По счастью, армия Яго-Шуры не состояла исключительно из ему подобных. Множество наемников самого обычного роста и вида сновало среди шатров, приводя в порядок оружие после боя и подсчитывая трофеи. Друзья скользили сквозь вражеские ряды, не привлекая ничьего особенного внимания. Их выбор пал на самый огромный шатер, установленный немного поодаль от основного лагеря. На мгновение остановившись у его входа, Имоен шепотом произнесла несколько слов, затем компаньоны одновременно рванулись внутрь.

Он был там. Невероятных размеров даже для великана, рыжеволосый исполин в золоченых доспехах сидел за походным столом, читая пергамент. Резко подняв голову и встретившись взглядом с золотыми глазами Канни, Яго-Шура вскочил, отбросив в сторону стол.

— Как я был разочарован, не найдя вас в этом жалком городишке! — утробно прорычал он. — Меня не удовлетворило убийство всех остальных слабаков, отродий Баала! Но вы…  вы сами пришли ко мне!

Не утруждая себя ответом, Канни со зловещей усмешкой метнула кинжал, со звоном вонзившийся в скрепление лат на плече великана. На лице Яго-Шуры отразилось неописуемое удивление, граничащее с ужасом.

— Как…  как это возможно?! — вскричал он. — Я…  ранен?! Яго-Шура непобедим! Стража!

Воцарилась мертвая тишина, и тут великан внезапно осознал, что больше не слышит из-за тонких стен шатра обычных звуков окружающего его военного лагеря. До его слуха донесся лишь тихий смешок.

— Сфера Тишины. — довольно пояснила Имоен. — Чтобы никто не помешал нам…  побеседовать…

Канни и Хаэр’Далис удовлетворенно обменялись улыбками, а Саревок одобрительно хлопнул сестренку по спине, едва не сбив ее с ног.

— Вы сговорились с проклятой ведьмой! — взревел великан. — Я вас уничтожу!

Яго-Шура выступил в центр шатра, легко поигрывая гигантским боевым молотом. Компаньоны тут же тесным кольцом окружили его, лишь Имоен подалась назад, натягивая тетиву лука. Словно по незримой команде, все одновременно пошли в атаку. Чудовищный удар молота великана был нацелен в сторону хрупкой Канни, однако головорез с легкостью увернулась, и молот, скрестившись с клинком Саревока, внезапно оглушительно взорвался. Саревока, все же удержавшего меч, отбросило назад, но и Яго-Шура едва удержался на ногах. Пользуясь его замешательством, Аномен и Канни одновременно ударили противника в грудь, и хотя это не нанесло ему существенного вреда, отвлекающий маневр вполне удался. Три Ледяных Конуса, прочитанных чародеями с разных сторон, буквально растерзали тело великана градом ледяных осколков.

Несколько мгновений друзья стояли, переводя дыхание, затем Канни просто подошла к выходу из шатра и отдернула полог. Все наемники, оказавшиеся в поле зрения и сами имеющие возможность видеть, что произошло в главном шатре, замерли на своих местах, не издавая ни звука. В торжественном молчании вся группа прошествовала сквозь осадный лагерь, и ни один бывший враг не попытался встать на их пути.

Спустя примерно четверть часа, друзья снова оказались на развалинах Сарадуша, где разбрелись по полю боя в поисках выживших. Через некоторое время, впрочем, стало очевидно, что эта затея обречена. Уже поворачиваясь, чтобы покинуть это зловещее место, Канни вдруг увидела одинокую фигуру, бредущую к ним со стороны леса. Разглядев знакомый облик, головорез поспешила навстречу, крикнув Аномену следовать за ней. Мэлиссан выглядела плачевно. Ее мантия практически превратилась в лохмотья и была пропитана кровью, слипшиеся волосы упали на осунувшееся лицо. Увидев Канни, волшебница устало улыбнулась, тяжело опираясь на свой посох.

— Вы живы! — воскликнула она, радостно оглядывая Канни и ее друзей, пока Аномен читал Наложение Рук. — Я…  еле выбралась. Яго-Шура уничтожил всех детей Баала, одного за другим. Думаю, он удвоил усилия, штурмуя город, когда счел, что вы тоже внутри.

— Яго-Шура только что скончался. — буднично сообщила головорез.

— Гори он в аду за то, что тут учинил. — горестно заметила Мэлиссан. — Но город? Разрушен до основания. Дети Баала мертвы…

— Что до Войны Крови? — чуждый сострадания Саревок не желал откладывать разговоры о главном в угоду эмоциям.

— У Яго-Шуры были союзники. — подумав, заговорила волшебница. — Даже если вы с ними — последние оставшиеся в живых дети Баала, они станут охотиться за вами, пока не добьются своего.

— Но чего именно они добиваются? — нахмурившись, поинтересовалась Канни, однако Мэлиссан лишь развела руками.

— Может быть, собрать всю сущность Владыки Убийства, чтобы возродить его, либо занять его место. В любом случае это сулит лишь смерть и разрушения. Их нужно остановить!

— Пожалуй. — о чем-то сосредоточенно размышляя, вступил в разговор Хаэр’Далис. — Тебе известно, сколько их? Имена?

— Я знаю о троих. — с благодарностью ответила Мэлиссан. — Илласэра и Сэндай — эльфы. И еще один их союзник, Абазигал. Мне не удалось выяснить, кто он такой, только то, что его жилище находится где-то в горах.

— Илласэра уже погибла. — кивнул головой тифлинг. — Где же искать остальных двоих?

С минуту волшебница молчала, что-то вспоминая, затем ее лицо словно осветилось.

— Я знаю, кто может дать вам точные указания! — с воодушевлением проговорила она. — До этого момента я предпочитала не втягивать его в ситуацию с детьми Баала, но теперь выбор у нас невелик. Его зовут Бальтазар, и он глава монастыря, расположенного в небольшой деревушке на самом краю пустыни Калим. Там вы сможете, при необходимости, найти убежище, и от Бальтазара же узнать, где скрываются Сэндай и Абазигал. Деревня называется Амкетран, и я предлагаю нам всем отправиться туда как можно скорее.

— И зачем ты опять притащил нас в Карманный План? — несколько ворчливо обратился Аномен к тифлингу. — Мы только недавно отсюда.

— Напомни мне, с какой целью мы прошли сквозь портал в последний раз. — насмешливо отозвался Хаэр’Далис, продолжая с интересом изучать уже, казалось бы, всем хорошо знакомый пейзаж.

— Ну конечно! — ответила за священника Имоен. — Убийство Громнира сопровождалось испытанием Ордой. Сейчас от нашей руки пал еще один сын Баала, значит, в Карманном Плане могло что-то снова измениться.

— Новый аспект судьбы Канни. — добавил Гаррик. — Пророчество движется к свершению.

— Не может быть окончания, без начала. — неожиданно произнес Саревок, поворачиваясь к сестре. — Что тебе известно о твоем прошлом? О начале пути?

Девушка ошеломленно уставилась на воителя.

— Моя мать была путешественницей. — неуверенно заговорила она. — Когда она погибла, Горайон, ее старый друг, взял меня к себе. Однако мне неизвестно, ни как она встретилась с Баалом, ни как умерла. Ты ведь об этом меня спрашиваешь?

Саревок опустил голову и гулко зловеще расхохотался.

— Баал провел среди смертных не один год. — начал рассказывать он. — Я родился раньше тебя. Я был там.

— Был где? — с неожиданным страхом выговорила Канни, бессознательно цепляясь за Хаэр’Далиса в поисках поддержки.

— Твоя мать была одной из верховных жриц Баала. — продолжал воин. — Она и многие другие его священницы родили ему сыновей и дочерей, чтобы в ночь его гибели провести ритуал. Принести в жертву всех его детей, тем самым возвращая его к жизни. Таков был его план. Но группе Арфистов во главе с Горайоном удалось сорвать жертвоприношение, истребив большинство жриц. Многие из детей погибли в ту ночь. Немало и выжило. Горайон забрал тебя, бросив меня на гибель, как удалось выжить Имоен, я не знаю. Я смог бежать, найти убежище в Железном Троне, и с самой юности я не терял из виду ни тебя, ни его. Поэтому, когда пробил час, я отправил Горайона в Бездну.

— Прекрасная и добрая эльфийская священница…  — севшим голосом пробормотала Канни, глядя в побелевшее лицо Имоен. — Теперь я вижу корни твоей ненависти к Горайону, да и ко мне в прошлом. — повернулась она к Саревоку.

— А…  если бы судьба распорядилась иначе? — вдруг спросил Хаэр’Далис. — Если бы твой брат вырос среди Арфистов, а твоим уделом стал бы Железный Трон, Фукуро? Повторила бы ты его судьбу?