— Прямо какое-то дежавю, а, святой?

Искандер посмотрел в сторону. Жрица Андариэллы заинтересованно подошла поближе. Похоже, она не боялась нападения. Надеялась на свой магический жезл?

— Госпожа говорила, что чувствует вмешательство Церкви в события последних дней. И она, как всегда, не ошиблась. Ты ведь паладин, верно? Один из последних? Какая честь для нашего монастыря!

Она склонила голову. Искандер взирал на нее недоуменно и недоверчиво, Уна же — с ужасом.

Настоятельница вновь смотрела на рыцаря Церкви и даже протянула руку, словно собираясь погладить его по щеке, как только что Уну, но в последний миг передумала и отдернула руку, точно прикосновение к смуглой коже паладина могло ее обжечь.

— Следуйте за мной, — только повторила она. — И отдайте оружие моим воинам, Госпожа не знает, на что способны ваши колдуны и не хочет рисковать.

Варвар не собирался ждать, пока его превратят в ходячего мертвяка. Умирать — так с честью. Едва заметным стремительным движением Мрай очутился возле Настоятельницы, чертя мечом горизонтальный круг…

… и отлетел назад, отброшенный едва заметным касанием жезла в руках женщины. Лицо настоятельницы потемнело от злости, но ее жезл в повторном взмахе перехватила рука в блестящей кольчужной перчатке. Никто, даже сама настоятельница не успели увидеть, как Искандер оказался рядом. Паладин мягко опустил руку женщины и отступил под копьями мигом позже отреагировавших амазонок.

— Не нужно. Мы пришли встретиться с Андариэль. Отведите нас к ней.

Жрица демоницы еще не до конца пришла в себя. Глаза ее метали молнии, но усилием воли она подавила свой гнев.

— Хорошо, ты и это заблуждающееся дитя следуйте за мной. А вот он, — тут ее гневный взгляд обратился на все еще оглушенного варвара, — отправится прямиком в подвал. Нашему Кузнецу давно уже требуется… помощник. Связать его!

Вмиг Мрай, который еще не мог сопротивляться, оказался опутанным веревками. Несколько амазонок, встав по обеим сторонам, увели его куда-то в сторону, где в каменной кладке была еще одна дверь во внутренние помещения монастыря.

— Оружие, паладин!

Искандер отстегнул меч, отдал кинжал и найденную в подвалах Графини короткую булаву. Уне пришлось расстаться с луком и стрелами. Копье она оставила в лагере на попечение Зандера. Подавленная амазонка отметила, что перевязи ножей, что паладин носил под панцирем, в груде их оружия, сваленного перед настоятельницей, не было. Хотя он и сам не смог бы их достать, даже если захотел.

— Идемте.

Вокруг них, как и с варваром, встали четверо стражниц, хотя рук связывать не стали. Уну не оставляло ощущение, что у ее спутника было что-то на уме. Смуглое лицо было видимо взволнованным, но не испуганным. Или ей это только казалось?

Сопровождаемые стражей, они вошли под сень самого монастыря. Тяжелые двери захлопнулись за их спинами.

Безмолвные стражницы вели Мрая по темным коридорам внутренних помещений монастыря. Варвар уже полностью пришел в себя, но пока что не мог придумать, как ему избавиться от амазонок и пытаться бежать — его руки были очень плотно стянуты за спиной веревками и железной цепью. Такие путы даже он с ходу не порвал бы. Он волновался за друзей, и его беспокоила собственная судьба. Что означали странные слова дьявольской жрицы о каком-то Кузнеце?

Меж тем, комната, в которую его привели, не походила на кузницу. Она больше была похожа на казармы — вдоль стен стоял ряд кроватей, на которых лежали и сидели амазонки, бывшие послушницы святого монастыря. При появлении Мрая и его стражей внимание всех женщин-воинов мгновенно обратилось на них.

— И что это такое, Лисия? — наконец осведомилась одна из воительниц, обращаясь к охраннице варвара, той, что казалась главной над остальными.

— Это варвар с севера, — светловолосая Лисия острием копья в спину подтолкнула Мрая на середину комнаты. — Он и еще двое пришли, чтобы убить Госпожу, но вместо этого угодили в ловушку.

Она засмеялась. Другие женщины подхватили ее смех, и Мраю сделалось совсем неуютно. Однако воительница, что первой спросила о нем, не смеялась.

— Зачем ты его сюда привела? И где двое других?

— С теми двоими пусть разбираются Госпожа и мать-настоятельница. Там глупая женщина из наших, которая еще не поняла, каков должен быть путь истинной амазонки, и евнух из церковников, который мнит себя святошей.

— А этот..?

— Этот варвар оскорбил настоятельницу, и она приказала отдать его Кузнецу. Но уборщицы не перестают жаловаться — после того, как пленники побывают у этого мерзавца, кровь и кишки со стен и пола не отмыть.

До разинувшего рот варвара начало медленно доходить. Но до обступивших его воительниц дошло еще быстрее. Они оживленно зашумели, оглядывая его со всех сторон. Некоторые подступали ближе и без стеснения щупали выпиравшие буграми мышцы на плечах и груди.

— Хорош, — вынесла общий вердикт все та же амазонка, разговарившая с его охранниками, и другие воительницы одобрительными криками поддержали ее слова. — Но как мы скроем его от настоятельницы?

— Никак, — безмятежно усмехнулась старшая стражница, распихивая слишком плотно обступивших ее женщин. — Отдадим его Кузнецу, но завтра. А сегодня… сегодня ночью он будет веселиться с нами. Я уверена, что он хороший воин, но это только один из его талантов. Я права? Что скажешь, варвар?

Мрай обвёл взглядом обступивших его врагов. Еще во дворе он обратил внимание, что амазонки были красивы — и почти не одеты. Выслушав предложение старшей, он и думать забыл не только о Кузнеце и Андариэли, но даже о товарищах по оружию. Мрай сглотнул побежавшие слюни и широко улыбнулся:

— Хуч вас и много, прылестница, но, кажись, меня достанет на всех! — радостно воскликнул он, подмигнув девушке. Когда та взглянула варвару пониже пояса, то сразу убедилась, что слова громилы с делом не расходятся…

Уна испытывала странное ощущение: присутствие сестер по оружию, даже заблудших, вызвало в душе амазонки далекие, смутные воспоминания. Воительница осматривалась по пути, пока оба не оказались стоящими посреди богато убранного зала. Сидящая в кресле высокая, стройная женщина с надменной линией губ и тонкими, черными бровями с улыбкой рассматривала обоих пленников.

— Приветствую вас в моем монастыре, паладин. И ты, дитя, — она кивнула застывшей Уне, которая инстинктивно старалась держаться как можно ближе к Искандеру, — подойдите поближе, не нужно меня бояться.

Понукаемые тычками в спину, они подчинились. Прищурившись, женщина окинула взглядом сначала паладина, потом перевела глаза на Уну и улыбнулась ей.

— Подойди ко мне, дитя. Присядь вот здесь, — она указала на пол у своих ног. — Ты — одна из нас, тебе не стоит стоять рядом с этим… рыцарем.

Стражи буквально подтащили Уну к креслу Андариэли, принудив ее опуститься на пол. Искандер остался стоять перед демоницей один, если не считать настороженно бдившей стражи за спиной. Он был странно спокоен. По крайней мере, его отрешенное лицо не выражало ни тени сомнений или страха. Как будто его дух витал где-то еще.

Андариэль даже слегка приподнялась в своем кресле, стиснув подлокотники и впившись взглядом в синие глаза паладина.

— Зачем ты пришел, церковник? Неужели надеялся убить меня — с тем, что у тебя есть? Ты просто глупец! Ты, смертный, хоть представляешь, против кого ты решил восстать??

— Представляю. Но это мой долг.

Андариэль откинулась на спину и рассмеялась. Ее приятный смех серебристым ручейком протек по залу.

Амазонка, принужденная сесть у ног Андариэли, молча смотрела в сторону. В глазах девушки полыхали отблески непокорности, оскорбленной веры и жажда мести. Но она помнила данное в лагере слово: защищать и сопровождать святого человека. Её смерть, равно как и геройский мятеж против воинов демоницы не даст ничего хорошего. Ни Искандеру не поможет, ни слова своего не выполнит. Приходилось ждать, покорно сидя на верхней ступеньке у трона, в зале, затканном светом факелов, наполненном сладковатым запахом тлена и цветов, пытающихся заглушить этот запах.