— А за что мне вас любить? — не уступала в прямоте Ее Величество. — Вы невоспитанная, неотесанная, неблагодарная девица, к тому же развратная и совершенно не умеющая пользоваться сложившейся ситуацией. Мы с вами могли бы подружиться, но, увы, вы даже не потрудились понравиться мне.

— Если для того, чтобы стать для вас другом нужно целовать вам ручки и ежеминутно плясать в реверансе, то увольте — меня этому не учили, — произнесла я срывающимся от обиды и злости голосом. Ну, и пусть, я, может быть, подписываю себе смертный приговор. Но зато лебезить и унижаться не намерена! — Мои родители учили меня честности, доброте и порядочности.

— Ваши родители не научили вас благодарности и такту. Они не учили вас принимать подарки судьбы с благодарностью и покорностью. Вы развратны и невоспитанны, к тому же не знаете чести и достоинства.

— Не понимаю, о чем вы.

— О вашей связи с Его Высочеством. Вы весь год крутились вокруг него и даже не потрудились скрыть ваши чувства от посторонних глаз. Вы не заботились о вашей репутации, возможно, потому как еще не знали, кем вам предстоит стать в будущем. Но и когда вам была оказана честь стать женой наследника престола, вы продолжали пятнать себя порочной связью.

— С Кристианом мы дружили и только, — возразила я.

— О, прошу вас, мисс Блейн, не врите. Не заставляйте меня думать о вас, еще и как о лгунье. Вы и без того пали в моих глазах достаточно низко, что бы и вовсе не уважать вас. Вы влюблены в него. Вы питаете к нему непозволительную, порочную страсть.

— Чем же она порочна? Разве только тем, что в скором времени я буду помолвлена с Его Высочеством Наследником?

Королева покачала головой.

— Вы совсем ничего не понимаете, и я начинаю думать, что поспешила с выводами, считая вас умной девушкой. Вы глупы.

— Может быть, — тихо согласилась я. — Но не настолько, чтобы не понимать, что вы просто в отчаянии. Вы понимаете, что как только я займу ваше место, вас в лучшем случае оставят во дворце, но ведь могут и в монастырь отправить, верно? И много будет зависеть от моего решения. И вы еще смеетесь над моим скудоумием, когда сами ведете себя опрометчиво, руководствуясь лишь эмоциями. Но да бог с этим. Одного только не пойму — чем вам так насолил Кристиан? Почему и его вы ненавидите? Только лишь потому что он рожден от женщины, которую любил Его Величество?

— Кристиан вампир! Вампир! — неожиданно завизжала королева. — Дурная, грязная кровь! И знаете, что, мисс Блейн? Я не позволю Его Высочеству жениться на вас ранее, чем через полгода с вашей помолвки, потому как хочу быть уверенной, что вы не понесете от этого мерзкого кровососа!

Я плотно зажала ладонями уши. Щеки горели от унижения. Даже в Академии меня так не опускали, называя феппсом, а тут…сама королева… Не знала, что высокопочтенные леди на деле могут быть такими пахабными бабами.

— Я не хочу больше это слушать, — прерывисто произнесла я.

— Не придется, — королева смерила меня холодным, высокомерным взглядом, и, задрав голову, направилась к дверям, не забыв бросить напоследок: — Хорошего дня.

Остаток недели мы почти не пересекались, и даже уроки она посещала крайне редко, да и то уходила раньше, чем заканчивалось время. Думаю, она избегала меня. Возможно, на эмоциях наговорив лишнего, теперь она испытывала раскаяние и стыд. Могла бы и извиниться, я не против примирения. Хотя… О чем это я. Она ведь королева, а я…

«Ты будущая королева, — мысленно сказала я сама себе. — И хочет она того или нет, ей придется считаться с тобой».

Нет, мне все еще было сложно поверить в то, что меньше чем через год я стану королевой Дэйтии. В детстве, я, как и все девочки, мечтала стать принцессой, но льстила ли мне будущая перспектива? Привлекала ли? Нет. Не льстила. Не привлекала и не радовала. Было страшно и вместе с тем даже неприятно. Какой ценой достанется мне эта роль? Еще вчера я горевала по любви к Кристиану, о которой придется забыть, и не было для меня горя страшнее, но сегодня я поняла, что есть опасность куда хуже — это риск потерять себя.

В день бала меня разбудили еще на рассвете. Миновав завтрак, приступили к многочисленным процедурам: сначала горячая ванная, во время которой мои волосы были тщательно смазаны ароматизированными маслами, вымыты и снова сдобрены уже бальзамом, придающим интенсивный блеск — подобного я когда-то добивалась ламинированием; затем молоденькие служанки, приставленные ко мне Ее Величеством, нанесли на тело то ли крем, то ли очередное масло, тщательно втерев в кожу, после чего помогли одеться. Все это происходило, невзирая на мои активные протесты — мне было стыдно и унизительно красоваться перед служанками в неглиже, позволяя делать с собой все, что им вздумается. Но, в конце концов, я смирилась, решив, что в будущем все равно не отвертеться от подобных процедур — ведь всем известно, что королевам непристало обходиться без помощи даже в делах, касаемых гигиены. По мне так это средневековая дикость, но раз в мире магии подобное все еще считается нормой, придется смириться и принять как данность. «С благодарностью и покорностью», — как совсем недавно заявила Ее Величество, обвинив меня в невоспитанности.

После процедур омовения следовала работа над моим лицом и прической. Чтобы кожа лица сияла свежестью и здоровьем, на скулы и щеки, а так же зону под глазами были сделаны примочки из отвара трав, названия которых мне не удалось запомнить.

— О, госпожа, вы очень бледны, — сетовала одна из моих помощниц — так я решила называть их, слово «служанки» мне было категорически неприятно. Ага, будешь тут здоровой и румяной, когда с утра до ночи только и делаешь, что выплясываешь да разучиваешь правила этикета, стараясь угодить Ее Величеству, которой, кажется, нравилось издеваться, и она нарочно делала совершенно надуманные замечания. — Наверно, вы очень устали, готовясь к столь важному для вас событию.

— Да, ты права, Стефания, — согласилась я, тем не менее, не очень-то желая откровенничать, если речь зайдет о предстоящем замужестве. Несмотря на хорошее отношение к помощницам, обсуждать с ними личную жизнь это, по мне, уже как-то слишком. — Неделя была не из самых легких.

— Это все волнение, — продолжала болтать девушка. — Вот когда меня выдавали замуж, я от переживания глаз не могла сомкнуть, да в итоге сорвала свадьбу, — странно, но в ее голосе не было ни капли сожаления и грусти.

— И что же было потом? — затаив дыхание, поинтересовалась я.

— А ничего, — беспечно отозвалась Стеф, — свадьба не состоялась, и слава Богу.

— Чего так? Не любила?

— Да как же его полюбишь? Ведь он был оборотнем! — Стефания почти взвизгнула.

— Ну, и что? — выпалила я прежде, чем поняла, что поторопилась. — То есть… — я не могла подобрать слов, чтобы оправдаться.

Стефания понимающе улыбнулась. Только вот поняла она меня совсем неверно.

— Да, конечно, ваша светлость, девушкам без роду и племени не так уж и важен расовый статус избранника…

— Я вовсе не это хотела сказать, — произнесла я сквозь сжатые зубы.

— Ничего, я не в обиде.

— Но я правда не…

— Вот только запах у этих оборотней…. — девушка повела плечиком, изображая неприязнь.

— Какой же у них запах?

— Мерзкий. Отвратительный!

Я расхохоталась. М-да. Тэю, наверняка, будет интересно узнать, что он, оказывается, дико воняет.

— Честное слово! — поспешила меня заверить Стефания, решив вероятно, что я никогда и близко не стояла рядом с оборотнями.

— Может быть, просто твой несостоявшийся супруг был не очень чистоплотен? — высказала я ей свое предположение. За Тэя все-таки хотелось отыграться.

Девушка пожала плечами.

— Может быть. Но я, все же думаю, причина в его расовой принадлежности. Он оборотень, а потому и воняет.

Я ничего не ответила — доказывать глупой девице ее неправоту все равно, что объяснять свинье, что она свинья. Бесполезное и неблагодарное занятие.

Но любопытство, однако, вязло верх. Если с оборотнями все понятно, то с вампирами не совсем ясно — к ним относятся с тем же призрением, или, все же, более снисходительно, учитывая, что первый сын покойного короля является одним из них?