потеряла двух теть и трех дядь, обеих бабушек, деда и косвенно сестру – всех из-за Охотников. А Рикелю, кажется, действительно жаль.
– Окей. Вы не просто убийцы, вы воплощение насилия. Одумайся, вы решили искупить свою вину и туда же. Совершаете насилие надо мной. Я не хочу выходить замуж, понимаешь ты это или нет?
Видимо нет. Он так на меня посмотрел, словно я не понимала, что для всех НИХ это значит.
– Давайте, я вас всех прощу. Просто так и от всей души. Идет? – Я попыталась вложить в голос все сожаление к их проблеме.
– Ты что, совсем ничего не знаешь? – Он придвинулся ближе. – Ни истории, ни пророчеств, ничего?
– Нет, наверное. – О чем он говорит? Пророчества какие-то. – Знаю, что мы всегда враждовали, что когда-то давно нас прокляла какая-то девушка и все. Мне запрещалось читать книги о вашей истории. Абсолютно все.
– Подожди, но ты ведь не могла не знать о пророчествах. Появилось уже два за последнее двадцатилетие, а ты едва ли многим младше. И о них сообщали немедленно всем без исключения.
– Не знаю я об этом! И вообще, хватит меня допрашивать таким образом! Развяжи мне руки! Живо! – Я заерзала. Границы-то знать надо. Мне же больно. Рикель в каком-то трансе выполнил мой приказ и сел. Я потирала руки. – Что за пророчества?
– О возвращении принца-горбуна, о наследнице голубой крови и об Охотнике, который вымолит прощение. И это только последние три. – Рик встал и начал ходить из угла в угол. – Вот хорошо устроились! На нас вину свалили, а все тайны при себе оставили. Здорово, что сказать. Значит, так. Слушать будешь?
А что мне еще оставалось? Я кивнула, и Рикель начал рассказ.
Глава 9, или Три пророчества.
Сказка о наследнице голубой крови (все сказки в пересказе и обработке Охотников).
Это прекрасное дитя родится в день весеннего равноденствия. Ребенок будет расти в атмосфере счастья и любви. Но не будет ему уютно в родном доме.
Однажды птичка покинет гнездо, чтобы встретить свою любовь. Их союз будет заключен при покровительстве богов. Не все будет хорошо идти, поскольку враждующие кланы захотят разлучить любящие сердца. Их попытки не прекратятся ровно до тех пор, пока, покрытая позором, наследница не исчезнет с глаз долой, и не затеряется ее след.
Пока не будут стерты имена, позабыты даты и вырваны языки сплетников.
Пока не высохнет последняя капля крови ее любви.
Долог и тернист будет путь ее истории к сердцам потомков.
Да пребудет с ними сила Гефины, богини домашнего очага и мудрости!
Об Охотнике, который вымолит прощение.
Быстро заживает рана, но никогда не исчезает след ее. Как скоро выгорят воспоминания о наследнице на скрижалях истории, так неожиданно начнется новая веха. В семье Охотника родятся два брата: один вырастет замкнутым, но послушным, чем заслужит любовь отца; второй же – будет несносен и однажды поплатиться за свой длинный язык. Вражда их завершится только когда преклониться голова одного из них.
Когда родится третий наследник Охотника, станет ясно, какие дороги выберут старшие братья: один обратиться в свет, а другой предпочтет тьму.
Истинный сын своего отца вымолит прощение за все грехи своих предков. Он один сможет подобрать ключ к свободолюбивому сердцу, ключ этот – правда и раскаяние. Только его шаги навсегда изменят будущее двух кланов: в его руках будет право уничтожить или спасти свой народ.
Да предстанет пред нами ясное око верховного бога Тецея!
О возвращении горбуна.
Если вы думаете, что все ваши кошмары прячутся у вас под кроватью и мирно дремлют до заката солнца, то вы ошибаетесь. Или просто ничего не знаете про зловещего горбуна! Во времена, когда его знали как принца Фантелии, брата справедливой королевы Дэль, одно его имя наводило ужас на подданных. То был страшный человек, убивающий чуть ли не с самого рождения. Кто-то его ненавидел и презирал, а кто-то видел в нем своего предка-Охотника. Всем было понятно одно: он наслал страшное зло на весь свой народ.
Ужаснее может быть только его возвращение. Придет он в обличие другого человека с дурными замыслами и желаниями. Его приход возвестит о конце срока. Если к тому моменту ребенок двух враждующих сердец не сделает выбор, горбун поработит все существующие формы жизни. Солнце померкнет, и весь мир погрузится в хаос и тьму.
