— Ладно, иди лучше проспись.

И он уже пошёл, но вдруг резко остановился.

— Слушай, сестрёнка, — обратился он к Джулии, между тем поглядывая на Ричарда, — а чего это он у тебя такой разговорчивый? Смотри-ка, такой сопливый, а огрызается. Ты скажи ему, чтоб вёл себя здесь чуть-чуть поаккуратнее, а то… сама знаешь, тут ведь…

— На вид!.. — резко перебила она его. — На вид может и слабоват, а внутри… Короче, передай всем своим, чтоб сами были крайне осторожными.

— Хе-хе! — нервно выдавил из себя Эд, — ладно, передам. Они уж будут «крайне осторожными», насчёт этого можешь быть спокойна, — и гордо двинулся вперёд.

— Не бойся, — прошептала ему Джулия. — У нас для них есть кое-какой сюрприз.

— Что за сюрприз? — осведомился он.

— Увидишь.

— Слушай, Джулия, — заметил он ей, — я думаю, зря ты всё это устроила, как бы не вышло прежнее дерьмо.

— Да что ты волнуешься, Рик! Ты что, мне не доверяешь? Я ведь это специально устроила, чтоб предоставить тебе возможность показать себя… ну, не себя самого, конечно. А насчёт «сюрприза» можешь быть уверен.

— Джулия, — обратился к ней Ричард, после того как заметил, что она наконец-то свободна, — а почему ты называешь меня Риком?

Она тут же, словно с перепугу перевела свой взгляд с телеэкрана на Ричарда. По её реакции можно было заметить какую-то неловкость, даже небольшой испуг: вот, мол, только расслабилась, как ты ко мне с таким жутким вопросом! Но Ричард пока ещё совершенно ничего не заметил; он спросил её как бы между прочим, потому взгляд его продолжал наблюдать за происходящим в рамках телеэкрана.

В данный момент они только что развалились на роскошном диванчике и, посасывая через трубочки коктейли, решили отдохнуть немного у телевизора. Дело было в комнате Джулии. Но, если взглянуть со стороны, то можно подумать, что Ричард попал в гости к какой-нибудь Саманте Фокс, или у него завёлся «потайной» роман с дочкой миллиардера, или кого-то в этом роде. Так он смотрелся в квартире-люкс или пентхаусе — сам он на этот счёт не интересовался у своей приятельницы, — из окна которой был отличный вид на море, в частности на бухту Лоурел-Бей. Следовательно, небоскрёб этот находился в Нью-Йорке, на самом берегу Бруклина. Такой вывод сделал Ричард до того, как Джулия ему всё объяснила. Ведь находились они далеко не на крыше небоскрёба в шикарном пентхаусе, а глубоко под землёй, и Ричард смотрел не в окно, а в какой-то «суперэкран» — последнее изобретение «ихней» корпорации, вот и выходил такой «обман зрения». Так что Ричард только начинал вникать в самую суть своего сверхъестественного положения и, как посоветовала ему Джулия, старался ничему не удивляться, но из ста процентов его стараний действительными оставалось только два-три.

— А что, Рик! — удивилась она, вместо ответа на его вопрос, — плохое имя, что ли?

— А я разве сказал, что плохое? — мягко произнёс он.

— Я тоже так думаю, ничего плохого в нём нет.

— Так звали твоего друга? — заметил он своё предположение.

— Мы об этом с тобой обязательно поговорим, — пообещала она ему, улыбнувшись своей коронной улыбкой, под воздействием которой можно делать всё, что заблагорассудится её хозяйке, — но как-нибудь в другой раз. О'кей?

— То есть, никогда, — констатировал он, увернувшись от её магического выражения лица, как от свирепого апперкота самого Майка Тайсона.

— Понимаешь, — объясняла она ему очень медленно, якобы обмозговывая каждое своё слово, — ты очень неудачное выбрал время для разговора?

— Ясно, — выдавил он из себя каким-то удручённым голосом. Этим он, как рассчитывал, поставил Джулию в какое-то неловкое положение. Просто ему тоже порядком надоела вся эта таинственная загадочность, ведь он как-никак остался с «ними» и она должна открыть ему кое-какие тайны, как обещалась.

— Ну ладно, уговорил, — снизошла она. — Кое-что я тебе наверно расскажу.

Затем она сошла с дивана и направилась куда-то в сторону холодильника. Вернулась с отполовиненной бутылочкой «Кровавой Мэри», поскольку была уверена, что Рику такой напиток ещё не казался отвратительным.

— Знаешь, — начала она немного непринуждённо, отхлебнув вместе со своим новым приятелем ровно столько, сколько хватит для первой вступительной фразы, — если тебе кто-то порядком осточертеет, то ты готов на всё, лишь бы только отодвинуть подальше от себя такого человека. То же самое произошло со мной по отношению к своему парню, его звали Ричард… — Она хотела что-то сказать, но вовремя прикусила язык.

— В общем, мы с ним распрощались — как говорится, — продолжила она после небольшой паузы. — И я кому-то, не помню уже кому, поклялась, что никогда больше не произнесу вслух его имени. — Дальше она захохотала каким-то нервным смехом. — Но затем ограничилась на том, что больше никого не буду называть таким «гадким» именем. Но прошли годы, и вот я встречаю тебя… Ричарда. Но у меня ещё один знакомый был, тоже такой хрупкий как ты, его все обижали и помыкали им как хотели, а я его защищала своими длинными ногами. Я, кстати, тогда карате занималась. Его звали Риком. Но как-то случилось так, что ему нужно было проходить практику где-то в другом городе, несколько дней, он мне даже сказал, сколько, но прошли эти несколько дней, а он не возвращался… До тех пор, пока в глаза мне не залетел один газетный снимок, под рубрикой «ДОРОГИ И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО… КТО КОГО», а на снимке этом была изображена дорога, крупным планом, на которой располагалась… голова Рика, и больше ничего.

— Слушай, кончай, — предложил «Рик», ему вдруг стало не по себе от одного жуткого предположения.

— А я и так закончила. Просто встретив тебя, я подумала, что тебя зовут Риком. А тебя… Видишь, как?.. Но Рич и Рик — это ведь почти одно и то же.

— Да нет, если судить по твоей истории, то не совсем, — усмехнулся он.

— Возможно. — Она плеснула ещё немного. — Итак, какие ещё вопросы?

— Вопросы?! Да у меня их куча, только захочешь ли ты на все ответить — вот в чём вопрос.

— Ну, на все — не знаю, но на некоторые попробую постараться.

— Попробуешь постараться, — повторил он. — Ну, посмотрим, — и после небольшой паузы начал:

— В общем, начнём — как говорится — с самого начала и по порядку. А пока можешь ответить мне на те вопросы, которые считаешь как бы выгодными… ну, чтоб тебе удобнее было раскрывать свои жуткие тайны. Ну, а затем я наверно и сам попробую задать тебе некоторые. Ну как?

— А давай лучше ты сначала, — предложила она.

— Ну, как хочешь.

На всякий случай они сделали ещё по глотку.

— Да, кстати! — вдруг вспомнил он после небольшой паузы, — помнишь, ты как-то мне про кровь рассказывала? Про бессмертие, помнишь?

— Ну.

— И ты мне тогда сказала, что кровь эта в живом теле лучше держится, чем в мёртвом. Ну как, не хочешь своему «брату» поведать о этих вурдалаках? — спросил он с нажимом.

— О вурдалаках? — рассмеялась она.

— Ну да, о мертвецах этих; как там у вас их оживляют и всё такое.

— Ты знаешь, мы пока ещё только начинаем разрабатывать эту новую форму существования, так что наперёд я тебе ничего не рискну открыть.

— Ну да, — тут же согласился он с ней, — а вдруг… не дай бог, конечно! Ничего не получится.

— Да нет уж, — сказала она как-то уверенно, — насчёт этого не беспокойся. С нашим хозяином на неудачи лучше не рассчитывать.

— А что это у вас… вернее у нас… за хозяин такой?

— О! — протянула она. — Ты даже не представляешь себе, что это за человек! — Судя по её голосу, человек этот такой чудесный, что без особого труда попал бы в книгу Гиннеса, если б там был раздел для суперклассных специалистов в сфере человеческих взаимоотношений.

— Короче, парень-рубаха.

— Парень-рубаха по сравнению с ним — это всё равно, что самая мелкая песчинка в сравнении с земным шаром.