Анатолий машет рукой и выбегает. Владимир, врубает радио на всю мощь, идет осматривать дом. На веранде второго этажа он видит на полу неочищенные морские различные по форме и размеру ракушки, белые ветвистые кораллы. В кресле лежит маска с трубкой для подводного плавания, ласты с надписью на английском языке «Сделано в Испании». К стене прислонено ружье для подводной охоты с резиновыми жгутами для большей убойной силы и самодельная пика. Владимир берет, осматривает ружье, кладет на место…

Внизу хлопает дверь. Владимир спешит вниз по лестнице, и в коридоре сталкивается с рослым симпатичным спортивного телосложения парнем.

– Островский?

– Так точно! А вы…

– Ваш новый сосед, Владимир Ершов. Будем знакомы.

– С прибытием! Предлагаю дружеский ужин. Со знакомством!

Спустя некоторое время ребята уже голые по пояс сидят на кухне, под попурри латиноамериканских песен, звучащих из приемника, пьют пиво и потрошат Володин чемодан. Островский учит Владимира открывать с грохотом бутылки с рефреско-колой ложкой. Пробки летят со свистом в потолок.

– Предшественник твой здесь жил, Володя, Вадим Никитенко. Это он меня к подводной охоте пристрастил. Но подвела его… как бы это сказать… любовь к слабому полу. Надо сказать, девушки здесь…

– Да, я видел… на перекрестке одну которриту…

– Подожди, Володя… еще и не таких барышень здесь увидишь.

– Ну, вот Вадик и не выдержал. Влюбился в кубинку. А наш «хефе рохо»....

– Кто?

– «Хефе рохо», подполковник Рытов, ну, и личность скажу тебе! Он-то его и выслал отсюда. Я Вадика предостерегал. Говорил ему, чтобы кончал свои фигли-мигли, шашни-машни, шуры-муры и прочие нежности-белоснежности. Но куда там! И главное, два месяца Вадик до срока не дотянул. Все Рытова просили: «Товарищ подполковник, подождите! Два месяца всего осталось до отъезда Вадика!». А он делу все равно ход дал… «Хефе рохо».... Так что полетел Вадик на Родину досрочно. В двадцать четыре часа. Это я фигурально говорю. Самолеты, сам знаешь, летают сюда раз в неделю.

Олег наливает себе еще пива. Владимир нарезает колбаски.

– «Хефе рохо»? Кто ж его так приложил? Что это означает, «красный начальник или красный командир»?

– Так его кубинцы окрестили. «Рыжий шеф»! Вот что это значит. Он же рыжий! Они всем прозвища дают: длинный начальник, хромой начальник, начальник заика. Беззлобно. Кубинцы-веселый народ. Любят шутки, анекдоты. Ты это учти!

Владимир и Олег выходят из дома. Идут по улицам микрорайона. Владимир видит, как два кубинца снимают с водовозки и ставят у дверей дома стеклянные бутыли с питьевой водой, как из одного двери одного дома высовывается ручонка малыша, чтобы взять бутылку с молоком, стоящую у порога.

Около школы-интерната ученики выстраиваются в шеренгу. Девочки в белых рубашечках, оранжевых и малиновых юбочках на бретельках с синими и красными галстуками скачут, смеются, поют очень популярную песенку «Хуэго де Симон». Маленькие, а кокетничают со взрослыми переводчиками. Оказывают им знаки внимания. Но ребята проходят мимо с серьезными лицами мимо. Школьницы обидчиво надувают губки.

– Памятники! – кричит им вслед школьница разочарованно.

Переводчики подходят к проходной в советскую воинскую часть, останавливаются перед шлагбаумом. Из части доносится строевая песня.

– Солдаты, в путь, в путь, в путь! А для тебя родная-я-я есть почта полевая ….

К ребятам подходит солдат с красной повязкой на рукаве на рукаве и штык-ножом на поясном ремне. Владимир предъявляет солдату свой паспорт.

– Я лейтенант Ершов, прибыл для прохождения службы.

Солдат уходит в будку, звонит по телефону, возвращается, отдает Владимиру паспорт, козыряет. Островский показывает свой пропуск и проходит через КП.

– Проходите.

Он указывает Владимиру на отдельно стоящее здание справа. Из-за поворота строевым шагом выходит взвод солдат.

– Прощай, труба зовет! Солдаты, в поход!

Переводчики становятся с краю дороги, пропускают строй солдат с разноцветными хлопчатобумажными кепочками на бритых головах. Перед строем идет офицер в фетровой шляпе, и направляются к штабу части.

Владимир входит в помещение штаба, проходит в приемную. В приемной нет никого. Владимир стучит в дверь, на которой написано «Рытов В.М.», приоткрывает ее.

В кабинете сидит рыжеватый офицер лет пятидесяти.

– Разрешите войти, товарищ подполковник.

– Заходите.

Владимир входит в кабинет. Здесь прохладно, работает кондиционер. Жалюзи на окнах закрыты.

–Товарищ подполковник, разрешите обратиться! Лейтенант Ершов для прохождения службы прибыл.

Рытов выходит из-за стола, близоруко щурится, рассматривая вновь прибывшего лейтенанта.

– Вольно. Проходите, товарищ лейтенант, садись.

Рытов похлопывает Владимира по плечу, усаживает за стол, сам садится напротив, берет со стола очки, тщательно их протирает платком.

– За границей первый раз? Вижу, что в первый.

Он надевает очки, внимательно рассматривает Владимира.

– Так точно, товарищ подполковник! Первый!

Владимир, испытывает неловкость, привстает.

– Да, садитесь, вы.

В стеклах очков возникают солнечные блики. Рытов встает, подходит к окну, раздвигает створки жалюзи, смотрит сквозь щель.

– С приездом. Я вам вот что скажу, Ершов, сначала Вам будет нелегко. Но коллектив у нас хороший, дружный. Если что, поможем, подскажем. Служба у Вас здесь будет ответственная, серьезная. В аппарате Военсоветника. Наша первоочередная задача-поставить на должную высоту интернациональную дружбу с кубинским народом!

Рытов подходит к карте на стене, тычет пальцем в Кубу и чуть повыше – в США.

– А долг наш мы выполняем не на блинах у тещи, а под носом у противника. Это понимать надо! Поэтому бдительность, бдительность и еще раз бдительность. Еще Юлиус Фучик говорил: «Люди, будьте бдительны!» Помните?

Рытов возвращается к столу, останавливается напротив Владимира. Владимир встает.

– Так точно! Помню.

– Хорошо. А кто такой переводчик, вы знаете? А тем паче – военный переводчик?

– Переводчик это …

Рытов нервно поднимает правую руку.

– Переводчик-это трансформатор слов, предложений, мыслей и идей с одного языка на другой. Понятно?

– Так точно! Понятно! Трансформатор.

– Вот! Учитесь, перенимайте опыт. Добивайтесь уважения к себе командиров, товарищей по части. И, прежде всего, зарубите это у себя в голове! Упаси вас бог здесь заниматься развратом с кубинками, аморалкой и духовным разложением.

Он открывает холодильник, достает бутылку «Нарзана», наливает в стаканы воду себе и Владимиру.

– Этого мы здесь не прощаем. Куба, вернее, Гавана-город маленький. Здесь всё на виду. И все! И ЦРУ тоже не дремлет.

Он ставит стакан с нарзаном перед Владимиром.

– Если поскользнетесь, скомпрометируете себя, сразу к врагам на крючок попадете. И тогда карьере конец. И конец всему Вашему будущему!

Владимир берет стакан, делает глоток, ставит его на стол.

– И с пьянством тоже. Мы видим, кто и сколько бутылок в магазине отоваривает. Ладно. Идите! Служите Отечеству! И Родина вас не забудет.

Рытов как бы невзначай улыбается, проходит к Владимиру.

– А сегодня вечером мы с женой приглашаем Вас в кино на очень интересный, музыкальный фильм. Испанский. «Пусть говорят» называется. С певцом Рафаэлем в главной роли. Для Вас будет хорошая практика перевода. Мы за Вами часиков в семь заедем? Вас ведь к Островскому подселили? Не возражаете? Вот и хорошо. Тогда пока свободны.

Владимир поднимается со стула, отдергивает рубаху.

– Есть свободен! Разрешите идти, товарищ подполковник?

Рытов допивает свой нарзан.

– Все усвоили?

– Все!

– Идите!

Владимир четко поворачивается кругом, выходит из кабинета. Рытов подходит к окну, раздвигает створки жалюзи, смотрит на улицу.

– Значит, на замену Никитенко…

Юля в своей комнате пишет письмо на Кубу своему брату.