====== Трасса Лазов-Каменское, 10-й км. Вперёд-or-назад ======

Дом изменился.

В прошлом году из каждой щели веяло тревогой. Стены давили. Что-то шептало внутри: будь готов, вот-вот придётся бежать.

«Придётся бежать», – повторил Тихонов про себя. И действительно, про себя, про Ивана Фёдоровича. Чему Галина Николаевна его и научила, так это тому, что под чужую дудку плясать – ни в жизнь. Своим примером, разумеется, научила. А этот последний случай… Ну… ей пришлось. Ей правда пришлось. Правда.

Иван мотнул головой, втянул сладкий запах горячего травяного чая.

Дом действительно изменился за год. Одомашнился. Не чета прошлогодней зиме, когда они с Оксанкой были тут. И лету прошлому не чета – когда здесь проводили обыск, и Рогозина выдумала какую-то мифическую дочку себе… Зачем, он так и не узнал. Как была, так и осталась эта книга закрытой.

Интересно, что завтра будет в ФЭС. Как полковник объяснит им всем…

Ладно, пора идти. Галина Николаевна зовёт к столу. Блины, как тогда? С мясом и с творогом... Вот бы так.

Нетронутая, свежая, как промытый ранний ветер за порогом, утренняя тишина.

Воздух не успел стать колючим и сухим: на ночь кондиционеры выключали (если, конечно, в офисе не оставалось много сотрудников). Ни привычного запаха быстрых бутербродов, ни стука каблуков, ни суеты стажёров. Полковник открещивалась от них как могла всё время, сколько существовала Служба, только их табунки – группки будущих архивариусов, поверщиков, аналитиков, – всё текли и текли с лёгкой руки кого-то сверху.

Но пока было пусто. До официального старта рабочего дня ещё больше часа. Ей нравились и не нравились эти утренние минуты: лёгкое возбуждение, мандраж перед новым днём (хотя казалось бы – давно должно стать обыденностью). Холодок по спине, сонливость, которую разгонит первая же чашка кофе. И… и ощущение, что она – королева в своём королевстве.

Полковник немножечко призирала себя за эту утреннюю дурь. Но поделать с собой ничего не могла.

По пути в свой кабинет Галина Николаевна заметила в лаборатории Тихонова – дремал, откинувшись в кресле. Снова затечёт шея, будет стенать весь день. Надо и ему занести кофе.

Перемалывая в ручной меленке зёрна, она мысленно прокручивала список вопросов к Ивану. Работал всю ночь, позволил себе уснуть, – значит, есть результат. Есть результат – значит, сегодня будет движение.

У них иначе не бывает.

На пороге лаборатории чашка скользнула из дрогнувших рук. Полковник даже не заметила горячих тёмных брызг на брюках.

- Иван. Иван!!! – заорала она.

Как бывший полевой хирург, помнила: когда лужа крови достигает таких размеров, спешить поздно.

Кофе медленно подсыхал на залитом кровью линолеуме, а она всё никак не могла справиться с картинкой. Это что-то не то. Она просто ещё не проснулась, вместе с ФЭС. Надо просто… просто…

- Галина Николаевна?

Оксана вскрикнула тонко и пронзительно. Вот тогда полковник очнулась.

- Валентин Витольдович Володин? – уточнила Галина Николаевна, сверяясь с анкетой.

Ей понадобилось чуть больше недели. Взяла отгулы, не выходила из дома, не отвечала на звонки. Но вернулась собранной и практичной, как и всегда. В конце концов, она вновь возглавляет Службу и должна печься об интересах организации. Место программиста не может пустовать.

- Так точно, товарищ полковник.

- Хорошо. Валентин Витольдович. Вас заинтересовала вакансия начальника компьютерного отдела ФЭС. Почему?

«Будучи законченной стервой, иметь идеальные брови…», – подумал Володин и открыл рот, чтобы ответить на первый очевидный вопрос.

====== Улица Клары Цеткин, 33. Error ======

- У нас ненормированный рабочий день. Выходные редко совпадают с расписанием, праздники обычно отсутствуют.

- Я догадывался…

- Определим сразу: слово «догадываться» не должно звучать в стенах ФЭС. Только слово «знать». Запомните, Валентин Витольдович.

- Так точно, товарищ полковник.

«Она, наверное, встаёт с кровати с укладкой. Сразу в пиджаке. Так точно».

- Срочное дело, приказ сверху – аврал. Я могу потребовать от вас выйти на работу в четыре часа утра или задержаться после полуночи. Выехать в область, на окраину, в другой регион. Работая в ФЭС, сложно соблюдать режим.

- Я вас понял.

- Обязательное медицинское обследование каждые полгода. Жёсткие требования, психологическая устойчивость, выносливость…

- Я вас понял.

- …умение слушать не перебивая. Беспрекословное подчинение старшим по званию…

«Я вас понял»

- …беспрекословное выполнение приказов…

«…выслушивание нотаций…»

- …безукоризненное знание оперативно-следственных процедур, нормативно-правовой базы…

«Сейчас скажет: обязательная подписка на «Криминальный вестник»».

- Обязательная подписка на «Криминальный вестник»… Шучу, – вдруг усмехнулась полковник. – Что ж вы так скисли, товарищ Володин? Всё-таки в Федеральную Службу хотите устроиться, а не в райотдел полиции.

«Она ещё и язвить умеет. Ирония – животинка кусачая…»

- Распитие алкогольных напитков в рабочее время строго запрещено.

«Споёмся»

- Вежливое и уважительное отношение к коллегам…

«…танцы, фехтование и политес…»

- … бережное отношение к оборудованию и инвентарю Службы, к обмундированию и табельному оружию.

Полковник Рогозина продолжала выкладывать требования к кандидату. Он уже утратил концентрацию и думал, что это, наверное, одно из испытаний на должность штатного программиста. Она встала из-за стола и, заложив руки за спину, расхаживала по кабинету. Он периодически кивал, но голоса больше не подавал («Умение слушать не перебивая!»).

Вдруг она резко остановилась у него за спиной и совершенно по-другому спросила:

- Владимир Витольдович, вы готовы к пыткам?

- Что??

- С нашими сотрудниками случается всякое. Без обмана: на меня совершали покушение четыре раза. На моего заместителя, за время работы в ФЭС, – три. Под удар попадали наши программисты, патологоанатом, – профессии, согласитесь, далёкие от оперативной работы.

Володин слышал о многом: ФЭС всегда была темой баек и сплетен. Но вот так в лоб…

- Вы готовы ехать туда, где, вы знаете, установлена бомба? Где не потенциально опасно, а просто, точно и конкретно опасно? Вы готовы к тому, что каждый третий выезд может оказаться последним лично для вас?

Он всё же выдавил из себя с претензией на иронию:

- И надолго тут у вас… задерживаются? Программисты, например?..

- Кто как, – жёстко ответила она, всё ещё стоя за его спиной. – Бывают дела, когда Службу вынуждают участвовать в судебных заседаниях – свидетелем, обвинителем, экспертом. Вы осознаёте, что это может довестись делать и вам? Осознаёте, что судебный процесс – это аналитика во-вторых, и химия, фармакология, психология во-первых? На вас как на сотрудника Службы могут оказывать давление. В самых разных формах. О которых вы не догадываетесь сейчас и не догадаетесь после. Давление на вас, ваших близких. Вы готовы принять на себя ответственность за их здоровье? За жизнь?

Владимир Витольдович медленно перебирал отлично пропечатанные листы.

«Трудовой договор. Скорее, приговор».

- Вы должны понимать: нам приходится действовать в исключительных условиях. В обстоятельствах, когда найти решение нужно молниеносно. Даже если его нет... Сотрудник ФЭС – больше, чем актёр. Он эксперт в любых областях. Вот вы готовы, например, обрядиться снеговиком?

«Как на дурацком собеседовании. Очень смешно. Очень смешно»

- Ежедневно рисковать. Постоянно повышать квалификацию. Трезво оценивать ситуации. Быть готовым без преувеличения ко всему.

- Отряд «Альфа»? – не удержался он.

- Нет. «Альфа» – жёсткая сила. ФЭС – мощная аналитика. Нам не позволено снимать двери. Мы подбираем ключи.

- Это не всегда самое эффективное средство, – осторожно заметил он.