- Галочка, всё хорошо… Всё в порядке, мы едем домой, Галочка!

«Галочка»…

Сон слетает мгновенно.

- Валя?!

Антонова, растрёпанная, встревоженная, растерянная, стоит, склонившись над ней в пасмурном вагонном полумраке. Память прежних дней возвращается быстрыми неровными толчками.

- Валя… Я ведь чуть не казнила человека… Во сне…

Вдруг она замечает, как у Антоновой трясутся руки. И вся она дрожит. И лихорадочно, ярко блестят глаза.

- Галя… Давай мы здесь сойдём, во Владимире. Я боюсь дальше на этом поезде. Ты никогда не верила в предчувствия, я знаю…

- Хорошо.

Они сходят в области, в каком-то посёлке. Бредут вдоль путей, сворачивают к домам, к трассе. С одними документами на двоих. Наконец снова выглядывает вечереющее закатное солнце.

- Макдоналдс, - вдруг твёрдо, со смешком, говорит Валя.

- Что?

- Вон, смотри. Впереди.

Бутерброд за тридцать семь рублей. Сухой, на вид – просто булка с плоской котлетой, но в глубине спрятаны кружочки солёных огурцов и полоска сыра. И ещё шоколадка. Фольга по краям влажная от подтаявшего шоколада, посередине бороздка, и плитка легко ломается на две равные дольки. Отлично организованное и не такое уж дорогое счастье.

- Как вкусно…

- Что дальше?

- Дальше – домой.

-А?..

Антонова прекрасно понимает, что Галя имеет в виду: «А что потом?» Но – снова светит солнце, снова течёт по её загорелым запястьям и лицу. И она опять, всё равно, несмотря ни на что, улыбается.

- Мы же ФЭС, Галя… Мы же – ФЭС!

Откуда-то с потолка льётся знакомая песня. Антонова недоверчиво прислушивается. Улыбка скользит в Галиных глазах, она кивает её недоумению:

- Да. Она.

Да, она, – играет «Контрабанда мечты». В стиле регги.