Судя по всему, это именно тот Темный, о котором предупреждал Владыка Света, явившийся к Тореайдру почти пятьсот лет назад, когда еще не родилась даже бабка этого мальчишки. Спрашивается, откуда мог знать?.. «Светлые подобны богам» — говаривали когда-то прочие Старейшины, да примет Колесо их души. Хорош бог, пришел, надавал указаний, работой озадачил и исчез. Потом, правда, появился еще раз, но никаких толковых объяснений так и не дал. Только на результат посмотрел, кивнул и удалился.

«Хорошо им там, на своей стороне Колеса! Сидят чистенькие и могущественные, не боятся, что их на куски разнесет со дня на день!»

— Значит, он наверняка знает о том, что ты здесь… — задумчиво постучал когтем по подбородку старый ифенху. — Однако, через Договор ни он, ни Великий магистр не переступят. Побоятся.

Ваэрден вопросительно уставился на хозяина дома.

— Договор? Какой договор?

— Чуть меньше, чем пять столетий назад я со своими ребятами изрядно потрепал Великому магистру нервы. Так изрядно, что ряды Инквизиции поредели почти впятеро. Но и нас оставалась горстка, и все мечтали только о том, чтобы залечь в спячку лет на сто. Магистр глупцом не был ни тогда, ни сейчас. Поэтому мы и заключили перемирие. По его условиям всякий ифенху, оказавшийся под сводами леса Таймерин, для Ордена — неприкосновенен, а я обязуюсь не покидать своих владений. Они, видимо, надеялись таким образом запереть нас здесь… Но разве можно остановить реку или лесной пожар?

Тореайдр самодовольно улыбался. Заложив руки за спину, он прохаживался туда-сюда по библиотеке, но не сводил глаз с Волка.

— Ты будешь находиться под моей опекой до тех пор, пока я не решу, что ты более в ней не нуждаешься. Поэтому, будь гостем, но не забывай, что здесь все обязаны подчиняться правилам.

На короткое мгновение воля Старейшины снова надавила на разум Волка, затмив собой все остальное. Тот содрогнулся, но взгляд змеиных глаз выдержал, упрямо вскинув голову.

— Я больше не буду ничьей служебной собакой, — резко отчеканил он.

Тореайдр хмыкнул, но промолчал. Сильная воля юноши ему определенно нравилась. А вот характер… Этот никогда не станет частью общины или Клана.

Малкар ди Салегри откровенно не желал появляться ни в одной из крепостей Ордена. А уж тем более ехать в саму Цитадель с пустыми руками. Всю душу из него проклятый оборотень вынул!

Это желтоглазое седое наваждение не отпускало рыцаря из своей хватки вот уже два с лишним века. Поначалу, увидев творение мертвятника, командор решил, что оно должно быть уничтожено во что бы то ни стало. Нельзя так издеваться на человеческой природой! И Салегри охотился на него со всей страстью поборника справедливости, убежденного в своей правоте. Выслеживал, изучал повадки и привычки, старался узнать врага так, как тот и сам себя не знал. Не раз судьба сводила их лицом к лицу, давая Салегри возможность исполнить желаемое. И каждый раз что-то останавливало руку, заставляло или отступить или дать сбежать.

Трижды клятая тварь!

Командор сплюнул и подстегнул рельма. Бык взревел, и копыта загрохотали по каменной части моста через реку. На той стороне стражники уже вращали вороты. Толстые бревна вошли в выемки замшелой кладки, и всадник проскакал под медленно ползущей вверх решеткой.

Небритый, в тусклых мятых доспехах и грязном плаще, командор вызывал у подчиненных оторопь пополам с усмешками. Через десять минут после его приезда шушукалась вся крепость: Салегри опять упустил добычу! Старшие рыцари качали головами, те, что помоложе, азартно спорили и делали ставки — как на этот раз хитрый Волк одурачил командора? Некоторые втихаря даже хвалили удачливого ифенху, восхищенно цокая языками. Вот это прыть! Цитадель гудела, словно пчелиный улей, ведь магистр Малефор почти сразу же вызвал Салегри к себе, прямо на заседание Круга магов… Что-то будет?

Что-то будет.

Малкар понял это, едва вошел в Зал Собраний.

В роскошном, отделанном золотом, янтарем и мрамором чертоге собрались все пять действующих магов Круга. В том числе и Юфус Кассин — у-у, мертвятник. Вальяжно расселся на жестком стуле, поглядывает на всех с этакой кошачьей улыбочкой, кривым атамом поигрывает. Меалинда Рив, кошка крашеная, окатила командора томно-презрительным взглядом, как ушат кипятка на голову вылила. Грудь из декольте роскошного платья не просто выглядывала — откровенно пыталась выпасть. Рыцарь фыркнул и, более ни на кого не обращая внимания, чеканным шагом приблизился к Великому магистру Мобиусу Малефору. Резко, по-военному, дернул полуседой кудлатой головой и уставился жгучими черными глазами в безвозрастное лицо Хранителя Времени. Малефор смотрел так, словно съел на завтрак не какую-нибудь перепелку в ананасовом соусе, а кусок скалы. Право, ему больше подошел бы мундир и доспехи, чем расшитая золотом магистерская мантия.

— Упустил? — равнодушно спросил маг, глядя прямо перед собой жесткими серыми глазами. Силища в нем чуялась немалая, даром, что немощного порой изображает. Старость для него не больше, чем маска.

— Да, — глухо ответил рыцарь. — Он скрылся в чаще Таймерин.

— Идиот, — бесцветным голосом заявил магистр. — Тореайдр обучит его. И тогда из леса выйдет чудовище, которое мы уже не сможем остановить.

Юфус со своего места отчетливо фыркнул:

— Сомневаюсь, друг мой. К сожалению, Ваэрден совершенно неуправляем, упрям и слушает только себя. Боюсь, даже у нашего Зеленого Змея может не хватить выдержки воспитать его… Они нам его сами вернут, да еще и приплатят! — некромант хохотнул, остальные отозвались сдержанными смешками.

— На кол мерзавца, и вся недолга! — зло пробормотал Малкар, плюхнувшись на свободный стул и громыхнув так и не снятым железом. — Дело Инквизиции ловить и убивать тварей, а не играться с ними!

— Крысоловы тоже убивают грызунов, — проворковала Меалинда, тряхнув красновато-рыжими кудрями. — А алхимики на них опыты ставят, что такого? Это та же крыса, только двуногая и говорящая. Может, я попробую заставить его поиграть с моими зверушками…

«Зверушками» она называла демонов, которых то и дело вызывала для своих, малопонятных прочим магам целей. Иногда ради развлечения она стравливала их с пленными ифенху и впитывала страдания жертв, как сухая губка воду. Поговаривали, что целью ее изысканий был выход на Светлую сторону Колеса, туда, где могущество живых богов льется рекой. Салегри в это не верил, считал дамочку свихнувшейся. Сам он был чистой воды боевым магом, и если уж брался сплетать заклинания, то не мудрствовал — бил чистой яростью и бешенством, обращенным в огонь, прямо в лоб.

— Вы не о том спорите, господа, — внезапно проскрипел со своего места Бэймур, старый, сморщенный, как чернослив, кудесник, Хранитель Жизни. — Времечко-то уходит. Мы больше не можем брать силы Колонн без Опоры Равновесия. Прежний умер двести пятьдесят лет назад. Нового вы так и не нашли! По всей Ниерр-атэ свирепствует чума. Посевы и скот гибнут! Расползаются твари вроде трехголовых змей и шестиногих собак!

— Мы? — взвился Юфус. — А ты сам? Все по лесам своим шастаешь, собаками интересуешься? Тебе не хуже нашего известно, что младенца кто-то скрыл от нас!

— Если так, младенец давно вырос, вошел в силу и превратился в необученного мага, который должен испускать достаточно сильные волны, — встряла в спор Меалинда. — А если он умер, то должен был родиться кто-то еще следом за ним. И мы бы слышали это.

— Но, ни того, ни другого, ни третьего не произошло.

Малефор, наконец, изволил лязгнуть голосом так, что все присутствующие затихли. Старик провел левой рукой по тонким седым волосам, и стукнул по узорчатому мраморному полу окованным острием посоха, зажатого в правой руке. Черный круглый камень в навершии хищно сверкнул.

— Есть одно существо, которое наверняка знает ответы на ваши вопросы… Последний Старейшина ифенху. Тореайдр Манвин.

— Договор, магистр, — тихо подал голос кто-то из магов. — Тореайдр его соблюдает.