Ведь процесс труда суть единый процесс, а потому рабочий не работает вдвойне в одно и то же время: сначала для того, чтобы создать новую стоимость и присоединить ее к стоимости хлопка, а потом для того, чтобы сохранить старую стоимость хлопка и веретен и перенести ее на продукт, пряжу. В действительности же «старую стоимость он сохраняет путем простого присоединения новой стоимости. Но так как присоединение новой стоимости к предмету труда и сохранение старых стоимостей в продукте суть два совершенно различных результата, достигаемых рабочим в одно и то же время, хотя в это время он работает не вдвойне, то эта двойственность результата, очевидно, может быть объяснена лишь двойственным характером самого его труда. В одно и то же время труд, в силу одного своего свойства, должен создавать стоимость, а в силу другого свойства должен сохранять или переносить стоимость»[332].

Возникает вопрос: каким же образом каждый рабочий присоединяет рабочее время, а потому новую стоимость к хлопку?

Ответ К. Маркса гласит: всегда только в форме своеобразного производительного труда, или конкретного труда, рабочего. Так, прядильщик присоединяет рабочее время, а стало быть, и новую стоимость только тем, что он прядет, ткач только тем, что он ткет, кузнец только тем, что он кует. И только вследствие той целесообразной формы, в которой осуществляется конкретный труд, т. е. прядения, ткачества и ковки, средства производства – хлопок и веретена, пряжа и ткацкий станок, железо и наковальня – становятся вещественными элементами создания продукта, новой потребительной стоимости. При этом старая форма их потребительной стоимости исчезает, но только для того, чтобы появиться в новой форме потребительной стоимости. Что же касается рабочего времени, затраченного на создание использованной потребительной стоимости, то оно составляет часть рабочего времени, необходимого для создания новой потребительной стоимости, т. е. представляет собой общественно необходимое рабочее время, переносимое с потребленных средств производства на новый продукт. Следовательно, рабочий сохраняет стоимости этих средств производства, или переносит эти стоимости и на данный продукт как составные части стоимости последнего не путем присоединения своего труда вообще, т. е. абстрактного труда, а вследствие конкретного труда, т. е. специфически производительной формы этого труда. Будучи такой целесообразной производственной деятельностью, прядение, ткачество, ковка, т. е. конкретный труд «воскрешает средства производства из мертвых; одушевляя эти средства производства, он превращает их в факторы процесса труда и соединяется с ними в продукты.

Если бы специфический производительный труд рабочего не был (например. – Н.С.) прядением, то он не превратил бы хлопок в пряжу, следовательно и стоимости хлопка и веретен не перенес бы на пряжу. Напротив, если тот же самый рабочий переменит профессию и сделается столяром, то он по-прежнему своим рабочим днем будет присоединять стоимость к соответственному материалу. Следовательно, он присоединяет ее своим трудом не поскольку последний есть труд прядения или столярный труд (то есть конкретный труд. – Н.С.), а поскольку – он абстрактный, общественный труд вообще, и определенную величину стоимости он присоединяет не потому, что его труд имеет особое полезное содержание, а потому, что он продолжается в течение определенного времени. Таким образом, в своем абстрактном общем свойстве как затрата человеческой рабочей силы, труд прядильщика присоединяет к стоимости хлопка и веретен новую стоимость, а в своем конкретном, особенном, полезном свойстве, как процесс прядения, он переносит на продукт стоимость этих средств производства и таким образом сохраняет их стоимость в продукте. Отсюда двойственность результата труда, совершаемого в одно и то же время.

Простым количественным присоединением труда присоединяется новая стоимость, вследствие же особого качества присоединяемого труда старые стоимости средств производства сохраняются в продукте. Это двустороннее действие одного и того же труда, как следствие двойственного характера последнего, наглядно обнаруживается в различных явлениях»[333].

Предположим, что производительная сила прядильного труда рабочего повысилась вследствие какого-либо технического изобретения. Это дало ему возможность перепрясть, например, в течение 6 часов столько хлопка, сколько раньше перепрядалось им за 36 часов. Иными словами, производительная сила труда прядильщика увеличилась в 6 раз. Сообразно этому, с одной стороны, и производимый продукт ушестерен: 36 ф. вместо 6 ф. пряжи. Но эти 36 ф. пряжи теперь впитывают столько же рабочего времени, сколько раньше впитывали 6 часов рабочего времени, а потому к ним присоединяется нового труда в шесть раз меньше, чем при прежних методах изготовления пряжи, т. е. присоединяется лишь одна шестая часть той стоимости, которая присоединилась раньше. С другой стороны, в 36 ф. пряжи заключается теперь ушестеренная стоимость хлопка, созданная в течение 6 часов прядения. При этом одновременно сохранена и перенесена на производимый продукт в шесть раз большая стоимость сырого материала, хотя к последнему теперь присоединяется в шесть раз меньшая новая стоимость. Это обстоятельство «показывает, насколько существенно отличается то свойство труда, вследствие которого он во время одного и того же нераздельного процесса сохраняет стоимость, от того его свойства, в силу которого он создает стоимость. Чем больше необходимого рабочего времени приходится во время операции прядения на данное количество хлопка, тем больше новая стоимость, присоединяемая к хлопку, но чем большее количество фунтов хлопка перепрядается в течение данного количества рабочего времени, тем больше старая стоимость, сохраняемая в продукте»[334].

Предположим, наоборот, что производительная сила прядильного труда рабочего остается прежней, т. е. она не изменилась. В этом случае для того чтобы один фунт хлопка превратить в один фунт пряжи, рабочему требуется такое же количество рабочего времени, как и раньше. Но допустим, что изменилась стоимость самого хлопка: она увеличилась или уменьшилась в шесть раз. В обоих случаях рабочий к данному количеству хлопка продолжает присоединять то же самое рабочее время, а потому ту же самую стоимость, и одновременно в обоих этих случаях в течение данного рабочего времени он производит то же самое количество пряжи. Однако та стоимость, которую рабочий с хлопка переносит на пряжу в одном случае в шесть раз меньше, а в другом случае в шесть раз больше, чем было раньше. Аналогичная ситуация складывается и в том случае, если средства производства вздорожают или удешевятся, но по-прежнему будут функционировать в процессе труда.

Наконец, если технические условия процесса прядения остаются неизменными, а также если не произойдет никаких изменений в стоимости соответствующих средств производства, то рабочий в течение одинакового рабочего времени будет потреблять такое же, как и раньше, количество сырого материала и машин такой же, как и раньше, стоимости. В этом случае стоимость, которую он сохраняет в продукте, прямо пропорциональна той новой стоимости, которую он присоединяет. Разумеется, в течение, например, двух недель рабочий присоединяет вдвое больше труда, чем в одну неделю, а стало быть, и вдвое большую стоимость; но в то же самое время он потребляет вдвое больше материала, представляющего вдвое большую стоимость, и потребляет вдвое больше машин, представляющих вдвое большую стоимость. Отсюда следует, что в продукте двух недель рабочий сохраняет вдвое большую стоимость, чем в продукте одной недели. Поэтому «при данных неизменяющихся условиях производства рабочий сохраняет тем большую стоимость, чем большую стоимость он присоединяет, но он сохраняет большую стоимость не потому, что он присоединяет большую стоимость, а потому, что присоединяет ее при неизменяющихся и не зависимых от его собственного труда условиях»[335].