Прошло немало времени, прежде чем девушка овладела собой настолько, что смогла говорить. Немного успокоившись, она подумала, что впервые за много лет испытывает счастье прикосновения к живому существу. Леатрис была моложе Тревельяна всего на год, и они были очень близки в детстве, старший брат Алекс смотрел на девочку свысока, а с Велли они вместе проказничали.

Леа не видела брата с тех пор, как ему исполнилось десять лет и его отослали к их ужасному деду. Образ Велли, ее лучшего друга, ее брата, такого близкого ей по духу человека, навсегда остался в памяти. Отец сказал, что Велли вернется через несколько месяцев, но Леатрис глядела на суровое лицо матери и понимала, что мальчику не позволят жить в семье. Он совершил непростительный поступок — бросил вызов матери. Велли восстал против нее, он смеялся над ее угрозами и наказаниями. Но в конце концов она победила, ведь Велли был всего-навсего маленьким мальчиком, а она была герцогиней и его матерью. Власть находилась в ее руках. Их отец воспитывал Алекса, старшего сына, который должен был стать герцогом, и Леатрис считала, что отец был даже рад, когда Велли отослали: он был слишком трудным ребенком с самого своего рождения.

— Ты правда здесь? — прошептала Леатрис, прерывисто дыша и сдерживая рыдания.

— Да, да, дорогая, успокойся!

Он все так же крепко обнимал ее, она лежала, прижавшись спиной к его груди, как когда-то в детстве. Мать приказывала пороть маленького Велли за малейшую провинность. Леатрис понимала, что особую ярость вызывало то, что мальчик никогда не плакал. Он с высокомерным видом откидывал назад голову и улыбался, желая показать, что ему совсем не больно. Ночью Леатрис пробиралась через туннель в его комнату, залезала к нему в постель и утешала. А Велли плакал и повторял:

— Почему она меня так ненавидит? Леатрис не могла ответить на вопрос брата.

— Газеты писали, что ты умер. От лихорадки. Говорили, что ты не добрался до Пеша, заболел и…

Он презрительно засмеялся.

— Я крепче, чем думают многие, меня не так-то просто убить. Я действительно был очень болен какое-то время, но выздоровел и оставался в тех краях до тех пор, пока не набрался сил, чтобы сесть на это проклятое судно и вернуться.

Леа взяла руку Тревельяна и прижала к своей щеке. Она помнила, как много месяцев назад человек по имени Джек Пауэлл, путешествовавший вместе с Тревельяном, вернулся в Англию и объявил всем, что он, он один, вошел в Закрытый город. Он рассказал газетчикам, что капитан Бейкер был слишком болен, чтобы дойти до Пеша. Пауэлл утверждал, что капитан Бейкер был очень плох и его пришлось нести назад на побережье. А перед самым отплытием в Англию он умер.

— Где ты остановился? Тревельян ответил не сразу:

— В комнате Чарли.

Леатрис промолчала. Потом спросила, стараясь говорить как можно спокойнее:

— Ты давно здесь?

— Несколько недель.

Леа поняла, что у Велли была серьезная причина, по которой он не приходил повидаться с ней. А может, он не впервые приезжает в этот дом?

— Что привело тебя ко мне сейчас? — спросила Леа, стараясь не показать, что чувства ее задеты.

Однако Тревельян понял, о чем думает сестра — так было и раньше, — и только засмеялся в ответ. Этот смех рассердил Леа. Она отодвинулась от него, схватила подушку и стала колотить Тревельяна.

— Как же ты мог заставить меня поверить, что ты мертв?! Ты не представляешь себе, как я страдала! Твои письма были единственной радостью в моей жизни. Я храню их все до единого.

Тревельян лежал на кровати, смотрел на нее и улыбался. Леа не видела его много лет, но улыбку запомнила навсегда. Она была такой же дерзкой и бесшабашной, как и в девять лет.

— Твоими письмами можно заполнить целую комнату. — Она улыбнулась. — Четыре полных сундука. — Она протянула руку и дотронулась до его щеки. — О, Велли, ты действительно здесь, со мной, ты не призрак! Тетушка Мэй сказала, что видела твой призрак.

— Да, я набрел на нее как-то рано утром, пробираясь по коридорам. Как эти ископаемые выжили? Они были старыми уже в нашем детстве. Не могу даже представить, сколько им теперь лет?!

— Мама хотела бы их смерти, я уверена, но они живут. Дядя Камми даже включил сестру Клер в свои пьесы. Интересно, воюют ли они по поводу костюмов?

— Я слышал, она всегда выходит победительницей.

Леатрис насторожилась. Она уже пришла в себя от потрясения, вызванного неожиданным возвращением Тревельяна, и начала понимать, что это означает.

— А что ты знаешь об этой девочке? Ты что, встречался с Клер? А с Гарри виделся?

Тревельян перевернулся на спину, положил руки под голову и уставился в потолок.

— Леа, что ты думаешь об этой маленькой американке, невесте Гарри?

Леатрис ударила его подушкой по лицу, но он схватил ее за руки.

— Ты здесь уже несколько недель, виделся с Гарри, Даже с его невестой, а я продолжала считать тебя умершим. Как ты мог так поступить со мной? Я любила тебя больше всех на свете! Двадцать два года я писала тебе письма — по одному в неделю, а иногда пять и шесть. Я рассказывала тебе обо всех событиях моей жизни. Я изливала в письмах свою душу. Все эти годы ты был моим самым близким и единственным другом. А потом ты уехал на поиски Пеша, и я больше ничего не знала о тебе. Ни одного письма за два года. А потом я прочла в газете о твоей смерти. И поверила. Если бы ты знал, как я страдала! Сколько слез пролила! И теперь выясняется, что ты не только не умер, но живешь в нескольких шагах от меня, пробираешься туннелями под домом, разговариваешь с этой старой идиоткой тетушкой Мэй, с Гарри, который ничего толком не знает о тебе, не любит, как я…

Леа замолчала, и Тревельян снова крепко обнял ее, стараясь утешить.

— Я думал, так будет лучше для всех.

— Глупости! Как ты смел так думать? — воскликнула Леа, уже зная ответ на свой вопрос. Внезапно девушка поняла, что смерть старшего брата сделала Тревельяна герцогом.

Леатрис отодвинулась от Тревельяна, широко раскрыв глаза.

— Ваша светлость, — прошептала она.

— Вот именно.

Леа положила голову ему на плечо. Это действительно меняет дело.

— Ей бы это не понравилось, — тихо произнесла она. Брат и сестра знали, о ком идет речь. — Она никогда не смирится с тем обстоятельством, что Гарри не будет герцогом. По закону он не может теперь наследовать титул.

— Я не хочу герцогства, — тихо сказал Тревельян. — И никогда не хотел. А Гарри настоящий герцог. Он охотится, устраивает приемы, будет заседать в Палате лордов и дремать там вместе с лучшими представителями своего класса. Я не подхожу для этой роли и не хочу брать на себя ответственность за титул.

— Но, Велли… — начала было Леатрис. Тревельян обнял ее и стал гладить по волосам.

— Нет, не хочу и не возьму. Гарри сказал, что станет субсидировать мои экспедиции, а это все, что мне нужно. Предстоит еще многое сделать, я не собираюсь ни гнить в одном из наших владений, ни жениться на богатой наследнице, которую нашла мать.

Уже дважды он упоминал имя Клер.

— Ты встречался с ней, да?

Тревельян так долго не отвечал, что Леатрис отстранилась и взглянула на него. Велли смотрел на нее тем взглядом, который в детстве приводил в дикую ярость их мать. Взгляд был умным, напряженным и непроницаемым. Когда Тревельяну было двенадцать лет, отец разрешил ему вернуться домой. Но через две недели его поймали в подвале церкви, куда он проник без спроса в поисках, как он объяснил, старых могил. Еще через неделю он забрался по лестнице на второй этаж вдовьего дома, в котором, как они подозревали, происходили какие-то темные делишки. Отец не простил Велли и отослал его обратно к деду. Потом он приезжал еще несколько раз и всегда ухитрялся разозлить отца так, что его быстро отправляли назад.

Леа не так часто видела брата в детстве, но получала от него сотни писем и фотографий. Он описывал свою жизнь, а на карточках был одет в разные живописные костюмы.

Леа смотрела в глаза брата и понимала, что он что-то скрывает.