Повернувшись в направлении, указанном рукой Уны, и подогнав светляка, товарищи увидели перед собой три ответвления, расходящиеся из основного, широкого коридора. Во всех трех лежали белые, обглоданные человеческие кости.

— Ну и куда?

Голос Таула звучал, как и прежде — насмешливо. Искандер поднял руку.

— Ты и ты, — Таул и Зандер переглянулись, — берите этого голема, и идите в правый проход. Саида и Мрай — в центральный. Мы с Уной, — он на миг запнулся, — пойдем налево. Если что-то найдете — возвращайтесь за помощью. Нельзя терять времени, идем.

— Ты смотри, то ись, как раскомандовался, — ворчал Мрай, покрепче стискивая меч, который так и не успел вложить в ножны, и невольно скашивая глаза на свою надменную напарницу, которая сейчас была удручена до крайности и мало на что годилась. — Я, могет быть, желал идти с некромантом. От него и пользы больше. А теперь, стал быть, нянчиться с этой вздорной бабой…

— От вздорного варвара слышу!

— Таул, — смеривая взглядом обоих, паладин обернулся к насмешливо глядевшему друиду. — Ты сможешь сделать еще двух светляков?

Амазонка никогда не была пугливой, но только теперь, когда они остались с Искандером вдвоем, поняла, как, оказывается, ей не хватает шумной и всегда раздражавшей ее компании. Темные потолок и стены коридора, в которых звуками были только мягкий шелест их собственных шагов в пыли, сразу же надвинулись, а слабое свечение летящего перед ними светляка не могло разогнать темень и на расстоянии нескольких шагов. Иногда в стенах попадались ниши, проникнуть в которые свет был бессилен и из которых было бы так удобно кидаться на проходящих…

Повесив лук за спину, Уна вытянула из связки копий одно, подумала, и не стала брать второе. Искандер шел впереди, сжимая рукоять меча. Амазонка ступала след в след, настороженно вслушиваясь в тишину, нарушаемую шорохом их шагов. Ниши проплывали мимо, кое-где попадались кости, обломки а то и целые скелеты, побывавшие в неведомых челюстях. Светляк, повинуясь щелчку пальцев девушки-воина, вернулся к ней, осветив нишу, чем-то привлекшую внимание амазонки. Подцепив копьем, Уна вытащила изрядно запылившийся, ржавый щит. Покачала головой, и отбросила в сторону. Ржавый круг глухо звякнул, ударившись о груду костей бывшего владельца.

— Идем дальше, — негромко произнесла девушка остановившемуся Искандеру. Оранжевый свет отразился в зрачках воина света. И смотрел паладин почему то не на коридор, не во тьму, а на неё…

Поймав взгляд Уны, Искандер поспешно отвел глаза.

— Здесь целое кладбище, — паладин, уже не глядя на Уну, кивнул на вымощенную костьми дорогу. — Неужели после ангела и его магов в гробнице еще довелось побывать другим людям?

— А может, они не строили эту гробницу, а просто выдернули чей-то древний склеп из пустоты небытия? И уж потом поместили туда Тал Раша. Кости могли лежать здесь и до того, как эту гробницу выбрали местом заточения Баала.

— Не произноси его имени вслух! Только не здесь!

Осознав, что в невольном порыве он сжал ее пальцы, Искандер поспешно отпустил руку амазонки и быстро пошел вперед.

Уна вздернула тонкую, светлую бровь. Усмехнулась, отчего-то радуясь, что паладин не видит затылком, а светляк унесся вперед, зависнув перед воином света, старательно освещая тому путь.

— Не торопись, — позвала воительница Искандера. — Все эти люди давно умерли, но некоторое оружие почти как новое. Светляк! Погоди, паладин. Вот кажется щит неплохой… Светлячок!

Щелкнув пальцами, девушка указала на очередную нишу, не слишком глубокую, как раз проплывающую справа от путников. Оранжевый свет заплясал на блестящей поверхности небольшого, круглого щита, на вид вполне сносного.

— Сойдет, — Уна просунула руку в ремни для кисти и локтя, взмахнула щитом, примериваясь. — Что так смотришь, святой человек? Я не только луком умею работать.

И добавила, усмехнувшись, из какого-то внезапно пришедшего озорного желания посмотреть, как отреагирует паладин.

— Я рада, что решила сопровождать тебя, Искандер. Знаешь, у тебя красивые глаза…

Паладин замер. Каким-то шестым чувством амазонка вдруг поняла, что шутка ее достигла цели. Только не той, в которую метила.

— Мне уже так говорили однажды, — странно непохожим на свой обычный тоном, внезапно признался Искандер.

— Да? — Уна ощутила гнетущую неловкость. — А…

— Управляющий великого визиря Лут Голейна. Он проводил осмотр его рабов и отбирал тех, которые на продажу.

— Ты… был рабом?

— Сыном рабыни с Севера. У нее были синие глаза. Она… тоже из ваших. Амазонка, как ты. И еще она… была наложницей великого визиря. Я родился через год после того, как она вошла в его дом. Но ты угадала верно. Сын рабыни — тоже раб. И я был такой же собственностью своего отца, как и все остальное в его доме.

Уна молчала, слегка ошарашенная нежданным признанием Искандера. Она слышала, как Саида называла его рабом, но не придавала значения словам вздорной девчонки. И вот теперь… зачем он рассказал ей об этом именно теперь?

— Я заставила тебя вспомнить о том, о чем тебе не хотелось вспоминать?

Словно преодолевая себя, паладин шагнул к Уне и положил руку на ее плечо.

— Мы можем не вернуться, Уна. Если… не доведется вернуться только мне, я хочу, чтобы ты еще раз побывала в Лут Голейне. Найди там женщину, кузнеца. Зару. Она должна работать в базарном ряду. Она… тоже паладин. Просто передай ей, что ее воспитанник, Искандер… Ты сделаешь это?

Голос его был тихим и твердым, только Уне отчего-то казалось, что он сказал вовсе не то, что хотел сказать. Тем более, впервые в жизни паладин Света прятал от нее взгляд, лучистый, даже в этой тьме.

— Ты вернешься, Искандер! — встряхиваясь, словно ото сна, непреклонно и нарочито громко заявила девушка. — Мы все вернемся. А если кто и сложит голову в битве против тьмы — того помянем и принесем дары. Не думай о поражении. Битва впереди. Но…

Девушка осторожно положила ладонь поверх смуглой руки Искандера, чуть сжала.

— Посмотри мне в глаза, — попросила амазонка непривычно мягко, без обычной жесткости в голосе. Она чувствовала, что тоже говорит вовсе не то, что было у нее на уме. Паладин поднял голову, встречаясь с ней взглядом. — Обещаю, если случится так, как ты говоришь, я выполню твою просьбу.

Он слегка развернул руку, и пальцы Уны оказались лежащими в его ладони. Их взгляды встретились вновь, и паладин уже не опускал взора.

— Спасибо тебе, Уна. Я… рад, что у меня такой верный друг, как ты. Идем. Надеюсь, пока мы говорим, нашим друзьям не понадобится помощь…

Словно в ответ на его слова, до них донеслись едва слышные крики, идущие словно бы из-за стены…

Мрай и Саида двигались по тёмному коридору. Несмотря на его простой характер, теперь отчего-то варвара здорово смущало то, что он остался наедине с такой красавицей. Многих прелестниц повидал северянин на своем веку, но ни у одной из его женщин не было такой гладкой, смуглой кожи и коралловых губ, больших, черных глаз. Многие северные девушки были малы и изящны, но ни у одной хрупкая красота не сочеталась с горделивостью осанки и благородством черт, а стеснительность и скромность — с горячностью характера, который, все же, нравился варвару, хотя в том он не признавался даже себе. Шли они молча; северянин вглядывался во мрак, время от времени тайком посматривая на девушку, идущую по правую руку от него. Враги не появлялись, но оба были наготове.

Саида испытывала еще большее стеснение. Она все еще было раздавлена тем, что здесь в гробнице потеряла свое волшебное чутье. Ее волшебная сила оставалась при ней. Но чутье исчезло. Она уже столько лет привыкла полагаться исключительно на него, что сейчас чувствовала себя слепой и глухой. А еще этот варвар… О том, что он горяч и не умеет соизмерять опасность, Саида уже догадалась. Поэтому она предпочла бы общество Зандера, которого знала лучше других. Мрая она опасалась. Могучий северянин, сильный, как рогонос, мог очертя голову броситься в бой, забыв о ней. Ведь Саида не была боевым магом, она знала лишь несколько боевых заклинаний. Свет, вразуми этого варвара!