— Так боевые черти баснословно богаты, — сказал кто-то из незнакомых мне оборотней. — У них в землях залежи серы, которая используется для горения котлов в аду, и цены на эту серу черти диктуют сами, так что денег у них у-у-у-у-ух, поболе, чем у гномов будет.

То есть, еще и богат… Природная жадность взыграла во мне с такой силой, что за все дальнейшее я не несу никакой ответственности: это все жадность, ага. И, наплевав на длину юбки, я решительно забралась на скамейку с ногами и выпрямилась, обводя всю столовую взглядом, призывающим уделить внимание моему сообщению. Мне и уделили: оборотни, инкубы и навы, тут же очень внимательно уставившись на мои ноги. Бесстыдники.

— А мое объявление исключительно для женской половины университета, мужскую половину просим отвернуться и есть молча, глядя исключительно в свою тарелку! — потребовала я. По столовой пронеслись смешки и да — мужики продолжали пялиться. Ну и… от меня не убудет. Забив на не в меру наглых и бессовестных, я откашлялась и громко объявила:

— Внимание! Сегодня, примерно так за два часа до полудня, наш уважаемый Владлен Азаэрович, потомственный боевой черт из рода Харк, или Харг, я не помню точно, женился на мне!

Неожиданно резко вся мужская часть студентов уставилась в свои тарелки, а вся женская, приоткрыв рты, начала жадно внимать мне. У дверей памятником в честь Гнева застыл сам наш муж и герой.

— Так вот, — уверенно продолжила я, — как первая и, стало быть, старшая жена, постановляю: все желающие получить свидание с нашим уважаемым безразмерным кошельком…эээ… тьфу ты, я хотела сказать, Владленом Азаэровичем, должны подать заявку в трехдневный срок моему секретарю, черту Гераку.

От территории чертей раздался гневный рык.

— Те заявления, — не обратив на возмущение некоторых ни малейшего внимания, — которые примет и завизирует мой секретарь, будут иметь силу и дают вам гарантированное право на одно свидание с этим офигенно-богатым мужи…эээ… в смысле, деканом чертового факультета. Количество заявлений не ограничено, в смысле, можете подать бумаженций и на двадцать свиданий — никто не против. Всем желаю отвратной охоты!

И вот после этого я послала два воздушных поцелуя: один — своему окаменевшему от осознания попадоса супругу, второй — разъяренному и дышащему, как кузнечный мех, Гераку. Месть в исполнении ведьмочки — это вообще всегда четкая, спланированная и масштабная акция. Жаль, они так и не удосужились изучить наши исконные методы. Ну, кто им доктор.

Лично я, завершив с речью, уселась на свое место и только тогда поняла, что на меня внимательно смотрят все оборотни, причем глаза у них звериные: кошачьи, волчьи, птичьи, змеиные — так что выглядит жутковато.

— Что не так? — спрашиваю, вгрызаясь в куриную ножку. Они вежливо помолчали, пока я мясо прожевала, после один, потрясный такой, с белыми волосами и голубыми кошачьими глазищами, спросил:

— Ты жена Азаэрыча?

— Ага, — кивнула я. — Это декан чертового факультета меня так привести к общему знаменателю, то есть, подписи на разрешение заселения, пытается. И снова вгрызлась в ножку, отхватывая кусь отлично проваренного мяса и думая о том, что замурчу от удовольствия, как все тот же голубоглазый протянул:

— Азаэрыч ради какой-то подписи жениться бы не стал, не такой он мужик.

— Будет, не будет, — прожевав, протянула я, — какой смысл рассуждать, если уже сделал.

"Зла-а-а-а-а-а-аа", — проревел страшный голос над нашими головами. И все принялись ускоренно есть. Вот вообще все, никто даже не поднялся с мест, зато загремели тарелки, ложки, вилки, вода по стаканам полилась.

"Зла-а-а-а-а-а-а-ааа", — вновь взревел страшный голос. Ускорение поглощения пищи достигло критического уровня: на моих глазах Райса себе в рот сразу два пирожка засунула. "Мать вашу, зла-а-а-а-а, кому рычу!" — возмутился голос. И вся еда со столов мгновенно исчезла!

Осталась только та, которая в руках, то есть, кто успел, тот и взял, и, собственно, я осталась с ломтем хлеба и надкушенной два раза куриной ножкой. Собственно, взялась и доела, а то, что без соли, так — мелочи.

— И что, — интересуюсь в процессе жевания, — тут всегда так жестоко?

— Да нет, — вздохнула Райса, — только если драки начинаются.

— А что, кто-то дрался? — удивилась я.

Ведьма, жуя, указала назад. Я обернулась: Герака били. Били сурово, старательно и больно: ведьмы, дриады, суккубки и масса еще остального, женско-полового народа. Так что да, драка имелась в наличии.

— Так, — я опешила, — так драки же "ни-ни".

— Угу, — угрюмо подтвердила Ханна, — ибо драчунам потом еды не дают.

Стоит ли говорить, что куриную ножку я доела с особым старанием, и хлеб весь сжевала тоже, а то мало ли — вдруг ужина не будет. А потом мы встали с ведьмочками и пошли мыть руки.

В туалетной комнате к нам присоединилась и Кларисса, намочившая платок и приложившая его к внушительному синяку на скуле. Мы ни о чем спрашивать не стали, я лично просто ободряюще по спине похлопала, после чего все пошли на пары. И лекция оказалась выдающаяся.

Едва мы расселись, распахнулась дверь, и в кабинет стремительно вошла колдунья. Высокая, темноволосая, с ярко-зеленым колдовскими глазами, яркими окрашенными в алый губами, идеальной осанкой и внимательным взглядом чуть свысока, который и выдавал в ней самую настоящую колдунью.

— Не встаем, перья и тетради приготовить, — произнесла она на ходу, лишь мимолетно взглянув на нас.

Прошла к доске, расстегнула мантию и швырнула на стул, оставаясь в длинном облегающем платье, при виде которого мы все завистливо вздохнули. А колдунья, развернувшись к нам, медленно и даже как-то эротично расстегнула верхнюю пуговицу платья и извлекла оттуда ярко-зеленый кристалл на тонкой черной цепочке.

— Приготовились? — насмешливый вопрос. И не дожидаясь ответа, шипяще-издевательское: — Санграс-с-с-с-сс!

Мир закружился вокруг нас, словно вихрь, смывая грани реальности напрочь, уничтожая все вокруг, неся нас куда-то вдаль, сквозь время и пространство, сквозь расстояние… И, когда вихрь исчез, мы оказались сидящими за партами, но не в привычном классе, а в темном ночном лесу, где на деревьях светились красные глаза нежити, а где-то вдалеке выли волки, да еще по земле стелился жуткий бело-зеленоватый туман…

— Ксаталах, — произнесла колдунья, игнорируя наш перепуг, — заклинание успокоения нежити, раздел Некромантия, подраздел Боевая Некромантия. Записываем!

И мы все послушно записали, неловко поджимая ноги, потому как опускать их в туман оказалось жутко. Самое страшное, что в тумане слышалось какое-то попискивание, и то и дело казалось, будто то там, то здесь виднеются белые противные черви…

— Итак, — не замечая тумана и смело шагая по нему, продолжила колдунья, — как вы все знаете, некроманты Единой империи спят и видят, как бы вашу любовно и заботливо поднятую нежить взять и упокоить. Во имя Гнева, иногда мне кажется, что они упокаивают нежить исключительно для того, чтобы меня позлить! — и колдунья выдала что-то нецензурное. — Записываем формулу заклинания "Таскема эхора даатвершщан"!

Мы записали все.

— Учим! — скомандовала колдунья.

Выучили — раз десять про себя повторили точно.

— Отлично, — колдунья смягчилась, — все за мной.

И утопала в лес, искренне веря, что мы за ней побежим.

Мы не бежали — мы стайкой перепуганных ведьмочек помчались за ней. И очень даже зря!

Колдунья вывела нас не абы куда, а к древнему заброшенному кладбищу, где нас встретил печальный, тихо подвывающий скелет, которому колдунья задала всего один вопрос:

— Где?!

Скелет поклонился и указал вправо! И вот там мы увидели перепуганную группу некромантов в черно-фиолетовых мантиях, которые тряслись и дрожали примерно так же, как и мы. А перед ними рычала, пищала и выла толпа оживших покойников.

— Наша задача, — произнесла колдунья, — нейтрализовать их заклинания. Учтите, я могу простить одно умертвие, за второе закопаю вас тут же в могиле! Все ясно?!