– Продать тебя хочу, – зевнул Громов.

– Что?!! – Варвара резко дала по тормозам, но полковник словно был готов к этому и крепко держался.

– Шучу. Будем втюхивать тебя одному авторитету в качестве карманного доктора. Тебе нужно лишь подыграть и вытащить у него из кармана блокнот. Чёртов консерватор пользуется бумагой, вместо того, чтобы нам на радость, шифровать скрипты.

– Какой из меня врач, товарищ полковник?

– Никакой, – согласился Громов. – Я тебе покажу пару точек на голове, нажмёшь на них, боль проходит. Наш пациент страдает мигренями и очень любит брюнеток. Сядешь к нему на коленки и всё сделаешь. Если провернёшь быстро и незаметно, так и быть не потащу в воскресенье на обед с моими родителями.

– Да вы нахал, Антон Игоревич! – возмутилась Варвара.

– Мне твоё «Антоша, я ваша навеки» нравится гораздо больше, – ухмыльнулся полковник. – В ресторане молчишь, улыбаешься и делаешь то, что я велю. Поняла?

– Так точно, товарищ полковник, – процедила девушка, обещая себе больше никогда не обращаться к нему по имени.

Через два часа машина остановилась перед двухэтажным рестораном, возле входа в который сидел на большой массивной цепи огромный бурый медведь.

– Какой колоритный швейцар, – заметил Громов, открывая пассажирскую дверь и выпуская Варвару, с которой они поменялись местами после посещения дорогущего бутика.

Девушка была одета в платье, размер которого в прошлом веке позволял назвать его только купальным костюмом. Ярко-алая ткань облегала фигуру, оставляя мало простора для фантазии. Шпильки почти сравняли Варвару по росту с Громовым, подставившего локоть, и ощущались почти кандалами. В голове у девушки, перескакивая друг через друга роились мысли и образы, куда и как она вставит эти пыточные инструменты полковнику.

– Не ссы, детдомовец, прорвёмся, – усмехнулся Громов.

В глаз. Она воткнёт шпильку ему прямо в глаз.

Не обращая внимания на сжатые женские кулаки, полковник направился прямо к ресторану, дверь которого открыл медведь. Варвара оглянулась на машину, прикидывая влезет ли млекопитающее в багажник.

ВАП

Всё, что произошло дальше, можно смело включать в учебное пособие для шпиона в раздел «Как работать НЕЛЬЗЯ».

Ровно в 21:00 к ресторану подъехала вереница бронированных автомобилей всемирно известной немецкой марки. Из той, что ехала посерединке, выкатился Шаров Мишка, местный авторитет, обладатель лысины, спасательного круга на талии и постоянной головной боли, связанной с большой любовью к курительным химическим смесям.

Шаров являлся совладельцем ресторана и без зазрения совести каждый вечер сжирал ужин на сумму, равную дневной выручке соседнего хлебного киоска. Росточку Шаров был небольшого, что вполне компенсировалось его громадными амбициями на ниве недвижимости. Говорят, хотел податься в местную думу, но мама отговорила. Дескать, нечего ерундой страдать и рыльце своё во всех газетках светить. Все деньги мира сами себя не заработают, а маме Саре позарез нужна вилла на берегу Средиземного моря.

Маму Мишка любил и огорчать не хотел, поэтому тихо скупал квартиры, делал в них косметический ремонт и продавал, наваривая двести процентов.

Вырученное вкладывал в новостройки, снова получая навар, и так до бесконечности.

Когда денег много, встаёт большой и серьёзный вопрос об удовольствии. У русского мужика, особенно заставшего лихие девяностые, водка в подкорке плюс навязчивая потребность поиметь всех лучших самок. Самоутверждение на животном уровне. Мишка, имея невнятную шарообразную, согласно фамилии, конституцию, благоговел перед брюнетками, особенно похожими на маму. Сара Исааковна Ройзберг, даже в шестьдесят лет имевшая жгучие чёрные волосы, торчащие во все стороны, сына воспитывала сурово, обнимая его строго в первое воскресенье месяца. Поэтому Мишка восполнял недостаток тактильных ощущений именно с брюнетками, чувствуя себя с ними сухо и комфортно.

Наши герои заявились в ресторан полчаса спустя и расположились неподалёку от забитого деликатесной едой стола Мишки. Съев небольшую котлетку и несколько листочков салата, Варвара вдруг вспомнила, что забыла в машине телефон.

– Я принесу, – раздражённо сказал мужчина.

– Я сама, Гайя нервничает, когда кто-то пытается открыть её без меня.

Полковник нехотя согласился, но девушка на удивление быстро вернулась, положив телефон на стол.

– Видишь его? – негромко спросил Громов, виртуозно разделывая кусок лосося, политого сливочным соусом и украшенного свежей зеленью.

Не увидеть авторитета было нельзя, ибо только за его столом кружилось официантов больше, чем необходимо. Подвязанный белой салфеткой, выполняющей функцию слюнявчика, Шаров обгладывал куриную ножку, приготовленную в маринаде из красного сицилийского вина, держа её в руке и нисколько не заботясь о том, как это выглядит. На соседней тарелке лежали уже семь косточек, но Мишка ел с таким аппетитом, будто только что принялся за еду.

– Как в него столько влезает? – спросила Варвара, гоняя по своей тарелке зеленый горошек.

– Хороший метаболизм плюс две таблетки ферментов до еды, – ответил Громов, запивая рыбу белым вином.

– У меня тоже хороший метаболизм, но я же столько не ем, – возмутилась девушка, наконец подцепив неуловимое бобовое.

– Ой ли? А кто третьего дня ведро мороженого съел? «Малиново-клубничный пломбир с шоколадной крошкой, без добавления растительных жиров, масса-нетто 2 кг».

Варвара покраснела, отложила вилку, потом нахмурилась и сузив глаза, посмотрела на полковника.

– Вы, что, в мусоре копаетесь? – есть совсем расхотелось.

– Зачем же? – у полковника же аппетит наоборот был отменный. – Пара камер с разрешением 8К разглядят не только текст мелким шрифтом на упаковке мороженного, но и родинки у тебя на груди, здесь и здесь.

– Вуайерист в погонах! – вырвалось у ошарашенной девушки. – Всё это время вы подглядываете за пилотами?! Вы больной?!

– Ну что ты радость моя! – Громов довольно улыбнулся, наслаждаясь румянцем на её щеках и лихорадочно блестящими от гнева глазами. – Зачем мне Солнцев с его бесконечным самолюбованием в зеркало? Или Васечкин, прячущий твою фотографию под подушку? Даже Гладков с Фёдоровым, периодически кувыркающиеся у первого, мне не интересны. То ли дело Варвара Савина, растягивающаяся по утрам. Аштанга-виньяса, я прав? И нет, не всё время, а лишь последние несколько дней. Производственная необходимость.

– Вы не доверяете своим сотрудникам? – спросила Варвара, мысленно делая заметку проверить всю комнату на предмет жучков и прочей аппаратуры, потому как если сознался в двух, значит их там, как минимум, в десять раз больше.

– Доверять никому нельзя, Варвара Ярополковна, уж вы должны лучше меня об этом знать, – он промокнул салфеткой губы и отложив её, откинулся на стул.

– Вам тоже?

– Мне – в первую очередь, потому, что цели у меня корыстные и далеко не благородные.

– Даже сейчас?

– Конкретно сейчас я спасаю твою аппетитную задницу от прокурорской проверки, сейчас переворачивающей вверх дном весь жилой блок. И сегодня на одного пилота в нашей доблестной команде станет меньше.

– Но зачем? – растерянно произнесла девушка.

– Кто-то постоянно сливает информацию о ходе проекта. Мы две недели пытались это выяснить, а когда поняли, было решено поймать предателя на живца. Не буду посвящать в тонкости, меньше знаешь, крепче спишь.

– Вы поэтому меня сюда притащили? – тихо спросила Варвара.

– Совмещаю приятное с полезным. Во-первых, у моей невесты должно быть железное алиби, во-вторых ты идеально подходишь на роль подставной уточки. Так, наш клиент отужинал. Помнишь точки, что я показывал?

Варвара кивнула.

– Будешь проходить мимо его стола в дамскую комнату, уронишь телефон и красивенько так – у тебя асана была такая, опускаешь корпус вниз, не сгибая ноги в коленях, так что попа так округляется, что сразу дышать перестаёшь…

– Это не асана, а простая растяжка, – процедила Варвара, не зная, как правильно отреагировать.