— Значит, ты гонишься за этими двумя? Да, я провел их, сын моей рабыни. Высокий северянин сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться…

Чернобородый еще говорил, а в его расширенных зрачках уже отражался всполох клинка, который словно из воздуха возник в руках Искандера. Паладин держал узкий меч на излете у самого горла великого визиря.

— Несчастный! Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Ты открыл путь великому Злу! Сын шакала!

— Убери меч, — прохрипел визирь, делая знак показавшейся в дверях страже удалиться. — Убери меч, ты все равно не убьешь меня!

Несколько мгновений паладин видимо боролся с собой, потом нехотя отступил, убирая клинок.

— Если бы ты все еще был в моей власти, за это с тебя, сидящего на колу, уже сдирали бы кожу, и заливали мясо кипящим маслом, — морщась, чернобородый потирал шею в том месте, где ее касалось острие меча. — Но ты прав, я не трону паладина Света. Как и ты бы не тронул ни единого человека, как бы ты его ни ненавидел.

— Ты проведешь меня к Порталу, визирь? Я не демон и не владею сокровищами, но могу пообещать тебе, что в аду сокровища тебе не пригодятся. А за то, что ты сделал, твоя душа не сможет миновать нижнего мира!

Чернобородый стиснул кубок. Паладины не могли врать, и этот говорил правду, как бы ни был зол.

— Кто был этот северянин, которого я провел к Порталу?

— Тебе не нужно знать, визирь. Но он вот-вот принесет гибель этому миру. Когда он прошел через портал?

— Этой ночью.

— Тогда отведи к Порталу и меня. Не медли!

— И это спасет мою душу?

— Я… не знаю. Но это смягчит твою вину.

Несколько долгих мгновений чернобородый смотрел на Искандера. Затем неуверенно усмехнулся и оставил в покое истерзанный кубок.

— А ты и в самом деле похож на меня, сын рабыни. Ты зря тогда убежал. У меня не было наследников… кроме тебя. Боги даровали мне только дочерей.

Странная пестрая компания из четырех северян и замотанной в покрывала восточной девушки уже давно привлекала внимание стражи, охраняющей дворец. Люди эти провели прямо напротив дворцовых ворот целое утро, о чем-то возбужденно разговаривая на своем варварском наречье. Начальник стражи уже хотел отправить своих людей, дабы схватить подозрительных чужестранцев и подвергнуть их допросу, когда чернокожий раб принес ему приказ от самого визиря Халима аль Аджарми пригласить их в его покои.

… Огромный зал освещался синеватым светом открытого Портала. Четверо северян и двое людей Востока в полном боевом облачении стояли перед ним. Потом один из них сделал первый шаг…

— … Так это и есть Междумирье?

Отряд из воинов и колдунов стоял, кое-как ютясь на небольшой платформе, висящей в звездной пустоте. От платформы вниз, к небольшой и неширокой мраморной дорожке вели ступени, так же, как и все здесь, висевшие в пустоте, и никак не связанные друг с другом. Мраморная дорожка то тут, то там пересекалась такими же ступенями, одни из которых спускались к другим дорожкам, другие поднимались к платформам с входами в иные Порталы. Этих входов были здесь тысячи…

— Свет! — Уна огляделась. На лице ее мелькнула тень беспомощности. — Как же мы найдем наш? Паладин?

Искандер напряженно кивнул дочери мага, которая, казалось, ждала только этого его кивка, и вложил в ее протянутую руку посох Горадрика. Саида неожиданно легко приняла тяжелое оружие. Плавным движением она откинула назад гриву тяжелых темных волос, перехватила посох второй рукой и вытянула перед собой древнее оружие.

— Что она делает?

Искандер сделал нетерпеливый жест рукой, глядя на волшебницу. Поневоле все смотрели на нее. Долгое время девушка стояла неподвижно, потом резко обернулась, указывая посохом в сторону одной из мраморных дорог. На ее смуглом лбу блестели бисеринки пота.

— В той стороне.

— А точнее, стал быть, сказать не могешь? — недовольно поморщился Мрай.

Девушка оскорбилась.

— Может, поручить это дело тебе?

— Идем, — паладин вынул меч из ножен, и осторожно двинулся вниз по ступенькам в указанном колдуньей направлении.

— Только осторожнее, — буркнул Зандер, доставая свой жезл. — Опасайтесь стражей.

— К-каких стражей?

— Стражи бывают разные, Уна, — прищуренными глазами паладин оглядывал лежавший перед ними путь — и проходившие близко другие пути. — Многие вообще невидимы. Но они здесь есть. Не могут не быть. Зандер прав — осторожнее. Если кто-то упадет, он уже не сможет вернуться назад.

Таул неприятно ухмыльнулся в рыжие усы.

— Есть тут стражи. И не только стражи. Не сомневайтесь. Кто-то невидим, кто-то — не имеет запаха, кто-то бесшумно двигается или захватывает твое тело, заставляя лепить свои скульптуры…

— И много тут различных зодчих? — Зандер, казалось, заинтересовался всерьез.

— Откуда мне знать? Крепь Хоразона уже давно облюбовала всякая мерзость. Там могут быть существа и похуже зодчего Кураста. Проходя здесь в поисках посоха, я убивал десятками, а им словно не было конца, как и этим мерзким мраморным ступеням. Ох-х, не думал, что Отец-Волк подвергнет меня испытанию идти здесь еще раз.

По приказу паладина товарищи по оружию растянулись группой по одному человеку каждый из который отстоял от другого на три шага. Саида шла первой. Она держала перед собой тяжелый посох Горадрика, который был рассчитан на потомков древних владык Востока. Они не были людьми и не были богами. У них были птичьи головы, и каждый из них был выше и сильнее человека. Древнее оружие было даже варвару не по руке. Но, кроме Саиды, никто не чуял. И только она могла показывать дорогу. Поэтому волей-неволей ей приходилось идти впереди. За ней, осторожно ступая по мраморным плитам, двигался Искандер. Временами, скашивая глаза на воина Света, Саида не могла не любоваться его походкой воина и мага. Из всех воинами были только трое, но один из них, огромный неуклюжий варвар, словно просился, чтобы его водили на цепи, как дикого северного медведя. А другая была почти раздетой нечестивой девкой из северных язычниц. Как ее вообще приняли в отряд? Язычница вышагивала со своим луком вслед за паладином, и он часто озирался на нее. Как будто боялся, что она оступится и упадет! Если она такая неуклюжая, что она вообще делает в компании с воинами Света?

Занятая подобными мыслями, Саида вдруг ощутила опасность. Она шла словно бы отовсюду. Волшебница едва успела обернуться к паладину, который следовал за ней по пятам.

— Сейчас на нас нападут!

— Кто? — варвар Мрай, который шел последним, но все равно расслышал слова восточной девушки, завертев своей лысой головой.

— Я не знаю…

— Ложись! — не своим голосом вдруг завопил рыжеволосый Таул, и, подавая пример, первым рухнул на мраморные плиты.

Никто не успел увидеть, откуда грозила опасность. Но едва варвар, нежданно для себя самого, подчиняясь окрику, бросился вниз, там, где он только что стоял, мелькнула голубовато-прозрачная тень. Словно какая-то огромная прекрасная птица хотела сесть Мраю на плечо, чему он помешал, свалившись на дорогу. Герои поневоле застыли, восхищенные таким прекрасным зрелищем.

— Что вы стоите? Бейте их!

Это кричал Зандер. Из северного мудреца он на глазах преобразился в боевого мага. Сверкнул жезл — и другая птица, возникшая из воздуха, грудкой черного пепла свалилась к его ногам.

— Защищайтесь! Это Пожиратели душ!

Искандер одним прыжком оказался рядом с беззащитной Саидой, и обрушил меч Света на что-то незримое и неосязаемое. Мгновением позже их едва не оглушило яростным криком боли, и полупрозрачная птица, на миг став видимой, упала куда-то вниз, в пустоту под мраморной тропой. Паладин рванул колдунью за плечо, едва не сбросив ее вслед за птицей, и на миг они успели углядеть другое полупрозрачное голубоватое чудище, клюнувшее воздух там, где стояла восточная девушка.

— Они становятся видимыми тогда, когда атакуют! Старайтесь, чтобы они не коснулись вас!